Страница 27 из 63
Глава 6
Я постоянно попадала впросак.
Начать с того, что на лошади я ездить как не умела, так и не научилась (я молчу про кошмарное дамское седло - феминисток на этих средневековцев нет!). А леди ездят на лошадях ровно, грациозно, легонько держась за поводья, и способны усидеть в седле, даже если лошади почему-то не понравился камешек на дороге, или она вязнет в грязи, или (если это конь) ему понравилась кобылка, скачущая неподалёку. Или что ещё взбредает в голову этим бестиям? Но - леди всегда усидит в седле, и будет до последнего грациозна, даже если тварь под ней выплясывает самую настоящую тарантеллу.
И уж конечно леди усидит на лошади позади всадника. Вот уж точно. Да как - грациозно, уверенно (и ни в коем случае не прижимаясь, ибо так делают только потаскушки) - в общем, чтобы всадник восхитился и пал жертвой любовных чар.
Ну вот. А теперь представьте в седле меня. Я на лошади ездила только позади или впереди Эдварда, ну или, на худой конец, привязанная к дамскому седлу чарами проклятых. К Эдварду можно было прижиматься. За него можно было схватиться и спокойно держаться, и с ним я точно знала, что из седла в жизни не выпаду. А тут… пока доскакали, я - серьёзно - вспомнила все когда-то выученные молитвы, а когда на третьей кочке испуганно пискнула, этот… Роберт так на меня посмотрел, что у меня всё внутри похолодело. А потом хохотнул и заявил:
- Моя леди, - (с каких пор я твоя?!) - может, мои собаки поймали не фею, а колдунью, прикинувшуюся прекрасной леди?
Я очумело уставилась на него, а Ален заорал на ухо:
- Смейся, дура!
- Ха-ха-ха! - ненатурально хихикнула я, думая, что, как доедем, одному пушистому монстру точно предстоит хорошая взбучка.
Граф засмеялся со мной в унисон - красивый у него был смех, да и голос тоже. Мужественный.
- Я не фея и не колдунья, - попыталась объяснить я, непроизвольно хватаясь за луку, когда лошадь снова тряхнуло. - Просто, на меня - всхлип, - напали - всхлип с надрывом, - и…
Лошадь снова задёргалась - точнее седло у меня под руками задёргалось, и я еле удержалась от красочного нецензурного слова (зато хорошо живописующего ситуацию).
- У вас странный акцент, леди, - заметил Роберт, успокаивая бестию под нами. - Откуда вы?
У меня акцент?!
- С севера! - заторопился Ален. - Ты с севера! С Атталии!
Я послушно повторила.
Граф удивлённо покосился на меня.
- Это очень далеко, леди, что вы делали…
Я перебила, испуганно прижала ладошку ко рту (чем весьма графа умилила) и принялась рассказывать (внутренне посылая на него и его лошадь все кары мира), что ехала к любимому дядюшке, хотела успеть к Крещению, но…
Версия про портал всё-таки прокатила, хотя слушали меня слишком серьёзно.
- Леди, вам придётся описать напавших, - сказал Роберт, когда я закончила. - Возможно, у нас получится их найти и вернуть украденное.
Я выразила горячее желание сделать всё, что требуется, дабы наказать подлецов - но после того, как отдохну, а то я так испугалась…
Позже, когда мы всё-таки доехали (моя бедная, бедная попа, даже многочисленные юбки не уберегли её от мучений), граф отправил следопытов прочесать лес - очень его интересовало, почему мой портал открылся именно в его владениях. Я успешно строила дурочку, так что мне этот вопрос скоро задавать перестали. Слава богу.
Ален затих, я украдкой высматривала среди всадников Эдварда и старалась не морщиться - спина устала безумно и постреливала. Я боялась, как бы не застудила поясницу. А потому замок лорда Сассекса не очень-то рассматривала - сил не было. Но помню, даже так он поразил меня размерами и количеством построек. У графа ещё и большинство крестьян жили, как горожане, за стенами. Это потом до меня дошло, что, может, они так от войны прячутся. Да и зима, и в этой части как раз свирепствовал голод. Лорды, правда, им не страдали. В этот же вечер граф закатил такую пирушку в главном зале, что у меня дух захватило от разнообразия блюд - пирог с печёнкой гуся, утиные яйца в сладком соусе, оленина, запечённая в травах, пирог из куропаток, томлёная в масле свекла, сушёные сливы… Мы с Аленом, до того перебивавшиеся на моей скудной стряпне, уставились на это, как на манну небесную. “Еда”, - с наслаждением прошептал Ален, без зазрения совести вгрызаясь в отпиленный мне слугой кусок оленины.
А у меня с непривычки кружилась голова от ароматов и блеска драгоценностей знати.
М-м-м, кстати, знаете, как классно сочетаются клопы и драгоценности? Отлично. Частое мытьё и здесь, во Фрэсне, как в Азвонии, не в чести - господа просто не видят в нём смысла, а слугам лениво таскать бадьи с горячей водой. Они вообще, оказывается, ленивые, эти слуги. И пахнут, как и некоторые господа - отвратно. Во дворцах я этого не замечала, там идеальный порядок и чисто по возможности (насколько тут может быть чисто) - что во Фрэсне, что в Азвонии. А тут, в двух днях от столицы, в замке лорда Сассекса командовала его сестра, вдова с разноцветными глазами и потому почитавшаяся ведьмой. Жёстко командовала, но слуги умудрялись увиливать. “Успокойся, в ней магии не на грош”, - шепнул Ален, когда нас представили… точнее, когда меня отправили на женскую половину - в женскую башню замка. Здесь располагались все леди, служанки ютились в сарайчиках у башни - девушек в свите принца Эдварда оказалось немерено. “А чего ты хотела? - фыркнул Ален, когда меня представляли всей этой ораве. - Принц, конечно, вот-вот женится, но место его мистрис теперь не занято. Вот сиятельные лорды с дочерьми и сёстрами торопятся подсуетиться”. Я смотрела на кандидаток на роль любовницы и думала, что если кто-то из них сейчас попытается меня расцеловать, как у них тут принято среди леди, меня стошнит. Кандидатки, впрочем, отвечали такими же взглядами. Я просто читала в их глазах, как они оценивают, сколько сантиметров у меня талия, прикидывают, как долго горничная укладывает по утрам мои волосы, размышляют, чем я умываюсь, что кожа такая белая. Ибо да, Ален позаботился, чтобы я выглядела как оживший канон красоты. Местный.
“Успокойся, - увещевал мальчишка-метаморф. - Ничего они тебе не сделают. Максимум - слабительное вместе с вином подадут. Но я тебя предупрежу”. Утешил. Ещё веселее стало, когда пришла хозяйка-графиня и устроила мне форменный допрос, замаскированный под посиделки за сладкими рулетиками. Я давилась выпечкой и на пару с Аленом врала напропалую. Получалось неплохо, но я вымоталась окончательно и к вечеру сама себе напоминала тряпку. А уж как на меня посмотрели, когда я попросила ванну… Больше всего развеселил вопрос - а не рассталась ли я с девственностью во время нападения? (Высказанный, кстати, графиней. Она, видите ли, слышала, что именно тогда девушки чувствуют себя грязными). Я поперхнулась очередным рулетиком и с трудом смогла повторить ответ Алена - что-то про “ах, как было страшно, но закончилось всё, слава богу, хорошо”.
Слуги, кажется, возненавидели меня уже за одну ванну, но принесли и набрали, а потом одели в платье графини, широкое в талии и узкое в бёдрах и груди. Я в нём еле дышала, но приходилось делать вид, что всё отлично. А ещё убрать волосы под полупрозрачный платок. Я такой одевала только раз - когда мы с Эдом впервые гуляли по городу, где я появилась. Неудобная штука, причёска из-под него постоянно выбивается, а ещё он сваливается, но делать нечего - я же теперь леди.
Пир был кошмарен. Я сидела за “женским” столом, Эдвард - во главе “мужского”. Далеко от меня. Он прекрасно смотрелся, сидя на резном кресле с высокой спинкой, а я постоянно нервничала и ёрзала под многочисленными заинтересованными (мужскими) и ненавидящими (женскими) взглядами.
Леди, когда не прожигали взглядом меня, пялились на принца. Как мои одногруппницы - на француза Эдмунда. Выворачивались, стреляли глазками, томно вздыхали, а потом, когда начались танцы, как по команде бросились к принцу. Леди не навязывает своё общество, да? Они не навязывали, как могли бы восторженные фанатки - любимой звезде. Они просто были в непосредственной близости и постоянно попадались на глаза. Этак, не-на-вяз-чи-во.