Страница 10 из 15
Она завизжала.
Большинство хищников на Патжи не могло похвастать хорошим слухом, но кричать все равно неразумно. Однако Закату было не до этого. Он выдернул шип, и, не обращая внимания на кровотечение, осмотрел другие шипы ловушки.
Яда нет. К счастью, шипы не отравлены.
— Твоя рука! — воскликнула Вати.
Он фыркнул. Рука не болела. Пока. Женщина стала копаться в своем заплечном мешке в поисках бинта. Он принял помощь без жалоб и стонов, даже когда боль стала ощутимой.
— Мне так жаль! — выпалила Вати. — Я нашла перо из брачного наряда! Это означает, что где-то поблизости гнездо авиаров, и я хотела поискать на дереве. Мы наткнулись на убежище другого траппера?
Она тараторила без умолку, занимаясь его рукой. Логично. Когда он нервничал, становился еще молчаливее. А она наоборот.
Вати хорошо управилась с повязкой, снова удивив его. Шип не задел главных артерий. Закату не грозило ничего серьезного, хотя пользоваться левой рукой будет непросто. Это раздражало. Когда Вати закончила, глядя робким и виноватым взглядом, он нагнулся и поднял брачное перо, которое она уронила.
— Это — символ твоего невежества, — грубо прошептал Закат, держа перо прямо перед ее носом. — На островах Пантеона ничто не достается легко и просто. Это перо оставил другой траппер, чтобы подловить того, кто не достоин находиться здесь, того, кто прельстится доступностью добычи. Не становись таким человеком. Отныне, прежде чем сделать шаг, задайся вопросом, а не слишком ли все легко?
Вати побледнела и взяла перо.
— Идем.
Закат повернулся и продолжил путь. И вдруг осознал, что только что произнес наставление для ученика. Наставление, которое тот получал после первой серьезной ошибки. Своеобразный ритуал трапперов. Почему же Закат так поступил?
Вати шагала следом, пристыженно опустив голову. Она не поняла, какую честь он ей оказал, пусть и невольно. Так они шли около часа.
Когда она заговорила, Закат по какой-то непонятной причине почти обрадовался ее голосу, нарушившему привычные звуки джунглей.
— Прости.
— Не извиняйся, — ответил он. — Просто будь осторожна.
— Я понимаю. — Вати глубоко вздохнула. — И сожалею. Не только о твоей руке, но и об этом острове. О том, что грядет. Я думаю, что это неизбежно, но очень не хочу, чтобы умерла такая великая традиция.
— Я…
Слова. Он терпеть не мог подбирать слова.
— Я… я родился не на закате, — наконец произнес траппер, затем срубил болотную лиану и задержал дыхание. Газ болотной лианы представлял опасность лишь несколько мгновений.
— Что? — переспросила Вати, держась подальше от лианы. — Ты родился…
— Мать назвала меня не по времени рождения. Она видела, что наступает закат нашего народа, и часто повторяла, мол, скоро солнце для нас зайдет.
Он оглянулся на Вати и пропустил ее вперед на небольшую полянку.
Как ни странно, она улыбнулась ему. И чего он так разоткровенничался? Траппер последовал за женщиной, укоряя себя. Он ведь даже дяде не говорил, только родители знали, откуда взялось его имя.
Он не понял, почему рассказал это ей, клерку из враждебной компании. Но… выговорившись, Закат почувствовал облегчение.
За спиной Вати между двух деревьев выскочил темноглот.
Чудовище было огромным, выпрямившись, оно достало бы до верхушки дерева. Однако темноглот, наоборот, наклонился вперед, подкрадываясь. Мощные задние лапы несли основной вес туши, передние скребли когтями землю. Он вытянул длинную шею и разинул смертоносный, острый как бритва клюв. Монстр походил на птицу, но не больше, чем волк — на домашнюю собачонку.
Времени на раздумья не было, и Закат инстинктивно метнул мачете. Некогда бояться, иначе щелкающий клюв размером с дверь настигнет их за пару мгновений.
Мачете скользнуло по клюву монстра и даже поранило ему голову. Отвлекшись, темноглот секунду промедлил. Закат прыгнул к Вати, но она отстранилась и уперла трубку одним концом в землю. Нужно оттащить ее, в…
Раздался оглушительный взрыв.
Вати стояла в клубах дыма с широко раскрытыми глазами. Она уронила фонарь, и масло разлилось. Неожиданный грохот ошеломил Заката, и он чуть не врезался в женщину, когда темноглот пошатнулся и завалился набок, а земля содрогнулась от падения огромной туши.
Траппер обнаружил, что лежит на земле. Он вскочил и отпрянул от бьющегося в конвульсиях темноглота в каких-то дюймах от него. В неровном свете фонаря Закат разглядел гладкую кожу чудовища, покрытую пупырышками, как у ощипанной птицы.
Темноглот мертв. Вати убила его.
Она что-то сказала.
Вати убила темноглота.
— Зак! — Голос звучал будто издалека.
Траппер коснулся ладонью лба, запоздало покрывшегося испариной. В раненой руке пульсировала боль, но в остальном он не пострадал. Хотелось убежать. Закат никогда не горел желанием оказаться в такой непосредственной близости от одной из этих тварей. Никогда.
Она и в самом деле убила его!
Потрясенный, он повернулся к Вати. Женщина дрожала, но хорошо скрывала потрясение.
— Сработало, — проговорила она. — Мы не были уверены в успехе, хотя изготовили их специально для темноглотов.
— Как пушка, — сказал Закат. — Как корабельная пушка, только ручная.
— Верно.
Он снова повернулся к чудовищу, в котором еще теплилась жизнь. Темноглот дернулся и испустил ужасный вопль, потрясший траппера, хотя после выстрела слух еще не вернулся к нему полностью. Вати попала копьем прямо темноглоту в грудь.
Монстр снова содрогнулся и дернул ослабевшей лапой.
— Мы могли бы перебить их всех, — проговорил Закат. Он подскочил к Вати и схватил ее здоровой рукой. — С такими пушками мы могли бы перебить их всех. Всех темноглотов. А может, даже и теней!
— Ну да, эта тема обсуждалась. Тем не менее они являются важной частью экосистемы островов. Уничтожение хищников высшего порядка может привести к нежелательным последствиям.
— К нежелательным последствиям?! — Закат провел левой рукой по волосам. — Они исчезнут. Все! Меня не волнует, если это приведет к другим проблемам. Лишь бы они сдохли.
Фыркнув, Вати подняла с земли фонарь и притоптала загоревшуюся траву.
— А я-то думала, трапперы радеют о природе.
— Так и есть. Поэтому я знаю, что без этих тварей всем будет только лучше.
— Ты разрушаешь ореол романтики, который окружает трапперов, — заметила она, обходя умирающее чудовище.
Подняв руку, Закат свистнул, и Кокерлии спорхнул с верхних веток. Со всей этой суматохой и взрывом траппер не заметил, как птица улетела. Сак по-прежнему сидела на плече, вцепившись в него мертвой хваткой. Ее когти впились в кожу сквозь ткань, но Закат даже не обратил внимания. Кокерлии приземлился на руку траппера и издал виноватый возглас.
— Ты не виноват, — успокаивающе произнес Закат. — Это ночные хищники. Даже не чувствуя наш разум, они могут нас унюхать.
Считалось, что у темноглотов отменное обоняние. Видимо, убитый монстр наткнулся на их след и пошел по нему, преследуя добычу.
Опасные твари. Дядя утверждал, что темноглоты становятся умнее, потому что понимают, что не могут охотиться на людей, выслеживая их только по волнам разума.
«Нужно было пересечь больше ручьев», — подумал Закат.
Он погладил шею Сак, успокаивая авиара. Просто нет времени…
Куда бы ни взглянул траппер, везде на глаза попадался его труп: распластанный на камне, висящий на лианах, придавленный лапой умирающего темноглота…
Зверь дернулся еще раз, затем, как ни странно, поднял страшную голову и испустил последний вопль. Не такой громкий, как те, что обычно звучали среди ночи, но все равно внушающий ужас и пробирающий до костей. Закат невольно отступил, а Сак нервно заклекотала.
Вдалеке послышались пронзительные крики других темноглотов. Эти крики… Для Заката подобные звуки были вестниками смерти.
— Уходим, — сказал он и потянул Вати прочь от чудовища, которое опустило голову и затихло.
— Зак?
Она не сопротивлялась, когда он потянул ее за собой.