Страница 6 из 100
Мао напрямую обращается к молодежи, вовлекая ее в борьбу, — и на улицы выходят отряды хунвейбинов, «красных охранников», и цзаофаней — «бунтарей». В культурном, образовательном, промышленном, технологическом плане страна оказалась отброшена на десятилетия назад. «Культурная революция» закончилась формально только со смертью Мао в 1976 г., но уже раньше, с 1971–1972 гг., Китай начал восстанавливать отношения с США и вошел в ООН (до этого Китай был представлен в этой организации не КНР, а Тайванем — Республикой Китай).
И хотя разрушительных последствий «культурной революции» сегодня в Китае никто не отрицает, сам Мао продолжает оставаться положительным героем китайской истории. Стоит вспомнить, что один из основных постулатов Мао заключался в идеях национальной самостоятельности, особого пути Китая и независимости от Запада, а сами идеи Мао Цзэ-дуна в совокупности были представлены именно как «марксизм для Азии».
Уже позже, во время реформ 1980-хх гг. XX в., Дэн Сяопин выдвинет лозунг о «социализме с китайской спецификой». Так или иначе, ной в прошлом, и сегодня всегда подчеркивается, что у Китая особый путь развития, к которому не приложимы никакие западные схемы. Это значит, что в области экономики, юриспруденции и политики Китай будет настойчиво продвигаться своим путем. Чтобы понять этот путь, надо изучать историю и политическую культуру Китая.
С 1992 г. именно Дэн Сяопин становится де-факто лидером Китая. Формально это произошло в ходе его знаменитой инспекционной поездки по южным регионам, где он объявил о начале крупных экономических реформ. Поездка была названа в газетах «нансюнь» — «южный поход», так же, как когда-то именовались поездки императоров в эти регионы для принятия важных политических решений. Именно в этот момент Дэн объявляет важнейший тезис новой политики Китая — «открытость», или «кайфан», что можно трактовать в самом широком смысле: открытость Китая новым веяниям, открытость внешнему миру, социальным реформам.
Стремительный рост экономики Китая был обусловлен прежде всего тем, что население с радостью вовлекалось в новые торгово-экономические отношения, ведь Китай всегда был страной торговцев, мелких и средних производителей, причем эти традиционные установки не были до конца вымыты из сознания людей в период 1960-1970-х гг. Дэн Сяопин провозгласил: «Быть зажиточным — это хорошо». Заработали традиционные клановые связи, при поддержке государства начали создаваться крупные корпорации с прицелом на выход на внешний рынок, застойные министерства были преобразованы в более гибкие деловые ассоциации.
А вот в политическом плане команда Дэна продолжает придерживаться старых лозунгов: сохранение главенствующей роли КПК и коммунистического духа, системы народно-демократической диктатуры, идей марксизма и Мао Цзэдуна. Формально эти лозунги никто не отменял и по сей день, но они постепенно стали отходить на задний план, уступая место традиционному китайскому прагматизму: следует делать то, что выгодно Китаю. Активно привлекая зарубежные инвестиции под государственные гарантии, Китай открыто заявил, что готов размещать на своих территориях дешевые производства из любой страны мира с одновременной гарантией приемлемого качества продукции. Но самое главное, чего не хватало Китаю, что, кстати, можно наблюдать и сегодня, — это передовых технологий и научно-технических разработок: Китай в этом отношении отставал на многие десятилетия. Но и здесь было предложено разумное решение: «технологии в обмен на рынок». Китай по сути заявил, что если иностранные компании хотят выйти на чрезвычайно емкий рынок Китая, то им следует приходить сюда с передовыми технологиями и новыми идеями, а не превращать страну в кладбище технологий вчерашнего дня.
Реформы, начатые Дэн Сяопином и его сторонниками в самом конце 1970-х гг., резко изменили не только экономическую ситуацию, но и прежде всего психологию народа. На смену традиционной приверженности принципу «равной бедности» пришел лозунг «Обогащайтесь!». Дэн сумел объяснить, что быть состоятельным — не только не позорно, но и всячески приветствуется государством.
И сегодня китайское государство явным образом ориентировано на поддержку всех форм бизнеса, которые идут на пользу Китаю. Оно очень жестко карает коррумпированных чиновников, но лояльно к представителям бизнеса — пока они не наносят очевидный урон государству. И если китайское руководство еще не победило массовое пиратство товаров и технологий, значит, это работает на пользу всему Китаю.
Китай — одна из лидирующих держав мира, и каждый китаец знает об этом и чувствует за собой успех и силу. Это — очень важный психологический фактор, не важно, с кем вы имеете дело — с высшим руководством Китая или мелким предпринимателем в сельской местности. На каждом уровне в китайском обществе уже образовались группы, которые могут диктовать свои условия в промышленности, технологиях, образовании, но очень редко это делают напрямую — здесь сказывается фактор «мягкой силы» — вежливого, но очень настойчивого проникновения в экономики и жизненные пространства других стран. Здесь важен фактор времени, Китай никогда не торопится, ощущая за собой и перед собой тысячелетнюю историю и прекрасно зная, что «плод созреет и сам упадет в руки».
Но Китай ставит и перед миром массу проблем. Прежде всего, стремительный рост Китая заставил другие страны критически посмотреть на себя, на свои жизненные устремления, формы экономического развития, на способы формирования цен и — самое главное — на свое будущее. Колоссальный, порой почти нерегулируемый рост производства поставил перед всем миром еще одну проблему: это нехватка энергетических ресурсов, истощение природных ресурсов, экологическая деградация территорий. А это уже проблема не только Китая! К тому же существует немало внутрикитайских проблем: истощение собственных природных ресурсов, взрывной рост имущественного неравенства между бедными и богатыми в Китае, сохраняющаяся коррупция.
Но управление Китаем — дело тонкое, сравнимое с высоким искусством. Оно формировалось тысячелетиями, поэтому даже при всех внутренних противоречиях Китай достаточно устойчив в своем развитии. Но при этом следует учитывать внутренне присущие этому механизму управления особенности.
Китай подразделяется на двадцать три провинции (шэн), пять автономных регионов (цзычжицю), четыре города центрального подчинения и два специальных административных региона (Гонконг и Макао). Провинции, в свою очередь, делятся на уезды (сянь) со своими столицами. Также существуют четыре города, или четыре муниципалитета центрального подчинения (ши), — это Пекин, Тянь-цзинь, Шанхай и Чунцин. Эти четыре города обладают целым рядом особых прав, в них активнее всего развивается деловая, культурная, образовательная деятельность, хотя сегодня многие провинциальные центры уже догоняют их. Следует заметить, что Тайвань рассматривается как одна из провинций КНР — и никак иначе!
Следует заметить, что жители городов центрального подчинения и столиц провинций заметно отличаются по своей деловой активности, знанию международных законов бизнеса от основной массы населения страны, они более обязательны в выполнении своих обещаний. Безусловно, в этих городах проще решать все дела благодаря четко развитой инфраструктуре и близости к административным органам.
Но сегодня многие крупные западные фирмы переносят свои штаб-квартиры и подразделения из Пекина и Шанхая именно в провинциальные столицы, поскольку уровень цен здесь немного ниже, к тому же нередко эти города располагаются ближе к производствам. Несмотря на то что сегодня темпы роста городов в Китае просто поразительны, все же стоит ориентироваться либо на города центрального подчинения, либо на провинциальные столицы.