Жизнь продолжается

На пресс-конференцию идти всё же пришлось. Когда они с Олегом вышли к журналистам, которые терпеливо ожидали их, вооружившись всевозможными записывающими устройствами, Давид неожиданно поймал себя на мысли, что он ищет Машу среди них. Ведь она тоже журналистка, а значит, могла приехать и на эту пресс-конференцию! Но Маши не было. Незнакомые Давиду журналисты из разных изданий, включая и иностранных, задавали вопросы ему и Олегу. Чаще на вопросы отвечал Олег, особенно если это касалось клонирования.

- Я могу заверить вас, - решительно говорил он, отвечая на вопрос корреспондента одного из центральных телеканалов России, - что Давид ничем не отличается от всего остального населения планеты, и то, что он появился на свет в результате клонирования, не делает его не таким, как все мы. Как я уже говорил, он прошёл специальное медицинское обследование, которое показало, что с ним всё в порядке, в его организме нет абсолютно никаких отклонений от нормы.

- Но ведь в той газетной статье говорилось о видениях, благодаря которым Давид смог понять, кто убил Ивана Милериса, - продолжил всё тот же тележурналист, - Давид, ответьте, что ещё вы помните из жизни Ивана? И сейчас, зная правду о своём рождении, что вы чувствуете сами? Вы бы хотели стать вторым Иваном Милерисом?

- Нет, я бы этого не хотел, - твёрдо произнёс он, - и пользуясь случаем, хотел бы развеять миф о том, что я - второй Иван Милерис, который собирается занять место умершего кумира миллионов. Я не Иван Милерис, я не его точная копия. Наука о клонировании это объясняет, ведь клонированный человек это не копия того, у кого были взяты образцы ДНК. Если рассуждать с научной точки зрения, то я - близнец Ивана, родившейся на тридцать лет позже его самого и выношенный суррогатной матерью. А это говорит о том, что как бы мы с Иваном не были похожи внешне, я никогда не займу его места и даже не попытаюсь претендовать на него. Иван был великим человеком, который навсегда останется в сердцах тех, кто его любил. А я всего лишь хочу жить своей жизнью, заниматься своим делом и самое главное, я хочу оставаться самим собой, Давидом Фернандесом...

Зал, в котором проходила пресс-конференция, на минуту замер. Все молча смотрели на Давида, который уже закончил свою речь и опустил микрофон. "Он говорит также, как Иван Милерис, - донеслось до него из зала, - Иван точно также бы ответил на этот вопрос, окажись бы он на месте этого парня, я вас уверяю..."

Давид сделал вид, что не слышал этого перешептывания между журналистами, хотя очередное сравнение с Иваном больно его задело. Когда же всё это кончится? Когда они поймут, что он не хочет этих сравнений?

- Я бы хотела спросить кое-что у вас, Давид, - на сей раз взяла слово молодая питерская журналистка, - вы только что сказали, что хотите заниматься своим делом, и как я поняла, речь шла о работе, не так ли? Это значит, то вы не хотите делать карьеру музыканта, как Иван Милерис?

- Совершенно верно. По образованию я агроном, и меня вполне устраивает моя профессия. Сцена, музыка и публичная жизнь меня никогда не привлекали, я далёк от шоу-бизнеса и не хочу становиться частью этого мира, который никогда не считал своим. Это и есть главное доказательство того, что я - не Иван Милерис и никогда не стану претендовать на его место где бы то ни было.

После пресс-конференции всё стало намного проще. Да, к Давиду по-прежнему подходили люди, просили разрешить им дотронуться до него, сфотографироваться с ним. Просили автограф. Потом его автограф сравнивали с автографом Ивана и опять же поражались их удивительному сходству - их подчерк был совершенно идентичным, будто бы написанным рукой одного человека...

Вечером Давид в очередной раз пересматривал различные сайты в Интернете, в котором говорилось о нём и о первом в истории науки клонировании человека. Об этом писали не только русскоязычные издания - новость мгновенно разлетелась по всем уголкам мира, и теперь о ней писали и говорили на всех без исключения языках и наречиях, существующих на Земле.

От изучения Интернета Давид отвлёк звонок мобильного. Взяв его в руки, Давид замер, увидев на дисплее телефон номер Маши. Этого он ожидал сейчас меньше всего!

- Алло, - его голос дрогнул, - это ты? Ты всё-таки решила позвонить?

- Да, - тихо ответила девушка, - мне нужно было с тобой поговорить... Признаться...

- В чём? Я слушаю тебя...

- Это я написала ту статью про тебя и про Белецкого... Олег мне позвонил и предложил... Я хотела отказаться, хотела позвонить тебе и узнать твоё мнение, но он сказал, что если я откажу, он отдаст всю информацию другим журналистам... А так он уже договорился, что меня опубликуют в московской газете. Я была вынуждена согласиться, но с одним условием - я подпишусь не своим именем...

- Да-да, я вспомнил... Там стояло другое имя, конечно. Если бы там было имя Мария Горностай, я бы сразу всё понял. Но... - он помолчал минуту, переводя дух, - как ты могла? Неужели для тебя карьера важнее... важнее моих чувств?

- Я была обижена на тебя, Давид, очень. Ведь ты спал с этой женщиной, со Стрелецкой...

- О, Боже! - Он буквально задыхался от обиды и гнева, - Стрелецкая мертва! Хватит вспоминать о том, что произошло, сейчас это совершенно не важно!

- Но ведь ты не отрицаешь, что спал с ней! Ты изменял мне с этой женщиной!

- Мария, прошу тебя! Ты обвиняешь меня в измене, а сама фактически продала нашу любовь за работу в Москве! Ты ведь об этом мечтала, о том, чтобы прославиться, стать известным журналистом, уехать из провинции...

- Да, мечтала! - Выпалила она, - И сейчас моя мечта может осуществиться. Но я была готова отказаться от своей мечты и уехать с тобой, на Коста-де-Эсмеральда, как мы с тобой мечтали тогда...

- Сейчас это уже в прошлом! - Резко оборвал её Давид, - Ты всё уничтожила... сама! Так что нет смысла вспоминать прошлое. Да, я любил тебя... когда-то, а сейчас у меня уже нет никаких чувств к тебе. Слышишь? Ничего не осталось!

Он первым отключился, а потом и вовсе выключил телефон. Сидел и смотрел в окно на ночную Москву, стараясь не думать о том, что произошло. Как бы там ни было, он должен забыть о Маше. Да и любила ли она его? Или просто видела в нём Ивана, и была с ним, представляя, что находится со своим умершим кумиром? Да, она отрицала это, но всё же нельзя отрицать очевидного - Маша любила Ивана с детства и, увидев его, она стала общаться с ним лишь из-за его сходства с Иваном. Пусть даже и сама не признавая этого...

Сидя на диване, Давид задремал. А когда проснулся, то за окнами уже брезжил рассвет. Он опять прикрыл глаза, поменяв положение на диване, как вдруг абсолютную тишину, царившую по всей квартире, нарушил чей-то негромкий голос.

- Давид, проснись, - услышал он, - послушай меня, пожалуйста.

- Опять ты? - Давид даже не открывал глаза, чтобы увидеть своего собеседника - он уже ЗНАЛ, кому принадлежит этот голос, - Зачем ты приходишь ко мне? Что тебе нужно?

- Ты прав, мне кое-что нужно. Но это также нужно и тебе. Ведь мы с тобой как две половинки одной души... Я знаю, что ты страдаешь, Давид, и поэтому хочу помочь тебе.

- Как? Что я должен сделать?

- Принять предложение Саши Чайкина. Спой для всех мою песню, которую я так и не смог исполнить для своей публики. Только ты можешь это сделать. Считай, что это моя последняя просьба, Давид. Ведь именно об этом я думал, когда умирал после того укола, в больнице... Я думал, что если ты будешь таким, как я, то однажды эта песня всё же будет исполнена. Это была моя последняя мысль перед тем, как я навсегда покинул этот мир, Давид. И именно она в какой-то степени помогла мне тогда уйти с миром. Я знал, что однажды ты сможешь сделать всё то, что не успел доделать я...

Голос замолчал, а Давид всё же открыл глаза. Оглядевшись по сторонам, он убедился в том, что находится один в просторной гостиной, а первые лучи солнца, которое уже почти встало из-за горизонта, почти разогнали мрачные тени уходившей ночи, загнав их в самые дальние углы квартиры.