Страница 34 из 107
Сиэтл, Вашингтон, воскресенье, 2 октября, 18.00
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — сказал Барроу, пропуская человека, который толкал несколько чемоданов по пешеходному переходу в аэропорту.
— Решу по ходу, — сухо ответил Нейл. — Если только у тебя нет идеи получше.
Барроу оглянулся на приятеля, прежде чем припарковаться на свободном месте у тротуара.
— Почему ты не можешь все забыть и продолжать жить своей жизнью? Может быть, попытаешься вернуть Трейси, совьете гнездо где-нибудь в пригороде, родите пару детишек и будете выращивать кабачки на заднем дворе.
Нейл взглянул на него так, что Барроу вздохнул и добавил:
— Поезжай и поступай, как должно. Только будь осторожен и не совершай глупостей.
— То есть не стоит лететь на другой конец страны, чтобы убедиться в том, что это не тот парень?
Барроу кивнул.
— Держи себя в руках, пока у тебя не будет реальных доказательств. Даже если парень окажется тем самым.
Нейл нахмурился.
— В последний раз у меня были веские улики.
Барроу пожал плечами.
— Судья был иного мнения.
— Судья… — Нейл оставил при себе все, что думал о судье. — Я буду вести себя хорошо. Обещаю.
— Я не понимаю, почему ты не можешь вести расследование отсюда. Паркеры не могли просто исчезнуть с лица земли.
— А фактически исчезли. — Уж Нейлу ли не знать. Он все три года после того, как от тротуара отъехал тот грузовой фургон, каждый свободный час тратил на то, чтобы выяснить, куда сбежали Паркеры. Пытался узнать, где они начали новую жизнь, оставив боль и страдания в Сиэтле. — Если у тебя есть деньги, можно купить практически все, включая новую жизнь. Я должен сам убедиться, что это не Паркер.
Барроу тяжело вздохнул.
— И когда ты вернешься домой, Нейл?
— Наверное, когда закончу. У меня скоро отпуск, я взял пару недель отгулов. — В действительности у Нейла накопилось больше, чем две недели. У него не было ни одного выходного дня целых три года.
Если бы начальство не разрешило ему взять отгулы, Нейл сразу же уволился бы — о чем, считая это глупостью, прекрасно знали и начальство, и Барроу. Однако Нейл непоколебимо верил в то, что делает. Три года назад он поклялся четырем погибшим девочкам, которым отказали в торжестве справедливости из-за формальности, ошибки, допущенной полицией Сиэтла. Его ошибки.
Для этих четырех девушек справедливость восторжествует, чего бы ему это ни стоило.
— Береги себя, Нейл, — сказал Барроу.
И Дэвис выдавил улыбку.
— Как всегда. Спасибо, что подвез.
Нейл выбрался из машины, перекинул сумку через плечо, в правой руке зажал запертый кейс со служебным оружием.
— Каролина, я еду, — пробормотал он. — Если ты — Уильям Паркер, берегись. Больше ты от меня не уйдешь.
Роли, штат Северная Каролина, воскресенье, 2 октября, 21.00
Глядя на маленький дверной глазок в двери Дженны, Стивен думал об объявленном ему бойкоте. С ним не разговаривали ни его тетя, ни сыновья, а теперь с ним не хочет общаться и женщина, чьего прощения просто необходимо добиться, — в противном случае он не сможет глаз сомкнуть. Он еще раз постучал.
— Дженна, пожалуйста, открой дверь. Я знаю, что ты дома. — Он уткнулся лбом в холодную сталь. — Пожалуйста, позволь мне объяснить. — Что он собирался говорить, Стивен понятия не имел. Он только знал, что должен исправить хотя бы это. Ах, если бы только это!
Он пытался пустить ситуацию на самотек. Положил себе в тарелку индейки, но еда напоминала по вкусу опилки. Он все равно съел, только для того, чтобы показать — ничего экстраординарного не произошло. Потом оторвался от тарелки и наткнулся на пристальный взгляд серьезных карих глаз Ники.
— Ты не должен был кричать, папа, — сказал ребенок. — Она хорошая женщина и ничего не знала о том, что тетя Хелен пригласила ее специально. — Он приподнял обе морковного цвета брови и выглядел сейчас гораздо старше, чем обычный семилетний мальчик. — Ты должен извиниться, папа. — И намного умнее.
Как будто одного выговора было недостаточно, в свою очередь выступил Мэтт: принялся превозносить достоинства Дженны и бросать на отца сердитые и презрительные взгляды, как на грязь под ногами. Хелен вообще не обращала на Стивена внимания. С Брэдом он говорить даже не пытался. Поэтому вышел из дому, сел в машину и отправился куда глаза глядят, однако совершенно не удивился, когда, оторвав взгляд от дороги, обнаружил, что сидит в машине прямо перед квартирой доктора Маршалл.
— Дженна, я видел тебя в окно. Я буду стучать, пока ты не откроешь.
— Я вызову полицию, — ответила она через дверь.
— Я и есть полиция, — напомнил он ей. — Пожалуйста.
— Вот упрямица, — раздался голос у него за спиной.
Он обернулся и обнаружил, что стал объектом пристального внимания восьмидесятилетней старушки, которая разглядывала его через щель приоткрытой соседской двери.
— Я миссис Кассельбаум.
«Ясно, — подумал он. — Беспокойная соседка. Ее можно взять в союзники». Он протянул руку.
— Спецагент Стивен Тэтчер из Бюро расследований штата, — представился он и заметил, как округлились глаза старушки, становясь блюдцами. Антикварными блюдцами.
Из приоткрытой двери показалась узловатая, скрученная артритом рука и ответила ему крепким рукопожатием.
— Неужели у нашей Дженны неприятности? — спросила она, снижая голос до громкого шепота.
— Нет, мадам. Это у меня неприятности. Я сказал то, что не должен был, а теперь она не дает мне возможности извиниться. Может быть, что-то подскажете?
Она поджала губы и сказала:
— У меня есть ключ.
Теперь настала очередь Стивена округлять глаза.
— Правда? Вам Дженна дала?
Она потупилась.
— Нет, — призналась она. — Предыдущий жилец часто путешествовал, я поливала его цветы и кормила кота. Владелец дома никогда не меняет замки после смены жильцов.
Стивен решил, что это нарушение, и запомнил это, а также уловил мысль о том, что надо немедленно поменять замки в двери Дженны.
— Ключом я воспользоваться не могу. Другие предложения есть? — Он нагнулся ближе. — У нас с ней вышла небольшая… размолвка. Вы же знаете, как это бывает.
Она кивнула.
— У нас с Харви время от времени тоже случались размолвки. Пусть земля ему будет пухом.
— Соболезную, мадам.
Миссис Кассельбаум пожала плечами — она принимала смерть мужа как данность.
— Ему было девяносто два. Понимаете, муж был намного старше меня. — Она прикрыла глаза, а Стивен спрятал улыбку. Она просто прелесть!
— Я действительно хочу извиниться перед Дженной. — Он печально вздохнул. — Мы дали друг другу обещание, что больше ни дня не будем сердиться друг на друга.
Услышав слегка искаженную цитату из Библии, миссис Кассельбаум кивнула, как Стивен и предполагал.
— Разумно. Мы с Харви обещали друг другу то же самое. Посторонитесь, молодой человек.
Стивен повиновался, и миссис Кассельбаум выплыла из своей квартиры и коротко постучала в дверь Дженны.
— Дженна Маршалл, немедленно открой дверь.
В ответ — тишина. Она вздохнула.
— Я не хочу этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. Я позвоню хозяину и расскажу ему о второй собаке.
Дверь мгновенно распахнулась, и Стивену пришлось поддержать миссис Кассельбаум, чтобы она не упала. В дверях, скрестив руки на груди, стояла Дженна, по обе стороны от нее — по немецкой овчарке. Женщина кипела от праведного возмущения. Стивен подумал о том, как она великолепна, и рот непроизвольно наполнился слюной. Она сердито взглянула на пожилую соседку.
— Вы этого не сделаете.
Миссис Кассельбаум ответила ей дерзким взглядом.
— Ты позволишь этому юноше извиниться?
Дженна посмотрела на Стивена, который выглядел как сама невинность. Она фыркнула.
— Ради бога, входите, и покончим с этим. — Она нагнулась, чтобы взглянуть миссис Кассельбаум прямо в глаза, пока Стивен протискивался в квартиру. — Если Сет об этом узнает…