Страница 61 из 78
Мик стал врываться в нее с силой и напором, не прерывая поцелуя, обхватив ее руками за спину и окружив нежностью, при этом немилосердно пронзая. Он напрягся. Его оргазм сопровождался утробным рыком. Судя по звуку, Мик был удивлен не меньше Пайпер.
Они медленно расслаблялись, продлевая поцелуй ленивыми касаниями губ и языка. Потом лежали друг у друга в объятиях, тяжело дыша и улыбаясь, подставив тела яркому утреннему солнцу.
— Ничего себе, — прошептал Мик некоторое время спустя. — Ты напала на меня, женщина. Теперь я опоздаю на работу.
— Я напишу тебе записку, — отозвалась Пайпер.
— «Уважаемый мистер Лапалья… — Мику пришлось унять приступ хохота и только потом продолжить: — Пожалуйста, извините доктора Мэллоя за опоздание. Он ставил градусник вашему старшему куратору».
Они лениво посмеялись, прижимаясь друг к другу. Когда веселье прошло, Мик притянул к груди голову Пайпер и погладил ее по волосам.
— О чем-то задумалась, любимая? — спросил он.
— О, не знаю. Наверное, сразу о многом.
Сама того не желая, Пайпер завершила ответ тяжелым вздохом.
— Хочешь рассказать?
Она приподнялась на локте и заглянула Мику в лицо. Он выглядел растрепанным и счастливым. Как удовлетворенный мужчина.
— Это по поводу выставки, — призналась Пайпер.
— Ничего удивительного.
Разглядывая, как ее пальцы играют в волосках на груди Мика, она продолжила:
— Знаешь, последнее время мне хочется, чтобы ее история была полнее. Офелия оставила богатейшее собрание писем, речей и очерков, относящихся ко времени, когда жила в Бостоне. Но дневников об этом периоде нет — по крайней мере нам о них не известно, — а я… — Пайпер посмотрела Мику в глаза. — Мне хочется узнать, что она переживала, после того как вышла замуж, родила детей и начала работать. Хочу прочесть о самых интимных моментах ее жизни в те годы. Увы, но это невозможно.
Мик погладил ее по щеке.
— Леди имеет право на маленькие тайны, тебе не кажется? — сказал он.
Пайпер улыбнулась.
— Пожалуй. Я не сую нос в чужие дела, просто хочется убедиться, что у них с мужем все сложилось хорошо. Что их любовь не остыла. Что она была настоящей.
— Тебе нужен гарантированный счастливый конец, — кивая, подытожил Мик. — Ты безнадежный романтик.
Пайпер фыркнула.
— Я?!
— О, вне всяких сомнений.
— Ха! — Пайпер минутку подумала, потом улыбнулась. — Если и так, то это Офелия во всем виновата.
Мик тихо усмехнулся.
— Брось, Пайпер, — сказал он. — Ты всегда была собой, даже в Уэллсли, даже до того, как нашла дневники и решила поймать меня в нежную западню соблазнения.
Она хихикнула.
— Да, наверное. — Она снова вздохнула. — Кроме того, мы с Офелией вообще не похожи. Она была обычной девушкой, которая старалась выглядеть сногсшибательно, а я просто заучка, которая пытается быть нормальной.
Мик приподнялся на постели и ласково положил ладони на плечи.
— С какой радости тебе понадобилось быть нормальной? — вдруг посерьезнев, спросил он. — Ты необычная, Пайпер. Ты не такая, как все женщины. Ты умнее большинства, а еще красивее, находчивее, энергичнее и храбрее. Не трать больше ни секунды на то, чтобы сравнивать себя с кем-то или пытаться быть на кого-то похожей… — Он оборвал себя. — Пожалуйста.
Пайпер ошеломила страсть в его голосе.
— Знаешь… — Мик провел кончиками пальцев по ее щеке. — Ведь все это время я влюблялся не в Ласточку. Я влюблялся в свою Пайпер.
Когда они подошли к парадной двери, Мик еще раз крепко сжал руку Пайпер.
— Ты отлично справишься, — сказал он, наклоняясь и целуя ее в щеку. — И я все время буду рядом.
Пайпер кивнула, собираясь с духом.
— Я никогда не приводила мужчин на ужин к родителям.
Мик усмехнулся.
— Почту за честь послужить лабораторной крысой. В меню будут маленькие зеленые катыши?
Пайпер даже не улыбнулась.
— Вполне вероятно.
— Мать моя женщина… — пробормотал Мик.
Пайпер бросила на него взгляд и улыбнулась. Шутливые манеры Мика всегда уравновешивали ее беспокойство. Иногда она не могла вспомнить, как раньше справлялась без него.
Тяжелая дубовая дверь распахнулась, застав их врасплох.
— А! — просияла мать Пайпер. — Я как будто слышала голоса. Входите, входите! Мы вас ждали!
Чувствуя внизу спины сильную руку Мика, Пайпер переступила порог родительского дома. Не считая череды оставшихся без ответа голосовых сообщений и звонка Пайпер, которым та подтверждала, что в воскресенье они с Миком придут на ужин, это был первый контакт с родителями после вечера, когда она под влиянием молочных продуктов накричала на них и выбежала за дверь.
Мать сдержанно обняла дочь, пожала руку Мику и повела их в гостиную. Тут внутри у Пайпер все оборвалось.
— Ты, конечно, знакома с Уоллесом Форсайтом и его женой Полетт.
— О! — Ярость вскипела в Пайпер так быстро, что перед глазами у нее поплыли пятна. — Разумеется! Мистер и миссис Форсайт. Какого… Э-э, какая неожиданность!
«Слава богу, что Мик всегда душа компании», — подумала Пайпер, ибо сама она находилась на грани срыва. Рука, которую она только что протянула председателю попечительского совета музея, была скользкой от пота, и приветствие еще больше смутило ее.
Пока Мик развлекал байками Форсайтов и отца Пайпер, она искоса поглядывала на мать, которая, похоже, увлеклась ролью хозяйки дома. Пайпер попыталась взять себя в руки — мать понятия не имела, что она обманывает попечителей музея. Вероятно, она пригласила старика Форсайта, чтобы сгладить острые социальные углы для них с Миком. Безусловно, она хотела как лучше.
— Пайпер? Ты не поможешь мне на кухне?
Видя, что Мик заправски разливает сельтерскую воду с лаймом, Пайпер извинилась и пошла за матерью. Как только за ними закрылась кухонная дверь, та улыбнулась и хихикнула.
— Я подумала, что тебе будет полезно пообщаться с председателем в неформальной обстановке, — объяснила она, открывая холодильник и вынимая оттуда тарелку с одной из своих стандартных закусок: тонко нарезанные огурцы, намазанные почти прозрачным слоем хумуса и присыпанные каперсами. (В детстве Пайпер называла это творение «огурцами с детским гаоре и дохлыми мухами».) Бам!
Мать положила на тарелку веточки петрушки и мяты и добавила немного нарезанных виноградных томатов[36].
— Чтобы выглядело повеселее, — пояснила она. — И потом, мы с отцом решили, что Уоллесу будет сложнее тебя уволить, если в ближайшем будущем ему придется принимать такое решение, учитывая, что он недавно ужинал с твоей семьей.
Пайпер чуть не прыснула со смеху. Ближайшее будущее? Какое там! До открытия осеннего сезона оставалась неделя, и вполне возможно, что уже через неделю она лишится работы.
— Очень мило с твоей стороны, мама, — сказала Пайпер.
Они вернулись в гостиную и, пережив еще полчаса светской беседы, всей группой направились в столовую. За столом Мик положил руку на колено Пайпер, и по всему ее телу разлилось тепло. Его ладонь была большой, горячей и очень настоящей — такой неуместной, казалось, в этом доме и с этими людьми.
Пайпер подняла на него глаза и попыталась улыбнуться.
Большую часть ужина все шло относительно гладко. Гости наперебой хвалили хозяйку за изысканное угощение: соус из свежей клюквы и апельсинов, спаржевый сок, пассерованные темпе[37] и стручковая фасоль, посыпанная семечками кунжута. Пайпер поморщилась, когда мать отмерила Форсайтам ровно по полмиски еды и выложила порции им на тарелки.
— Разумеется, вы можете брать сколько захотите, — объяснила она. — Мы всегда замеряем порции для точного сбора данных.
Уоллес Форсайт посмотрел в свою тарелку, потом перевел ошарашенный взгляд на отца Пайпер.
Девушка услышала, как Мик давится смехом. Она пнула его под столом: если он захохочет, им обоим конец.
36
Карликовый сорт томатов, известный еще как черри. (Примеч. ред.).
37
Темпе — индонезийская лепешка из ферментированных соевых бобов.