Страница 3 из 156
— Чем-нибудь помочь? — а патрульный, который шел первым, ответил:
— Нет, сами справимся…
Юренберг сказал по телефону:
— Я хотел спросить, сэр, был ли сегодня вечером у вас доктор Джейми Парчейз? Угу. Что ж, большое спасибо, сэр, я очень признателен. Благодарю вас, сэр, — повторил он и опустил трубку на рычаг, а носовой платок сунул обратно в карман. — Что ж, прекрасно, — обратился он к Джейми. — Доктор Парчейз, вы должны извинить меня за подобную проверку, но когда расследуется убийство, мы обязаны проверять все досконально. Полагаю, вы не собираетесь оставаться здесь на ночь?
— Такое и в голову не придет, — ответил Джейми.
— Дело в том, что по крайней мере до утра здесь будут люди. У нас еще много работы. Если вы не против, вам лучше переночевать где-нибудь в другом месте.
— Спасибо, — поблагодарил Джейми. — Пойду кое-что возьму.
Он направился было к своей спальне, но вдруг резко остановился. Тряхнув головой, он резко повернулся и вышел наружу. Я пошел за ним. Было десять минут третьего, когда мы покинули место преступления.
Глава 2
Я предложил Джейми переночевать у нас в комнате для гостей, но он сказал, что хочет побыть один: ему нужно время, чтобы хоть как-то прийти в себя. Я не заметил у него ни единой слезинки. Я ожидал слез, но их не было. Остановившись перед машиной, он вдруг сказал мне, что ему до смерти хочется выпить. Таким образом, вместо того чтобы повернуть налево в направлении аэропорта и вереницы небольших мотелей, вытянувшихся вдоль шоссе к северу, я повернул машину направо, надеясь отыскать открытый бар среди множества разбросанных тут и там вдоль Южного шоссе. Честно говоря, я сомневался в необходимости этого, но руки Джейми, лежащие на коленях, начали заметно дрожать.
Восточный край залива пунктирно обозначен ниткой шоссе № 41, более известного под названием Тамайами-Трейл. Мой напарник Фрэнк убежден, что «Тамайами» — это по-деревенски «На Майами». Возможно, он и прав. Если вы проследуете по автостраде 41 на юг, то в конце концов упретесь в шоссе Аллигаторов, которое пересекает полуостров Флорида и упирается в восточное побережье. Как раз теперь мы и продвигались на юг в поисках работающего бара, размышляя, не найдется ли хоть один такой на Уиспер-Кей. Неподалеку от пяти островков, но только три из них — Стоун-Крэб, Сабал и Уиспер-Кей — тянутся с севера на юг параллельно противоположному берегу. Фламинго и Люси служат мостиками, соединяя материк с островами Сабал и Стоун-Крэб. За ними простирается Мексиканский залив. Плывите, держа курс строго на запад от Калузы, — и в конце концов очутитесь в Корпус-Кристи, штат Техас.
Я высмотрел открытый бар сразу за торговым центром Кросс-ривер. Неоновая вывеска все еще горела, а у оштукатуренного фасада здания под разными углами стояло несколько машин. Но когда мы зашли внутрь, официантка в черной мини-юбке и белой блузке с глубоким вырезом сказала:
— Извините, у нас закрыто.
Она казалась слишком молоденькой и неопытной, чтобы подавать виски глубокой ночью. Бармен наливал новую порцию для одного из четверых мужчин, сидевших за стойкой. Официантка заметила мой взгляд и проговорила:
— Видите ли, они сидят уже давно. На самом деле, мы закрываемся.
В дальнем конце помещения двое юношей действительно переворачивали стулья вверх ножками и ставили их на столы, а третий уже подметал пол.
— А почему бы вам быстренько не обслужить нас — пока еще есть какое-то время до закрытия, а? — предложил я с улыбкой.
Официантку звали Сэнди. Так было написано белыми буквами на маленьком черном прямоугольнике из пластика, приколотом к ее блузке. Она неуверенно пробормотала: «Ну что ж…» — и посмотрела на бармена. Бармен философски пожал плечами, а затем кивком головы пригласил нас к стойке бара. Мы заняли места рядом с дверью, подальше от возбужденно о чем-то бормочущего телевизора. Показывали какой-то фильм. Что-то с Хэмфри Богартом. Я почему-то подумал, что юная официантка не имеет представления о том, кто такой Хэмфри Богарт.
— Что будете пить? — спросил бармен.
— Джейми?
— Бурбон со льдом.
— А мне девар [5] с содовой.
Бармен кивнул. На экране телевизора Богарт говорил актрисе, которая мне была неизвестна, что она прекрасна, просто красавица. Джейми уставился на свои руки, лежащие на стойке бара, так пристально, как будто взглядом хотел заставить их перестать трястись. Бармен приготовил напитки, Джейми сразу поднял свой стакан и одним глотком осушил половину. И вот тут-то и хлынули слезы.
Я обнял его одной рукой.
— О, Господи, Мэтт, — всхлипывал он. — Я никогда… Я никогда не видел… О, Господи!
— Успокойся, — сказал я.
— Столько… крови, о, Господи! Все стены залиты… Наверное, она хваталась за них… как в клетке… как будто пытаясь выбраться из проклятой клетки! Заточенная вместе с…
— Что поделаешь теперь, — успокаивал я. — Что поделаешь, Джейми, ну же, идем!..
Посетители, сидевшие за стойкой бара, казалось, оцепенели, уставившись в телевизор. Один бармен повернул голову и посмотрел на Джейми. Я продолжал успокаивающе похлопывать Джейми по плечу, а он все плакал и плакал, пытаясь подавить рыдания. Наконец он вытащил носовой платок, вытер глаза и высморкался. Он поднял стакан с виски, допил и сделал знак бармену повторить. Наполняя стакан, бармен продолжал с любопытством следить за Джейми. Даже отойдя к противоположному концу стойки, время от времени он поворачивал голову и кидал на Джейми взгляд-другой.
— Что меня поразило, так это ярость, с которой все это совершалось, — рассказывал Джейми. — Тот, кто это сделал, — он просто полосовал… Господи, Мэтт, когда я зашел внутрь, я… Господи!..
— Ну-ну, успокойся, — проговорил я.
— Сколько крови!.. — сказал он и снова начал всхлипывать.
— Ну-ну, Джейми.
— Она… знаешь… она была моей второй попыткой. Я имею в виду, сколько попыток в жизни выпадает. Подумай сам, сколько мне еще осталось? Сорок шесть! Так сколько мне еще осталось — лет тридцать? Никогда не получается так, как хочется, правда? Измени свою жизнь, заведи новую семью — все равно не получится так, как надеешься! Это была моя вторая попытка. Предполагалось, что последняя.
Я был знаком с Джейми три года. Конечно, мне было известно, что Морин была его второй женой. Я знал также, что она являлась дипломированной медицинской сестрой и работала вместе с ним в Калузе. Как раз недавно я проверял у него списки пенсионного фонда и обнаружил в старых записях имя Морин О’Доннел. Она проходила как средний медперсонал. Более того, вскоре после их свадьбы фонд выплатил в общей сложности шесть тысяч долларов в пользу Морин О’Доннел Парчейз по окончании срока ее найма. Я понял, что у них был служебный роман, который привел Джейми к разводу и последующей женитьбе. Однако мне были не известны подробности их взаимоотношений, и я никогда ими не интересовался. Доверительные рассказы об интимных подробностях — это та форма мужского общения, которая мне не по вкусу.
Поэтому я чувствовал себя несколько неловко, слушая рассказ Джейми о личных делах, о которых в любом другом случае он бы умолчал. Бармен смотрел телевизор, но что-то в напряженной посадке его головы подсказало мне, что он с жадностью ловит каждое слово, произносимое Джейми. На другом конце комнаты один из юношей, ставивших стулья на столы, произнес что-то по-испански, и тогда тот, кто подметал пол, рассмеялся. Смех был тихим, и в нем слышался перебор гитарных струн, шелест вееров и шорох черных шелковых мантилий [6]. Официантка взглянула на часы. Уже не осталось никого из посетителей. Я подумал, почему это она не уходит домой, потом догадался, что она ждет бармена.
— Я влюбился сразу же, как только ее увидел, — продолжил Джейми и снова высморкался. — Я понял, что это — второй шанс, Мэтт. Первый мой брак умер в первый же день. Морин вошла в мой кабинет, ее прислало бюро по найму, так как прежняя медсестра забеременела и была вынуждена уволиться. Она вошла, и, Господи, я в жизни не видел зрелища более прекрасного. Я понял: вот оно, счастье! Я должен обладать ею. К этому времени я уже почти шесть лет крутил с другими женщинами, но это было нечто другое, это было… я не знаю. Я никогда не верил в такое, но вот оно случилось.
5
Бурбон, девар — сорта американского виски.
6
Мантилья — большая испанская шаль.