Страница 35 из 138
Безнадежная битва против компрехенсив скулз
К исполнению своих обязанностей на Керзон-стрит Маргарет Тэтчер приступила 22 июня 1970 года. Проводя уик-энд в Ламберхерсте, она нацарапала крупными буквами в школьной тетради 15 пунктов, требовавших немедленного решения. На заседание руководителей департаментов, управлений и отделов министерства она прибыла с тетрадью под мышкой. В девять часов утра, не дав работникам министерства возможности изложить свои соображения, она предложила им записать ее директивы. Вырвав из своей тетради исписанные страницы, она протянула их Уильяму Пайлу и сказала, что это и есть руководство к действию. В 9 часов 30 минут заседание закончилось. Редко когда заседание руководства министерства проводилось в столь «малодипломатичной форме».
Главной мерой, принятия которой Маргарет Тэтчер потребовала немедленно, была отмена циркуляра 10/65 лейбористского правительства, вынуждавшего местные органы образования приступить к превращению классических школ в компрехенсив скулз. По сути, в этом не было ничего революционного. Так как Тэд Хит отказался внести в партийный манифест тори пункт о прекращении процесса «компрехенсивизации», то теперь речь шла только о том, чтобы этот процесс не был обязательным и местные органы власти сохранили бы свободу выбора между «единым колледжем» и старой системой образования. Но манера, в которой все это было проделано, явно была революционной. Два дня спустя после вступления в должность Маргарет собрала пресс-конференцию, чтобы объявить о немедленной отмене спорного циркуляра. Не было никакой договоренности с профсоюзами, никаких обсуждений, согласований и создания специального комитета, было только жесткое проявление политической воли. Пресса разбушевалась. В «Таймс» заговорили о «политическом вакууме», в «Дейли миррор» вспомнили о «лотерее», в «Гардиан» громогласно заявили, что «нация нуждается в единой системе». Профсоюзные деятели метали громы и молнии. Что касается Тэда Хита, то его это «чрезвычайное правление», столь далекое от собственных методов управления, очень раздражало.
Однако это была буря в стакане воды. Оппозиция делала вид, что пребывает в негодовании и возмущении, но развитие системы компрехенсив скулз не встретило преград. Местные органы образования вновь стали «хозяевами положения», в большинстве выбрав общее направление движения. Эгалитаризм[83] был модным веянием времени. Маргарет Тэтчер ничего не могла с этим поделать. Правда, она, в отличие от своих предшественников, никогда не пользовавшихся своим правом признавать или нет законную силу предложений местных органов образования, взялась тщательно изучать эти предложения[84]. Она, в частности, приостановила процесс создания крупных школьных комплексов, на 20 лет опередив события и угадав, что они станут бродильными чанами, где будут вызревать невежество и детская преступность. Однако, несмотря на ее прозорливость, из 3600 предложений она отринула тогда всего 325, то есть менее 9 процентов.
Действуя «точечно», Маргарет смогла спасти несколько хороших учебных заведений, то есть 92 классические школы. Она прикладывала массу усилий, чтобы получать поддержку родителей. На ежегодной партийной конференции в 1972 году она бросила им призыв, прозвучавший как признание в бессилии: «Надеюсь, те, кто верит в будущее классических школ, произведут в своих округах и за пределами этой крепости столько же шума, сколько они производят здесь и сейчас». Благое пожелание! Общественное мнение сложилось в основном в пользу «общего пути». В ее же собственном округе совет под предводительством некоего господина Барнета (консерватора!) выбрал «единую школу» после того, как был проведен зондаж общественного мнения и выяснилось, что 79 процентов родителей расположены именно к такой школе. Маргарет признается в мемуарах, что все же спасла несколько лицеев, в частности, такие известные, как Крайстс-колледж и Вудхаус, но в остальном потерпела поражение, потому что «очень часто у нее не было другого выхода, кроме как одобрить преобразования».
С 1970 по 1974 год количество компрехенсив скулз увеличилось вдвое. В них уже обучались около 62 процентов школьников. Процесс, казалось, был необратим. Маргарет плохо переносила создавшееся положение, а положение было тем более тягостным, что справа на нее напали те, кто, по ее ощущениям, были ей наиболее близки. Один из ее друзей-политиков, депутат от правого крыла партии доктор Бойсон, жестко выступил против политики правительства в сфере образования. В статье, опубликованной в «Спектейтор», он подвел беспощадный итог процесса нивелирования всех школьников по низшему уровню, порожденному созданием компрехенсив скулз. Несколько месяцев спустя вместе с другими членами парламента он опубликовал «Черную книгу» о системе образования, где пришел к выводу, что политика команды Хита осуждена на неудачу. Исчезновение классических школ, превосходных лицеев, доступных всем хорошим ученикам вне зависимости от их социального происхождения, будет, по его мнению, препятствовать социальной подвижности общества, ибо навязывает детям из семей со скромными доходами учебу в школе-гетто, приспособленной к наиболее слабым ученикам. Только дети из богатых или зажиточных семей смогут посещать частные школы, которые будут их «вытаскивать» или «выталкивать» наверх. В одном докладе он пошел еще дальше и предложил в качестве мотивации для студентов заменить стипендии ссудами и платить преподавателям вознаграждение в соответствии с их заслугами в деле образования. Маргарет могла только аплодировать, ведь взгляды доктора Бойсона были и ее взглядами. Однако, храня верность главе правительства, она вынуждена была резко осудить авторов манифеста. И только потом признала, что «много позже, уже став премьер-министром, смогла действительно провести реформу общеобразовательных школ».
Сейчас же Маргарет могла действовать только в очень узких рамках, поддерживая 176 учебных заведений, являвшихся «школами прямого субсидирования», то есть классическими и привилегированными частными школами, получавшими дотацию от министерства образования. Она была вынуждена вести жесткую борьбу в их пользу, требуя, чтобы выделяемые им ассигнования с двух миллионов фунтов были увеличены до девяти миллионов. Как она заявила в палате общин, «они подвержены нападкам не потому, что они плохие, а потому, что они хорошие». «Какая ужасная, какая жестокая философия заключена в том, чтобы пытаться закрыть хорошую школу только потому, что она хорошая и другие школы пытаются подняться до ее уровня».
Маргарет поддерживала и другие частные школы, те самые паблик скулз, которые, по ее мнению, были «гарантией для всех наших детей от монополии системы народного просвещения». Она это делала с великим воодушевлением, ибо могла изобличить лицемерие своих противников и растерзать их в клочья. «Назовите мне, — восклицала она в палате общин, — хотя бы одного члена Лейбористской партии, который не послал бы своих детей в паблик скулз!» Как оказалось, нашлось всего трое, которые поступили иначе…
Но эти словесные турниры и пирровы победы на парламентском форуме красноречия были всего лишь крайними средствами. Маргарет знала, что проводимая ею политика — не ее политика, и это ее глубоко уязвляло и мучило. В статье, опубликованной в «Таймс» 12 ноября 1970 года, она словно бросила вызов будущему: «Я не согласна с тем, что все должно на этом и закончиться. Это означает, что школа, где не предусмотрен отбор, является последним словом в сфере образования <…>. Я действительно надеюсь на то, что вскоре появится целая система школ, предусматривающих отбор».
Маргарет Тэтчер — похитительница молока[85]
Неприятности Маргарет не ограничивались тем, что она вынуждена была проводить политику, которую не одобряла. Ей пришлось пережить настоящую политическую бурю, когда в 1971 году она отменила раздачу бесплатного молока в начальной школе, спровоцировав торнадо, сама того не желая!
83
Эгалитаризм (фр. égalite — равенство) — концепция общества равных возможностей (уравнительное распределение ресурсов, материальных благ и т. д.); противоположность элитаризму — концепции необходимости разделения общества на элиту и массу. — Прим. ред.
84
Статья 13 Закона об образовании от 1944 года, принятого лейбористами, предусматривала, что «всякое предложение, представленное на рассмотрение министра, может быть им одобрено после того, как он внесет в него по своему желанию изменения или дополнения».
85
Выражение, впервые употребленное одним из депутатов, стало надолго ее прозвищем.