Страница 4 из 15
Слова национального гимна говорят о многом.
Наша государственность впятеро моложе – двенадцатилетнего мальчишку, с любопытством посматривающего по сторонам, вряд ли заинтересует пожилой человек лет шестидесяти, если, конечно, не подарит велосипед.
Держава (символ государственной власти) царя Алексея Михайловича
Изобретая велосипед
Вспомни свои велосипедные прогулки, читатель, когда ты летишь и всё летит: дома, сады, кривоногие пешеходы, праворульные кибитки; летят деревья, кусты акаций и сирени; прицепится вдруг нахальная собачонка да отпадет, покатится шариком по спуску за тобой вслед – куда там – ты уж за дальним поворотом.
Казалось бы, нехитрый дорожный снаряд – велосипед, – а поди ж ты! – не у Семеныча в колясочной мастерской на соседней улице склепан – с Формозы, сиречь Тайваня, доставлен, а то и немцем снаряжен-излажен. Какие на двухколесном чуде штучки! – всё, что только можешь вообразить, и какие в голове не укладываются, тоже есть: цепочки, пружинки, шестеренки в четыре ряда, стеклышки блестящие, матовые и зеркальные, и такие с выворотом, и этакие без выворота, и медные с гаечками, и стальные без гаечек. Эх, не умеют ярославцы да нижегородцы в наших палестинах так колесницу снарядить, чтоб человек человеком себя почувствовал!
То ли дело! Садишься удобно, штучки разные крутишь – под себя настраиваешь и едешь без устали. А как же! – на то и механизмы от Shimano, чтоб силу не расходовать.
Да, много есть сейчас удобных механизмов и аппаратов, облегчают они жизнь. Как велосипед, например: переключил передачу, крутишь педали быстро-быстро, без усилия.
Только вот горку придется обогнуть-объехать. Лень на педали налечь.
И с законами то же: хорошие и нужные, правильные и справедливые станут такими, если к ним усилие приложить, впустить-пригласить в душу свою. Без этого только количество увеличивается – что передач да звездочек на заднем колесе, что законов и постановлений по телевизору.
– На твоем велике есть задняя амортизация? А передняя?
– Конечно, есть.
– А передач сколько?
– Двадцать девять.
– Да-а, неплохо.
Изобретаем и изобретаем, придумываем и придумываем, а всё велосипед получается…
Появятся три десятка новых каналов на TV, появятся новые приспособления, облегчающие жизнь, появятся и новые законы, обслуживающие эти «облегчения». По́лно, так и до закабаления недалеко. Механизмами.
Велосипед Мишо
Мы не рабы
В рабовладельческую эпоху – в 1792–1750 гг. до нашей эры – появился в Вавилоне свод законов царя Хаммурапи. Он провозгласил, что боги передали ему царство, «чтобы сильный не притеснял слабого». Все цари древности так или иначе повторяли эту формулу, пытались, как и Хаммурапи, закрепить общественный строй государства, господствующей силой в котором должны были стать мелкие и средние рабовладельцы. Власть держалась на силе, по праву сильного всё и вершилось. Во времена правления Хаммурапи частная собственность достигла полного развития. В Вавилоне существовали различные виды земельной собственности: были земли царские, храмовые, общинные, частные. И царским, и храмовым хозяйством управлял царь, это был важнейший источник дохода. Царская земля раздавалась в пользование издольщикам[6]. Развитие частной собственности на землю вело к сокращению общинных земель, упадку общины. Земли свободно могли продаваться, сдаваться в аренду, передаваться по наследству. Особый правовой режим существовал в отношении имущества воинов, которые, в свою очередь, обеспечивали защиту собственности царя.
Руины Вавилона в наши дни. В центре – реконструированный участок на месте холма Каср
Законодательство, определяющее отношения между хозяином земли и арендатором, способствовало развитию хозяйства. Уже тогда существовали различные виды имущественного найма: помещения, домашних животных, кораблей, повозок, рабов. Законы устанавливали не только плату за наем вещей, но и ответственность в случае потери или гибели нанятого имущества. Широко был распространен договор личного найма: можно было нанять крестьянина, врача, ветеринара, строителей. Законы определяли порядок оплаты труда этих людей, а также ответственность за результаты труда (например, кормщика в случае порчи товара на судне или врача в случае смерти больного). В условиях частной собственности большое развитие получил договор купли-продажи. Продажа наиболее ценного имущества (земли, построек, рабов, скота) осуществлялась в письменной форме (на глиняных табличках) при свидетелях. Продавцом мог быть только собственник. Ответственность нес тот, кто причинит смерть рабу (хозяину следовало отдать раба за раба).
Брак был действительным только при наличии письменного договора, заключенного между будущим мужем и отцом невесты. Семейные отношения строились на главенстве мужа. Жена за неверность подвергалась суровому наказанию, но замужняя женщина могла иметь свое имущество, сохраняла право на приданое, имела возможность развода, могла наследовать после мужа вместе с детьми. Отец мог продать детей как заложников за долги, а за злословие на родителей – отрезать язык. Тем не менее закон ограничивал эту власть.
Были названы три вида преступлений: против личности, имущественные и против семьи. Виновного постигала та же участь, что и потерпевшего, да-да – «око за око»…
И как тут опять не вспомнить детство, читатель?!
Когда приятель, может, вовсе не имея преступных намерений, из шалости отрывал пуговицу на твоем пальтишке, не до´лжно ли было немедленно осуществиться возмездию, чтобы пуговица обидчика, зажатая в твоем праведном кулаке, сию минуту превратилась в лавровый листик, которым победителю можно приправить и материнский супчик, а потом, облизывая ложку, с чувством неизъяснимого восторга вспоминать вырванную с мясом дырчатую оливку? Когда в пылу борьбы пихнул тебя клюшкой всё тот же оставшийся без пуговицы, а теперь и без шайбы приятель, не пихал ли и ты его в ответ, норовя попасть в самое больное место, чтобы неповадно ему, сопатому, было?..
Основными видами наказаний в Вавилоне были смертная казнь через сожжение, утопление. Могли посадить на кол, отрубить руки, отрезать пальцы, язык – прелесть что такое! – воскликнул бы сочинитель «Молота Ведьм»[7] в гораздо более позднее время.
Вавилонская башня. С картины Питера Брейгеля Старшего
А еще устанавливались штрафы, преступника можно было изгнать. Процесс был одинаков как по уголовным, так и по гражданским делам. Дело начиналось с заявления потерпевшей стороны. В качестве доказательств использовались свидетельские показания, клятвы, ордалии [8] (испытание водой, например). Нормы процессуального права требовали от судей лично «исследовать дело». Судья не мог изменить свое решение. Если он это делал, то платил штраф в двенадцатикратном размере от суммы иска и лишался своего места без права судить когда-либо.
6
Земледелец, платящий за аренду земли долей урожая.
7
Трактат по демонологии, руководство для охоты на ведьм. Написан германскими монахами-инквизиторами Генрихом Крамером и Якобом Шпренгером. Опубликован в 1487 году.
8
Лат. ordalium – суд, приговор; англ. – сакс. оrdal – приговор суда. То же, что и «божий суд», суд путем испытания огнем, водой.