Страница 12 из 17
В настоящее время по вопросу о соотношении частного и публичного наднациональных элементов отмечается, что «именно выделение определенных норм международного права, регулирующих отношения между государствами и производными от них субъектами в экономической области, в отдельную совокупность юридически обязательных предписаний – международного экономического права – и возникновение неоднозначно решаемых международно-правовой и национально-правовой доктринами сопутствующих этому вопросов теоретического и практического характера (например, «транснационального» права, «вненационального» права – lex mercatoria («купеческого», «права торговцев», или «права международной торговли»), «международного хозяйственного права» в науке социалистических стран и др.) обусловили сам факт и масштаб дискуссий по поводу природы, места в существующих правовых системах международного экономического и международного частного права, их соотношения, наличия или отсутствия взаимодействия между ними. Можно в категоричной форме утверждать, что в западной правовой науке последней трети XX в. интерес к международному частному праву характеризовался прямой зависимостью от актуальности и состояния разработок международного экономического права.» [53] .
Также констатируется, что: «международное частное право может быть охарактеризовано в качестве особого подразделения» национального права. «Оно представляет собой комплексную отрасль, тяготеющую главным образом к семье отраслей цивилистического профиля, да к тому же с международно-правовой окраской… Международное публичное право – это вообще не отрасль права… Под углом зрения своих системно-структурных характеристик международное публичное право – такое социальное образование, которое занимает равное положение с любой национальной правовой системой. Поэтому в принципе к определению структуры международного публичного права следует подходить с тех же позиций, с каких освещается структура национальных правовых систем. Значит, нормативный материал этой своеобразной межгосударственной правовой системы подразделяется на отрасли (основные и комплексные), подотрасли, институты и др. В области науки наряду с общей теорией международного права выделяются самостоятельные отраслевые международно-правовые научные дисциплины, например, международное космическое право, международное право по использованию атомной энергии и т. д.» [54] .
Таким образом, вопрос о соотношении международного публичного и международного частного права, равно как и об определении системного ранга международной правовой общности в целом, в юриспруденции и в самом деле относится к числу дискуссионных. В обобщенном виде предлагаются две вариации его решения. По первой из них международная правовая система включает в себя две базовые составляющие – международное публичное и международное частное право; по второй – понятия международного и международного публичного права отождествляются.
В рамках последней версии существует множество различных течений. Например, международное (международное публичное) право может наделяться «статусом» как самостоятельной правовой системы, так и отрасли какого-либо национального права. Впрочем, последняя трактовка сейчас гораздо менее распространена. Чаще все-таки указывается, что международное право есть «особая правовая система, особая область права, автономная по отношению к праву внутригосударственному (национальному)», т. е. большинство исследователей специально указывают на то, что международное право (в обобщающем значении) представляет собой обособленную от национального (внутригосударственного) права правовую систему (и (или) систему права) [55] .
Международное частное право также трактуется или как отрасль национального права, или как условно выделяемая совокупность норм различных областей национального права, регламентирующих общественные отношения, отягченные иностранным элементом.
Неоднозначны в доктрине международного права и воззрения на критерии определения отраслей наднациональной правовой системы. Наиболее верной (с позиций трактовки системы права как систематики нормативного юридического материала), за исключением утвердительного ответа на вопрос о возможности бытия в праве комплексных отраслей, представляется позиция Э.А. Пушмина, полагавшего, что «генетический подход позволяет выделить такой критерий отрасли международного права, как объективно обусловленную заинтересованность международного сообщества в совершенствовании определенного комплекса правового регулирования международных отношений. В этом плане можно говорить о цели международно-правового регулирования как отраслеобразующем факторе. Критерием выделения отрасли может стать определенный объем нормативного материала, который по мере количественного накопления приобретает качественно новые свойства, проявляющиеся в совокупности обособленных международно-правовых норм и институтов, регулирующих определенную область международных отношений и закрепленных в соответствующих источниках. Созданная на основе этих системообразующих факторов отрасль международного права имеет свой автономный правовой режим, который включает принципы и функции правового регулирования, нормы и международно-правовые институты, механизм их обеспечения.» [56] .
Далее указывается, что механизм отраслей международного права не получил такого «четкого выявления» и пристального исследования, как механизм отраслей права национального. Вместе с тем можно констатировать, что и международное право как целое, и отдельные его подразделения также выполняют регулятивную и охранительную функции. Причем не только в статике (в системе согласованных, принятых субъектами наднационального общения в качестве общих моделей поведения, правил взаимодействия в той или иной области международных отношений), но и в динамике (в многообразии конкретных правоотношений и их участников).
Здесь мы сталкивается с такими отраслеообразующими факторами, как: заинтересованность в правовой регламентации, а следовательно, и наличие воли на ее осуществление; цель юридического воздействия; систематизированность нормативного правового материала. С учетом того, что тот же Э.А. Пушмин указывал на принципы права и исторические особенности становления правового направления, можно утверждать, что он акцентировал внимание на пяти факторах, обуславливающих становления отрасли правовых норм. В свою очередь, правовой режим (включающий в себя, по мнению ученого, такие компоненты, как функции права, механизм юридического воздействия и, опять-таки, юридико-значимые принципы), предмет и метод правового регулирования трактовались здесь как показатели функционирования, существования, но не формирования (образования) отрасли права.
В свою очередь, сторонники «традиционных» критериев определения отраслей международного права уделяли особое внимание исследованию и выявлению специфики приемов и способов юридического регламентационного воздействия на международное общение. В частности, Л.H. Галенская называла добровольность принятия юридических обязанностей и международный правовой характер ответственности признаками единого метода наднационального права, а согласно П.М. Курис, отличительной чертой международно-правового метода регламентационного воздействия на социальное общение является отсутствие компонентов властвования [57] .
Нетрудно заметить, что данные характеристики относятся к числу сопоставительных свойств и не являются абсолютными, константными для всех правовых ситуаций интересующей нас направленности (т. е. носят описательный, относительный, а следовательно, и весьма неоднозначный, оспоримый характер). Это свидетельствует о значительности субъективного фактора при выделении областных компонентов отраслевой конструкции правового строения; причем как внутригосударственного, так и наднационального уровней.
Мы также полагаем нужным выразить приверженность той доктринальной позиции, в соответствии с которой международное право составляет отдельную правовую систему , отличную по своему уровню от систем внутригосударственного (национального) права. В компонентном аспекте таковой присутствует дуалистический «характер» (в смысле наличия двух областей, – публичного и частного права ). При этом публичное право является решающим для вопросов международного характера, в то время как термин «международное частное право» имеет собирательное значение. Он включает в себя две составляющие: международные частноправовые нормы и совокупность норм права национальных правовых систем, регламентирующих общественные отношения (социальное взаимодействие), отягченные (ое) иностранным (и) элементом (тами). Корреспондирующие поведенческие правила располагаются в различных отраслях (областях, звеньях, ветвях, подразделениях, направлениях) частного права. Следовательно, международное частное право не полностью относится к международной правовой системе, а область наднационального права в своей совокупности представлена, помимо формально-юридических источников международного характера, некоторыми положениями внутригосударственных (национальных) нормативных правовых данных, особенно в сфере цивильных (частных) правовых отношений. Международное же право как целое, подчеркнем еще раз, понимается нами в качестве правовой системы самостоятельного, отличного от национального (внутригосударственного) права уровня.