Страница 47 из 52
Как вы помните, основное преимущество доильной площадки в том, что здесь корова сама идет к оператору и во время доения остается неподвижной. Поэтому, как бы тесно ни размещали коров на площадках типа «елочка» или «тандем», оператору все же приходится бегать от одной к другой. Этим он напоминает многостаночника. И вот здесь-то животноводство, пожалуй, шагнуло дальше промышленности. Проанализировав труд оператора на площадке, конструкторы задумались: почему бы не заставить коров двигаться и во время доения, а оператору оставаться неподвижным?
Эта мысль была воплощена в конструкции доильной карусели — круглой, медленно вращающейся платформы. На ней смонтированы индивидуальные стойла с кормушками и необходимой аппаратурой. После того как корова попала на карусель, она последовательно проезжает мимо специализированных рабочих мест: № 1 — ветеринарный осмотр, № 2 — обмывание вымени, № 3 — массаж, № 4 — надевание доильных стаканов, № 5 — снятие стаканов. При таком способе легко организовать индивидуальный учет количества и качества надоенного молока, улучшить санитарно-гигиеническую работу…
Однако будем последовательны! Если уж нам заблагорассудилось загнать коров во время доения на конвейер, то почему бы не оставить их там на всю жизнь?
Именно так и сделали в совхозе имени Анатолия (Алтайский край). Коровник здесь — круглое здание, внутри которого вращается круглая платформа со стойлами. За сутки коровы последовательно переезжают со станции на станцию: отдых — кормление — туалет (уборка навоза) — уход за кожей (чистка и прочие гигиенические процедуры) — доение (со всеми вышеперечисленными операциями) — снова отдых и т. д. Вы скажете — сложно?
Такая ферма была построена на Алтае в 1967 году. А в 1970-м шведская фирма «Альфа-Лаваль» продемонстрировала «новую» систему производства молока «Уникар». В ней коровы постоянно обеспечиваются индивидуальным подвижным стойлом. Стойло устанавливается на четырехколесном шасси, которое приводится в движение тросом по рельсовому пути. Индивидуальные вагонетки передвигаются со станции на станцию. На станции «отдых» они попадают в просторный зал, напоминающий вокзал. Но вот включается рубильник, и начинается разъезд «экипажей». Пройдя первую стрелку, они направляются к остановке «раздача концентратов» и, получив свою индивидуальную порцию (в соответствии с живым весом и величиной молокоотдачи), следуют к станциям «подготовка к доению», «взвешивание», «медосмотр», «доение» и т. д. По дороге выбрасывается навоз, скопившийся за время отдыха в специальной емкости. Вы, конечно, полагаете, что уж здесь-то мы на вершине механизации?
Не бойтесь оказаться профаном. Недавно мне встретился один вполне зрелый специалист-молочник. Он всерьез уверял, что доильные установки и залы — это потолок. Дальше ехать некуда…
— Не берусь судить. Мне хотелось бы спросить другое. В проекте «Уникар» есть еще одна противоестественность — корову везут к корму, а не корм — к корове; не дороговато ли?
— Не дешево. Но доставка корма к «стационарным коровам» тоже кое-чего стоит. Добавьте к этому уборку навоза…
— Вот я как раз и хотел узнать. В той многокомнатной квартире, где они теперь живут, она, что же, неужели со всеми удобствами; с канализацией, с теплой, извините, уборной?
По свидетельству авторитетных источников в старину в Бургундии говорили: «Ангелы едят один раз в день, люди — два и только свиньи — три раза и больше». Ежедневно несколько раз на ферме кормят животных. Раздача корма — наиболее сложная и трудоемкая операция. Но не настолько, как уборка навоза.
Еще Аристотель и Гален разделяли питательные вещества на усвояемые и неусвояемые. Последние они называли «начала горькие». По всей вероятности, великие греки предвидели те горькие муки, которые придется испытать животноводам, решающим проблему удаления неусвоенных животными веществ из животноводческих комплексов. Насколько велики эти муки, говорят следующие цифры.
Одна корова за сутки выбрасывает из организма 35–40 килограммов «горьких начал» в твердом и 20 килограммов — в жидком виде. Итого на весь комплекс в 5 тысяч голов скота получаем кругленькую цифру — 300 тонн ежедневно! Впрочем, прежде всего о «началах сладких» — о корме и его раздаче.
Зайдите как-нибудь к себе на кухню и пересчитайте кухонную утварь. Обилие ее — свидетельство вашей привычки к разносолам. Чем разнообразнее меню, тем большее количество различных инструментов требуется, чтобы приготовить и подать на стол все блюда.
Сходное положение в животноводстве приводит к сходным результатам и существенно усложняет жизнь тех людей, кому приходится выполнять роль официантов за столом животных. В самом деле, для жидкого корма нужны одни транспортные средства, для полужидких каш и мешанок желательны другие. Сухие, рассыпчатые концентраты следует доставлять в кормушки с помощью совсем не тех транспортеров, которые доставляют в них силос или сенаж. Но ведь не будешь же устанавливать в свинарнике 10 транспортеров по числу приготавливаемых блюд! Устанавливают один. А это значит, что с одним видом корма он справляется лучше, а с другим хуже: забивается, ломается, останавливается. Именно поэтому зоотехники и стремятся кормить животных стандартными кормами гарантированного качества, такими, в которых содержались бы одновременно все нужные блюда: суп, жаркое и кисель одновременно.
Стремление к стандартному корму приводит еще к одному парадоксальному явлению в промышленном животноводстве, которое вы можете считать также противоестественным; скот круглый год кормят стандартными консервами, например силосом или сенажом. И не отступают от этого правила даже в разгар лета, когда можно было бы кормить свежей травой.
Стандартные корма могут быть и сухими (рассыпные или гранулированные), и жидкими, и полужидкими. В зависимости от вида они транспортируются самыми различными средствами: перекачиваются насосами по трубопроводам, переносятся из помещения в помещение ленточными, скребковыми, шнековыми, спирально-винтовыми, тросо-шайбовыми и прочими транспортерами. Это в случае использования стационарной раздачи. В системе мобильной раздачи корма перевозятся специальными машинами: тракторными прицепами, электрокарами. Все они оснащены механизмами, которые на ходу выбрасывают в кормушки нужное количество корма…
Ну а теперь о «началах горьких».
Живший в III веке до н. э. римлянин Катон в своих сочинениях по сельскому хозяйству настоятельно рекомендовал лицам, занимающимся земледелием, «приложить старания к тому, чтобы иметь большую навозную кучу». Для современников Катона утилизация упомянутой кучи трудностей не представляла, хотя, по-видимому, и им она периодически доставляла неприятности: вспомните, к примеру, один из подвигов Геракла — тот самый, который посвящен очищению знаменитых Авгиевых конюшен…
Вы уже познакомились с объемом «навозного производства» на современном животноводческом комплексе. В большинстве случаев упомянутую продукцию сразу же вывозить на поля нельзя. Во-первых, потому, что их удобряют только в определенное время, а не круглый год без передышки. Во-вторых, потому, что надо подождать, покуда погибнут содержащиеся в навозе болезнетворные бактерии, их яйца и личинки (или помочь им погибнуть как можно быстрее). В-третьих, навоз должен «созреть» для удобрения, в нем должны произойти сложные биохимические процессы, которые приводят к окислению, разложению и делают его более полезным для растений.
Все это означает, что навоз вывозится на поля не ежедневно, как этого хотелось бы животноводу, а в течение одного относительно короткого промежутка времени. А следовательно, рекомендованная Катоном куча за весь остальной период вырастает до небывалых размеров. Промышленный комплекс на 5 тысяч голов крупного рогатого скота за год успеет сложить навозную пирамиду высотой в 40 метров (при сохранении «классического» угла при основании в 45 градусов). Согласитесь, что подобное сооружение мало чем отличается от знаменитой пирамиды Хеопса или хотя бы от старого террикона над какой-нибудь донбасской шахтой. Кстати говоря, один из методов складирования навоза как раз копирует систему, принятую для терриконов: отбросы вывозятся на вершину искусственного холма с помощью опрокидывающихся вагонеток и тросовой тяги.