Закалка клинка

Конечно, трудно предположить, что ему повезет к удастся переправиться через мост, а потом еще форсировать реку. Инстинкты подсказывали, что нужно торопиться: следующим самым логичным шагом со стороны Темрая было бы вывести из города всех своих людей, поднять мост и оставить город гореть вместе с обитателями. В этом случае следовало бы добраться до моста раньше, чем это произойдет.

Быстрее было бы идти дворами, но подобная экономия времени может стоить жизни. Огонь сделает узкие переулки с высокими стенами непроходимыми, так что лучше будет держаться широких улиц. Кратчайший путь лежал через кварталы веревочников, в обычные времена – самое пожароопасное место в городе. Но теперь, когда разжалованный полковник Лордан скупил всю веревку, уровень возгораемости складов упал куда ниже среднего. Лордан на миг вспомнил о купце Венарте и его веревке; вот этому человеку не о чем волноваться и грустить, кроме как о загубленном товаре и коммерческой неудаче! Наверно, отлично быть таким, как он.

Отсюда до складов пеньки, при невозможности идти проулками, нужно было добираться через квартал гончаров, а потом слегка вверх по улице лучников и через район трубников, и снова вниз – кварталом мешкоделов. Весь путь – отличными широкими улицами, но очень уж далеко. Недурно было бы проделать расстояние бегом, да только бег делает человека невнимательным. Придется ограничиться быстрой ходьбой.

Все было спокойно до арки, выводящей к трубникам. Едва ступив на площадь, Лордан тут же оказался среди битвы – отряд трубников решил до последнего защищать свои дома и семьи. Но у Лордана не было времени.

Он пробежал сквозь битву, выражаясь буквально. Едва свернув за угол, наткнулся на двух людей: горожанин орудовал пикой, отбиваясь от дикаря с топором – тот дрался скорее пылко, нежели умело. Лордан постарался не путаться у них под ногами, но его появление отвлекло копейщика, и противник стал его теснить. Это было нечестно. Копейщик представлял собой город.

Лордан остановился и обнажил меч в тот самый миг, как дикарь вырвал топор из разрубленной головы врага. Дурень сделал попытку атаковать первым – и напрасно: Лордан отступил вправо, отводя влево его оружие, что дало полковнику преимущество и время ударить самому. Отразить его выпад у дикаря не было ни времени, ни места. Он свалился на землю, как сброшенный плащ; но до того, как Лордан успел уйти, появился еще один неприятель – выскочил откуда-то из тени и набросился на него с огромным Звейхендером. Большая ошибка с его стороны: явно это оружие не было привычным для степняка, и вместо того, чтобы фехтовать, тот махал им, как топором. Он совершенно открылся, и Лордану нужно было только шагнуть под его воздетые руки и вонзить свой Гюэлен ему в грудь. Умелый и быстрый поворот клинка освободил меч раньше, чем убитый упал на землю; это позволило Лордану поднять меч как раз вовремя, чтобы защититься от удара секиры, пришедшего слева, и одновременно уклониться от ударившего спереди копья. И такой позиции было совсем несложно совладать с владельцем секиры справа, используя его как щит от копейщика, прикончить первого на развороте и на том же движении пронзить второму горло.

«Просто, как бобы лущить, – подумал Лордан с легким отвращением. – У бедных ублюдков нет ни одного из моих преимуществ».

Ярдов через пять кочевник заламывал руки горожанину, а двое других дикарей били его копьями. Вопреки собственным решениям, Лордав подскочил к ним сзади и быстро разделался с копейщиками двумя короткими ударами. Оставшийся дикарь попытался заслониться умирающим перимадейцем, но он был на голову выше своей жертвы, и это его погубило. Когда и с этим было покончено, Лордан наклонился к горожанину – но увидел, что тому уже не помочь, и не стал терять время.

Больше на его пути от арки до колоннады, выводящей в район веревочников, не было преград. Сама колоннада являла немалую проблему – ее крыша начала гореть и могла обрушиться, так что Лордан преодолел это расстояние бегом. Но расчет был верен – теперь он оказался в открытом пространстве, вне угрозы огня и с местом, куда можно бежать при нежелании драться. Веревочники соорудили бесполезную, но внушительную преграду из тросов и канатов, через которую Лордану пришлось долго прорубаться. Какой-то энтузиаст из верхнего окна выстрелил в него из арбалета, пока он рубил веревки, – без сомнения, перепутав Бардаса с врагом. Стрелок промахнулся. Кто-то еще крикнул: «Не стреляй, это наш», и Лордан продолжил путь. Заставлять дурака платить за ошибку было бы опасно, да и незачем – наверняка тот не хотел ничего дурного.

«Откуда бы бедняге знать, что я больше не наш – а просто свой собственный?»

Больше квартал веревочников не принес приключений. Веселье началось опять, когда Лордан с больших улиц попал в арку парфюмеров и пошел через площадь за ней. Этот квартал и так всегда был нездоровым местом из-за множества хранившихся в нем ароматических масел и спиртовых растворов; а сейчас ко времени прибытия Лордана все это занялось огнем. По четырем сторонам площади здания горели и взрывались шарами пламени, в воздухе носилась горящая шрапнель – это взрывались кувшины с маслами. Он умудрился выбраться оттуда, отделавшись лишь несколькими царапинами, да еще большой осколок кувшина вонзился в левое бедро. На выходе из арки Лордан наткнулся на целую толпу степняков, занятых последним грабежом в лавках добытчиков жемчуга.

Нет времени, напомнил себе Лордан, отмахиваясь мечом влево и почувствовав, что лезвие вошло кому-то в плечо. Самое скверное, что, даже когда Бардас дрался, часть его разума была отсюда далеко, сосредоточиваясь на дальнейшем пути. Он постарался полностью включиться на происходящее, но это было нелегко. Кто-то из врагов едва не пробил его защиту, пока он грезил наяву; клинок звякнул о кольчугу на левом плече, а ответ оказался слабым и неточным, хотя все равно сработал. Тем не менее, несмотря на спешку, Лордан потратил секунд девяносто на то, чтобы вывернуть карманы мертвого дикаря и присвоить его коллекцию отборных жемчужин. Это по крайней мере решит проблему с деньгами – хотя карманы Лордана стали неприятно набитыми и тугими.

Далее его ожидало относительное благополучие: не так много огня, зато полным-полно кочевников. К счастью, это были не мародеры, болтающиеся без цели; здесь образовалась своеобразная дорожная пробках из множества повозок, полных ранеными бойцами или просто теми, кто выезжал из города. Лордан невольно поискал в очереди Горгаса но не увидел его. Самому захватить повозку и выехать на ней было совершенно нереально: вокруг сновало слишком много вражеских солдат. И мирно пройти вдоль линии повозок тоже не казалось удачной идеей.

Ну ладно, тогда попробуем под проклятущими телегами. Конечно, это означало – ползти на четвереньках, но время больше не играло такой роли. Все равно ворота не закроются, пока все повозки не выедут наружу. По низу следовало добраться до моста; потом можно выбраться наружу, прыгнуть в воду и плыть до берега.

«Наверно, минеры и те, кто работает в копях, привыкли к такому способу передвижения. Но мне не подходит».

Более чем замкнутое пространство и боль в локтях и коленях, Бардаса угнетало чувство абсолютной беспомощности. Если его кто-нибудь заметит, шанса спастись нет. Они просто выволокут его наружу, как кролика из силка, или подстрелят с расстояния пяти ярдов, а он даже защищаться не сможет. После стольких лет работы в суде поединок лицом к лицу не особенно страшил Лордана. Хотя он часто бывал от смерти на расстоянии одной ошибки, но по крайней мере знал, что делает, и мог контролировать события. Кроме того, он умел это лучше почти что всех, за редкими исключениями. А положение, когда он окружен врагами, но не имеет возможности с ними сражаться, было для Лордана совершенно новым опытом, и весьма неприятным.

«Ладно, наверно, не много уже осталось. Еще сотни две ярдов, и все…»

Он перестал ползти и замер на месте.

Света было мало, но огонь факелов и отсвет пожара позади позволяли различить, что сразу несколько врагов приближалось к месту, где прятался Лордан. Они медленно шли вдоль длинной линии повозок, и из их поведения явствовало, что они что-то – или кого-то – ищут. Солдаты заглядывали в повозки, засвечивали факелами под их крыши. Они даже наклонялись и заглядывали под колеса.