Страница 12 из 17
тиранов. Я же простой человек и желаю себе и народу тихой, мирной жизни - а мои враги
делают из эмира злодея, тирана. Какая несправедливость! Да, у меня имеются кое-какие
недостатки - и в этом искренно каюсь. Первое дело - пью вино, второе - люблю женщин.
Зато все женщины довольны мною.
- И как тебе удается с огромным животом? - заметила в шутку жена, и веселый смех
разнося по залу.
- Я боюсь, что однажды раздавлю одну из жен насмерть. Потому что в таких делах
мусульманки так скромны, что будут молчать до самого конца.
Давно эта компания так не веселилась. Затем эмир вспомнил об имениннице и снова
дал слово другу для тоста. Виктор взял графин за горлышко и наполнил во все бокалы, а
себе - водки. Он пожелал Наталье Ивановне хорошего самочувствия и легких родов.
Полковник говорил как-то вяло, хотя его душа была полна глубоких чувств. Одним
словом, тост получился сухим, неярким. Но не будь здесь эмира, его слова звучали бы
совсем по-иному. Ему было что сказать этой очаровательной женщине. И Наталье это
было известно, и поэтому ее глаза сияли.
- Господа, не кажется ли вам, что для полного веселья здесь чего-то не хватает? -
спросила Наталья и вопросительно глянула на мужчин, - ну-ка, угадайте! Эмир задумался
и принялся разглядывать стол. Затем широко улыбнулся:
- На нашем столе не достает красной икры, но про него лучше забыть: Каспий в руках
большевиков.
- Не угадал, и все потому, что у моего мужа на уме только еда и политика. А что скажет
наш вояка Николаев?
Тот стал оглядываться по сторонам. Затем встал с кресла и молча направился к столику,
на котором стоял патефон. Покрутив ручку музыкального устройства, он опустил на
черную пластинку «головку» с иглой. Сначала донеслось шипение, а за ним полилась по
комнате музыка Штрауса. От радости Наталья захлопала в ладоши, вторя: «Браво! Браво!
Я-то была уверена, что в голове наших мужчин лишь политика. Давайте танцевать!».
- Танцевать? Это хорошая мысль, как я сразу не угадал? Видимо, ваш эмир стал
стареть, - произнес эмир и, тяжело дыша, вылез из кресла, затем пригласил жену на
медленный танец, сказав. – Да, с таким животом не потанцуешь, особенно вальс.
- Ничего страшного, - ответила Наталья, танцуя, - теперь мой живот не меньше вашего.
Это не вальс, а танец животов.
Все рассмеялись. И в самом деле, животы супругов держали их на расстоянии. Но даже
такие движения доставлял радость. Эмир научился европейским танцам в России, будучи
учащимся кадетского корпуса. Но с годами он стали забывать: в Бухаре не с кем было
26
танцевать. И только приезд Натальи в 1917 году в качестве гувернантки позволило эмиру
вернуться к забытым танцам. Об этих репетициях никто не знал, кроме верных слуг и
чиновников из российского консульства в Бухаре, которые в те годы были здесь частыми
гостями. Кроме них бывали агенты торговых фирм России, которые осваивали азиатский
рынок.
Когда в России грянула революция, отец Натальи Сомовой, средней руки коммерсант,
который торговал швейными машинками «Зингер» по городам Туркестана, оказался в
нищете и не знал, как прокормить свою большую семью из пяти человек. А жили они в
Москве. Большевики отняли у Сомова все деньги и товар. Наталья, старшая из детей,
окончив университет, была готова на любую работу, лишь бы не видеть нищенское
существование семьи. И как-то ее дядя, который находился в Бухаре по торговым делам,
написал брату письмо. Он звал племянницу во дворец эмира для обучения детей
правителя русскому языку и другим наукам. Со страхом в сердце Наталья отправилась на
поезде в далекую, чужую Азию.
С первой же встречи эмир влюбился в эту русскую девушку. И стал оказывать ей знаки
внимания, делая дорогие подарки. Так прошел год. И после мучительных раздумий,
Наталья согласилась стать новой женой эмира – при условии, что ее семья в Москве не
будет ни в чем нуждаться. Церемония свадьбы была весьма скромной, с участием пяти
приближенных ко двору. Это событие держалось эмиром в секрете, и на то имелась
серьезная причина: мусульманский народ будут не доволен женитьбой правителя на
женщине из кяфиров. Этим могут воспользоваться тайные враги эмира, которые и без
того распускают о нем грязные слухи, называя его вероотступником. Сейчас это очень
опасно. Такие настроения могут толкнуть народ к смуте. Однако любовь Алим-хана
оказалась сильнее - ему трудно было устоять перед красотой светловолосой девушки.
Венчание проходило в мечети на территории Арка. Там было безлюдно, когда к входу
подъехали две коляски. Эмир весь сверкал в золотистом халате, а невеста была укрыта
ярко-синей паранджой. Через минуту жених и невеста уже сидели на ковре напротив
муллы, который держал в руке большой старинный Коран. Так как лицо невесты было
закрыто, мулла не мог и помыслить, что перед ним сидит христианка. Когда же девушка
назвала свое имя, мулла крайне удивился и еще раз переспросил, не поверив своим ушам.
Но эмир тихо пояснил: «Не удивляйтесь, святой отец, она - русская. Спокойно
продолжайте свое дело».
- Но, мой повелитель, может, в таком случае невеста желает сменить веру и стать
мусульманкой, как ее мужу? Позвольте мне спросить у нее об этом?
Эмир кивнул головой в знак согласия. Однако на такой вопрос невеста ответила: «Нет».
Это не удивило Алим-хан: накануне свадьбы они уже говорили об этом, но эмир
надеялся, что в мечети невеста может изменить свое мнение.
С того дня прошло около двух лет. Наталья жила в одиночестве в своем доме. Жила
замкнуто и кроме мужа да полковника Николаева и случайных гостей из России и Англии
никто там не появлялся.
После этого танца, эмир выразил желание повторить ту же музыку, и Виктор опустил
«головку» к началу пластинки. И он с женой продолжал неуклюже вальсировать. С
бокалом вина Виктор наблюдал за ними.
В это время дверь залы тихо отворилась, и на пороге застыл секретарь в шелковом
халате. Он ждал, пока сам эмир соизволит заметит его. Было очевидно, что секретарь
явился с очень важной вестью, иначе не смел бы… Саид Алим-хан был в самом
27
благодушном настроении и обратил на него внимание лишь после танца, когда
именинница вернулась к столу.
- Что еще случилось? – недовольно спросил эмир.
- Ваше высочество, в приемной комнате сидит Даврон.
- О, наконец-то прибыл, - легко вздохнул эмир и обратился к советнику:
- Виктор, побудь с именинницей и не давай ей скучать. Я скоро приду.
Николаев вернулся к столу. Наташа поинтересовалась у него, что за важная птица
прибыла, если эмир так спешно удалился.
- Ничего особенного, просто гонец доставил важное письмо. Лучше не знать о таких
делах, а то Алим-хан может подумать, что ты стала шпионкой большевиков. Именно по
этой причине он выгнал из своей страны некоторых русских советников.
- Последнее время он стал злым, нервным, раньше не был таким, - вздохнула Наталья. -
Давай не будем говорить о политике, все-таки сегодня мой день. Лучше налей мне
немного вина и скажи тост, что ты не мог сказать при Алим-хане.
Виктор поднялся с бокалом красного вина:
- Дорогая, это я сделаю с великим удовольствием. Я хочу, чтоб в твоей душе никогда не
угасла любовь ко мне. Рядом с тобой я обрел счастье. Ты знаешь, после двух лет войны с
«красными», потеряв родину, волею судьбы оказался здесь. Казалось, в жизни уже не
осталось место для радости – и вдруг чудесная встреча с родственной душой. И чем
больше мы виделись, тем сильнее разгорался огонь любви в моем сердце. И тогда мне
стало ясно: ты моя жизнь. Значит, моя жизнь еще прошла. Правда, случилось это не так