Страница 5 из 34
В плохие новые времена вы могли ходить в «Трилистник» целую неделю и увидеть не более одной-двух разбитых голов.
На окне была вывеска: «Добро пожаловать, леди», но немногие леди принимали приглашение. Завсегдатаями были мужчины, живущие по соседству, уставшие от своих мрачных квартир, стремящиеся к беззаботной дружбе с приятелями, которым дома так же надоело. Их жены по вторникам играли в бинго[15], по средам ходили в кино, а по четвергам — в швейный клуб через улицу («мы делаем и то, и се, и пятое, и десятое»), и так оно и шло. Что дурного в дружеской выпивке в соседнем кабачке? Ничего.
Если только нет полицейских.
Полицейские, а особенно сыщики, очень раздражали. Конечно, можно было сделать жест и сказать: «Как поживаете, офицер Дуган?», и так далее, и даже, может быть, найти в своем сердце место для новичка, но нельзя отрицать, что такое соседство с полицейским было неестественным и могло принести неприятности. Не то чтобы кто-то имел что-нибудь против копов. Просто копы не должны рыскать по барам и мешать человеку спокойно выпить кружечку. И ни к чему им слоняться у букмекерских контор и мешать человеку играть. И нечего болтаться у публичных домов и портить развлечение. Копы не должны шляться поблизости, вот и все.
А «быки» — это переодетые полицейские, только еще хуже.
Так чего надо этим двум длинным дуракам?
— Пива, Гарри, — сказал Буш.
— Сейчас, — ответил буфетчик Гарри. Он налил пива и подал его сидящим Бушу и Карелле. — Хорошая ночь для пива, верно? — сказал Гарри.
— Ни один буфетчик не обходится без рекламы, когда заказываешь пиво в теплую ночь, — тихо заметил Буш.
Гарри рассмеялся, но только потому, что его клиентом был полицейский. Двое мужчин у карточного стола спорили насчет свободного ирландского государства. По телевизору шел фильм о русской императрице.
— Вы здесь по делу, ребята? — спросил Гарри.
— А что, — сказал Буш, — у вас есть для нас дело?
— Нет, это я так. Я хотел сказать, что «быки»… детективы редко к нам заходят, — сказал Гарри.
— Это потому, что у вас такое чистое заведение, — сказал Буш.
— Самое чистое на Кальвер-авеню.
— Особенно когда убрали вашу телефонную будку, — добавил Буш.
— Ну да, верно, нам слишком часто звонили.
— Вы принимали слишком много ставок, — сказал Буш ровным голосом.
Он взял стакан и начал пить пиво.
— Нет, правда, — сказал Гарри. Ему неприятно было думать, как он с этой проклятой телефонной будкой чуть не попался Комиссии государственной прокуратуры. — Вы кого-нибудь ищете?
— Сегодня у вас затишье, — сказал Карелла.
Гарри улыбнулся, и у него во рту блеснул золотой зуб.
— Здесь всегда тихо, ребята, вы же знаете.
— Это точно, — кивнул Карелла. — Дэнни Гимп не заходил?
— Сегодня ночью я его не видел. А в чем дело? Что происходит?
— Хорошее пиво, — сказал Буш.
— Еще стаканчик?
— Нет, спасибо.
— Послушайте, что-то не в порядке? — спросил Гарри.
— Что с вами, Гарри? Здесь кто-нибудь делает что-то плохое? — спросил Карелла.
— Что? Нет, конечно нет, надеюсь, я не навел вас на такие мысли. Просто вроде как странно, что вы зашли. То есть я хочу сказать, у нас ничего такого не случилось.
— Вот и хорошо, — сказал Карелла. — В последнее время никого не видели с револьвером?
— С револьвером?
— Да.
— С каким револьвером?
— А какой вы видели?
— Никаких не видел. — Гарри вспотел. Он налил себе пива и поспешно выпил.
— Не было никаких юнцов с малокалиберными револьверами или другим оружием? — спокойно спросил Буш.
— Ну, малокалиберные револьверы… — сказал Гарри, вытирая пену с губ. — Я хочу сказать, их все время видишь.
— Ничего покрупнее?
— Чего — покрупнее? Вы про 32-й или 38-й калибр?
— Мы про сорок пятый, — сказал Карелла.
— Последний раз я видел здесь пистолет 45-го калибра, — задумчиво сказал Гарри, — тому назад… — Он покачал головой. — Нет, это вам не поможет. Что произошло? Кого-нибудь убили?
— Сколько времени тому назад? — спросил Буш.
— В пятидесятом году или в пятьдесят первом. Парень пришел из армии. Пришел сюда и размахивал пистолетом. Нарывался на неприятности. Дули его успокоил. Помните Дули? Он сюда всегда приходил, пока не переехал в другой район. Хороший парень. Всегда заходил и…
— Он по-прежнему здесь живет? — спросил Буш.
— Кто?
— Парень, который размахивал пистолетом 45-го калибра.
— Ах, он. — Гарри нахмурил брови. — А почему вы спрашиваете?
— Я задал вопрос, — сказал Буш. — Живет он здесь или не живет?
— Да. Вроде живет. А почему?..
— Где?
— Слушайте, — сказал Гарри, — я не хочу никого подводить.
— Вы никого не подведете, — сказал Буш. — У этого парня по-прежнему есть пистолет?
— Не знаю.
— Что было той ночью, когда Дули его успокоил?
— Ничего. Парень просто нализался. Только что из армии, так что…
— Как?
— Просто он размахивал пистолетом. Я даже думаю, пистолет был не заряжен. Я думаю, ствол был залит свинцом.
— Вы в этом уверены?
— Не совсем.
— Дули отобрал у него пистолет?
— Да нет… — Гарри замолчал и вытер пот со лба. — Нет, я думаю, Дули даже не видел пистолета.
— Но если он его успокоил…
— Ну, — сказал Гарри, — один из ребят увидел, что Дули идет по улице, и они вроде как привели парня в чувство и вывели его отсюда.
— До того, как Дули вошел?
— Ну да. Да.
— И парень забрал с собой пистолет?
— Да, — сказал Гарри. — Послушайте, я не хочу здесь никаких неприятностей, понимаете?
— Понимаю, — сказал Буш. — Где он живет?
Гарри моргнул и опустил глаза.
— Где? — повторил Буш.
— На Кальвер.
— Где на Кальвер?
— В доме на углу Кальвер-авеню и Мэйсон-стрит. Слушайте, ребята…
— Этот парень не говорил, что не любит полицейских? — спросил Карелла.
— Нет, нет, — сказал Гарри. — Он хороший парень. Он тогда просто перепил, вот и все.
— Вы знаете Майка Риардона?
— Конечно, — сказал Гарри.
— Этот парень знает Майка?
— Не знаю точно. Слушайте, парень просто перебрал в ту ночь, вот и все.
— Как его зовут?
— Слушайте, он был просто пьян, и больше ничего. Черт возьми, это было в 1950 году!
— Его имя?
— Фрэнк. Фрэнк Кларк.
— Как ты думаешь, Стив? — спросил Буш у Кареллы.
Карелла пожал плечами.
— Слишком легко. Когда все слишком просто, никогда не получается.
— Давай все-таки проверим, — сказал Буш.
Глава четвертая
Многоквартирные дома имеют свой запах, и это не только запах капусты. Для многих людей запах капусты всегда был и будет хорошим, здоровым запахом, и они возмущаются при привычном сопоставлении капусты с бедностью.
Многоквартирный дом пахнет жизнью.
Это запах всех проявлений жизни: пахнет потом, кухней, уборной, детьми. Все эти запахи смешиваются в один сильнейший запах, который ударяет в нос, как только открывается входная дверь. Он стоит в доме десятилетиями. Он проникает сквозь пол и пропитывает стены. Он липнет к перилам и покрытой линолеумом лестнице. Он прячется по углам и висит возле голых электрических лампочек на площадке. Он всегда здесь, днем и ночью. Это запах быта, и он никогда не ассоциируется с солнечным светом или холодным сверканием звезд.
В три часа ночи 24 июля запах был на месте. Он был сильным, как никогда, потому что дневная жара загнала его в стены. Запах ударил в лицо Карелле, когда они с Бушем вошли в дом. Карелла потянул носом, зажег спичку и поднес ее к почтовым ящикам.
— Здесь, — сказал Буш. — Кларк, квартира 36.
Карелла погасил спичку, и они пошли к лестнице. На ночь баки для мусора внесли в дом и поставили на первом этаже за лестницей. Их «аромат» смешивался с другими запахами, создавая симфонию зловония. На втором этаже громко храпел какой-то мужчина, а может быть, женщина. На каждой двери у самого пола пустая подставка для молочной бутылки уныло дожидалась прихода молочника. На одной из дверей висела табличка с подписью: «Мы веруем в бога». Эта дверь наверняка была заперта изнутри на железный засов.
15
Бинго — род азартной игры, напоминающей лото.