Страница 53 из 138
— Отец полицейского, Долли!
— Хочешь, чтобы на тебе это всю жизнь висело?
— Я...
Оба сразу же замолчали.
В ожидании.
Она смотрела на быстро таявшее мороженое.
Они ждали.
— Я ничего о них не знаю.
— Ну-ну, — покачал головой Уэйд.
— Я их видела только один раз, в четверг. Ночью.
— Ну-ну.
— И с тех пор больше не видела. Ничего больше не знаю...
— Сладость моя, ищешь большой беды на свою голову? — спросил Уэйд.
— Но я говорю вам правду!
— Не-ет, морочишь голову, — сказал Бент. — Мы знаем, что ты с ними живешь.
— Нет, не живу!
— Ну, будь по-твоему. — Бент отодвинул кресло. — Пойдем, Рэнди.
— Жди беды, детка, — сказал, вставая, Уэйд. — Большой беды. От каждого полицейского в городе. Будут тебя поджаривать, пока не сдохнешь. Ты вмешалась в наше дело, полицейское дело. Ясно? Речь идет об отце полисмена.
— Спи крепко-крепко, — продолжил Бент, и они направились к выходу.
— Постойте! — крикнула она.
Они остановились, обернулись.
— Могу я получить еще мороженого? — спросила она.
Когда она под вечер вернулась в лавку, они уже поджидали ее, стоя у аквариума с тропическими рыбками. Рыбки скользили туда и сюда, вода пузырилась. Детективы болтали о фильме с Джеймсом Бондом. Там не то взрывается аквариум, не то еще что-то. Они старались вспомнить название фильма.
Сначала они позвонили сюда и поговорили с помощницей Полины Уид, молоденькой девушкой. Она сказала, что хозяйка ушла перекусить и будет примерно через полчасика. Они поехали в центр города, где на Джефферсон-авеню располагался зоомагазинчик, точное название которого было "Бай и Уи. Щеночки". Помощницу, которой было шестнадцать лет, звали Ханна Кемп. Она хотела, когда подрастет, стать ветеринаром, а пока работала здесь после школьных занятий по вторникам и пятницам, в эти дни лавка была открыта до восьми вечера. Когда минут через пять Полина вошла, Ханна занималась с покупателем. Она показала рукой на детективов и что-то сказала Полине, что, они не расслышали. Полина, заглянув в закуток магазинчика с аквариумом, удивленно на них посмотрела и подошла туда, где они стояли, вспоминая, как же назывался тот фильм.
— Эй, привет! — сказала она.
— Здравствуйте, мисс Уид, — отозвался Карелла.
— Продать вам немного рыбы? — Она улыбнулась.
Блондинка, да красивая, да еще и голубоглазая; именно такой тип предпочитал убитый. Хотя улыбка несколько настороженная.
— Мисс Уид, — сказал Карелла, — когда мы сюда позвонили, ваша помощница...
— Ханна, — вставила она. — Превосходная девушка.
— Да, она нам сказала, что вы отлучились, чтобы перекусить...
— Да, да.
— И что вы вернетесь примерно через полчаса.
— И вот я тут как тут, — произнесла она с усмешкой.
— Мисс Уид, были ли вы когда-нибудь замужем? — спросил Браун.
— Нет, — ответила она удивленно. — Не была.
— Я подумал, что Бай — фамилия мужа.
— О нет, нет. Это девичья фамилия моей матери. Действительно, я употребила ее фамилию для названия лавки, Бай и Уи.
— Байрли и Уид, — сказал Браун.
— Да. "Бай и Уи". Сокращенно.
— Миссис Уид, — вмешался в разговор Карелла, — когда мы сюда позвонили и попросили вас к телефону, Ханна сказала...
— Превосходная девушка... — повторила она.
Теперь она начала нервничать.
— Так... Ханна сказала... Вот ее точные слова: "Бай отлучилась, чтобы где-нибудь перекусить".
— Ага.
— Она назвала вас Бай.
— Ага.
— Многие вас так называют?
— Да, мне кажется, многие.
— Сокращение от Байрли, это так?
— Ну и что? Мое имя — Полина. И я думаю, что называть меня сокращенно, попроще — не Бог весть какой проступок, разве не так?
— А вы сами себя называете Бай?
— Да.
— Как вы подписываетесь полностью?
— Полина Байрли Уид.
— Вы так все подписываете?
— Да, все.
— А при личной переписке? — спросил Браун.
Она повернулась к нему.
— И ее тоже так подписываю. Все так подписываю.
— Значит, так. Вы зовете себя Бай, но бумаги подписываете полностью: Полина Байрли Уид. Верно?
— Да.
— Мисс Уид, — сказал Карелла, — у вас есть пишущая машинка?
Ее глаза вспыхнули. Опасность. Берегись. Осторожнее. Это было буквально написано в глазах.
— Мы можем получить ордер на обыск, — произнес Браун.
— У меня есть машинка, — ответила она. — Да. Есть.
— Та же самая, что была у вас в июне прошлого года?
— А в июле прошлого года?
— Да.
— Можем мы на нее взглянуть? Пожалуйста.
— Но почему?
— А потому что, мы думаем, вы написали несколько писем Артуру Шумахеру, — заявил Браун.
— Ну, пожалуй, я и впрямь могла написать...
— Эротические письма, — продолжил ее слова Карелла.
— Можем мы осмотреть эту пишущую машинку? Ну, пожалуйста, — спросил Браун.
— Я не убивала его, — сказала она.
— Как это было? — спросила Долли. — Началось с шуточек. Понимаете? Я работала на авеню Каспер... Знаете? Каспер и Филдс, рядом со старым кладбищем. Кажется, Святого Августина. Там еще небольшие разрушенные мавзолейчики... Стояла в воротах.
Ну, вечерами там стоит много девушек. Почему? Да потому что уйма машин проезжает мимо к скоростной трассе. Знаете, где это? Там-то я с этими парнями и повстречалась. Они шли по улице, приглядывались к товару. Зачем я вам это все говорю? Пытаюсь объяснить, что не хочу, чтобы мне отомстили за то, что кто-то укокошил старика у полицейского. Я их почти и не знаю, этих парней. Они начали с шуточек.
— Когда это было? — спросил Уэйд.
— В воскресенье, в прошлую ночь.
— Почти неделю назад.
— Да, почти.
— Какое это число, Чарли?
Бент достал целлулоидный календарик из записной книжки.
— Двадцать второе, — сказал он. — Пять дней спустя после убийства отца Кареллы.
— Итак, они подошли к тебе...
— Ну да! И сказали, что вроде им понравилось, как я выгляжу. — Она поежилась. — И как, дескать, я посмотрю на любовь втроем? Я сказала, что обычно беру за это больше, они спросили сколько, сто пятьдесят, ответила я. Они сказали, что это годится, и мы пошли в номера, которые сдаются на время в отельчике рядом с большим залом на Каспер; ну, знаете, там, где свадьбы справляют и все такое. Вот так это и началось... — Она опять поежилась.
— А как же вы очутились в брошенном доме на Слоун?
— Ну, оказалось, что ребята были хорошо упакованы...+
В кассе Тони Кареллы было двенадцать тысяч долларов.
— ...А эти ребята помешаны на крэке, как и я. А кто не помешан? Но я — на свой манер. Я вышла за крэк замуж. И тогда мы заключили милую сделку. Знаете, что имею в виду? Я буду делать все, что они хотят, а они будут снабжать меня крэком.
Простерший бизнес: примитивный бартер. И кстати, уже довольно обычный. Секс обменивают на наркоту. А поскольку всех она парализует полностью или хотя бы частично, то и секса-то почти не бывает. Когда крэк вступает на сцену, никто не думает о презервативах. Вот почему столько "ташущихся" девушек беременеют. А потом рождаются бэби, вопящие от недостатка кокаина. Замкнутый круг.
— Не знаю, где они достали все эти деньги, — сказала она.
"Убили из-за них человека", — подумал Уэйд.
— Но, послушайте, кому какое дело? — продолжала она.
"Двенадцать тысяч долларов", — пронеслось в голове Уэйда.
— Ты мне, я тебе, рука руку моет, не правда ли? Ни о чем не спрашивай, лучше развесели, Скотта...
— Но как же вы все-таки докатились до Слоун-стрит?
— Думаю, что они были в бегах.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, в ту ночь они обстряпали какое-то дельце. Позвонили мне, сказали, что не хотят возвращаться в хату. Они были такие напуганные...
— И где же эта хата?
— Мы предпочли пойти в этот дом, где балуются крэком, но тип на дверях посмотрел на нас в "глазок" и сказал: "Почем я знаю, кто вы такие?" Словно мы — "легавые". Понятно? — сказала она с сарказмом. — Я с тринадцати лет на панели и вдруг — на тебе! — как будто я подстава. Ха! А Сонни и Диз? Да ведь их только за бандитов и можно принять. Безошибочно... И вот этот парень в дверях мелет такую ерунду, и мы вынуждены гранить мостовую. Не очень, конечно, сложное дело, я-то им все время занимаюсь. Да и крэк можно купить на каждом углу. Но нам было бы легче и проще "смолить" в укрытии, а не болтаться в поисках крыши над головой. Да и боялись они идти в ту конуру, потому как Сонни и Диз думали, что "легавые" придут за ними туда... Вот так мы и очутились на Слоун-стрит, в этом, ха, здании. Но что за местечко, Боже ты мой! Крысы величиной с аллигаторов. Богом клянусь... Так, значит, это тогда были вы, парни? Ага?