Страница 28 из 34
Следствием первого этапа стало следующее: безработица возросла вдвое — с 9,1 до 18,7%; производство упало на 12,9%. Это была самая сильная депрессия в стране начиная с 30-х годов.
На втором этапе реформ (с 1976 г.) началось активное привлечение иностранного капитала в страну. Только займы в период 1977-1981 гг. увеличились в три раза. В период 1976-1981 гг. происходило то, что принято называть «экономическим чудом»: среднегодовые темпы прироста общественного продукта равнялись 6,6%. Однако это обман: на самом деле никакого «чуда» не было. В данном случае имело место то, что называется универсальным правилом: «чем глубже депрессия, тем больше последующий рост». Механизм этого «роста» очень прост. В момент депрессии миллионы рабочих теряют работу, заводы простаивают. Во время подъёма рабочие возвращаются на свои места и возникает видимость роста. Такой рост достижим быстро и без особых трудов и жертв. Настоящий рост предполагает не только достижение предкризисной точки, по и дальнейшее наращивание производства с помощью инвестиций и создания новых рабочих мест. При реализации неолиберальных рецептов можно достигать видимости роста, настоящий же рост не возможен. В других странах также за экономический рост может выдаваться ложный рост. Так, после спада 1980-1982 гг. в американской экономике при Рейгане, который дал толчок развитию неолиберализма как внутри страны, так и в мире, начался подъём, однако его можно назвать «ложным» ростом. При этом надо иметь, что в рамках неолиберальных моделей развития имеет место в основном «дутый» рост, связанный с развитием непроизводительного сектора.
С 1977 по 1981 г. 80% прироста общественного продукта Чили приходилось на финансовый сектор и другие «виртуальные» сектора экономики (реклама, маркетинг и т.д.). В доле прироста общественного продукта была велика доля международных валютных спекулянтов, привлечённых высокими процентными ставками (в 1977 г. они были равны 51%, что было рекордом среди всех стран).
Итак, экономическое чудо в Чили было «дутым», «фиктивным».
Третий этап реформ начался в 1982г., когда в мире началась экономическая депрессия (вызванная отчасти долговым кризисом). Депрессия больно ударила по чилийской экономике, она лежала в руинах.
Максимальное значение безработицы составило 34,6%; промышленное производство в 1982-1983 гг. сократилось на 28%.
Причина такого падения — резкое сокращение притока иностранного капитала, которое совпало с моментом, когда надо было выплачивать космические проценты по ранее полученным кредитам. Крупнейшие финансовые группы страны разорялись, и только массированная помощь со стороны государства не дала им разрушиться полностью.
Четвёртый этап начался в 1984 г., когда страна получила кабальные займы Фонда и экономика начала восстанавливаться. Этот период был сравнительно долгим и продолжался до 1989 г. Однако рост был в значительной степени фиктивным.
В 1989 г. ВВП на душу населения был всё ещё на 6,1% ниже, чем в 1981 г.
В 1988г. на пике экономической стабильности правительство решило провести референдум, подтверждающий полномочия президента Пиночета на следующие восемь лет. Он не получил поддержки. В 1989г. президентом страны стал Патрисио Айлвин, умеренный кандидат от христианско-демократической партии. Эпоха Пиночета закончилась.
Эпоха реформ завершилась большими потерями для народа.
Имущественная дифференциация
Сильно выросла имущественная дифференциация. В 1980 г. самые богатые 10% населения забирали себе 36,5% национального дохода. К 1989 г. эта доля возросла до 46,8%. За период 1970-1989 гг. часть национального дохода, приходящаяся на долю наёмных работников (рабочих), уменьшилась с 52,3 до 30,7%.
Рост нищеты
К 1989 г. 2/5 (точнее 41,2%) населения жили ниже черты бедности, причём 1/3 из них были вообще в отчаянном положении. Вокруг Сантьяго возникли трущобы; жизнь в них поддерживалась с помощью бесплатных суповых кухонь. Число чилийцев, не имеющих нормального жилья, увеличилось с 27% в 1972 г. до 40% в 1988 г. Потребление продуктов питания беднейшими 40% населения страны (среднее количество калорий в расчёте на душу населения в сутки) составило: 1970 г. — 2019; 1980 г. — 1751; 1990 г.-1629.
Разрушение государственной пенсионной системы
В правительстве Пиночета был министр труда Хосе Пинер. Он был инициатором создания частной пенсионной системы. Под нажимом властей 90% населения переключилось на частные программы (многие работодатели просто автоматически переписали своих работников на частные программы). Сегодня выясняется, что более половины из тех, кто в 80-е годы был включён в частные пенсионные программы, перестали делать взносы; значительная часть из тех, кто в настоящее время являются всё ещё участниками частных программ, в прошлом делали взносы с перерывами. Возможно, что к финишу придут немногие; большинство работников но наступлении пенсионного возраста не получат ничего на основании такого формального объяснения, что они «нарушали» правила частных программ по осуществлению взносов. Однако как можно осуществлять регулярные взносы в стране, где в отдельные моменты безработица достигает трети всего экономически активного населения?
Долговая «ловушка» развивающихся стран
О том, в какую долговую «ловушку» попадают развивающиеся страны, свидетельствует опыт практически всех государств, входящих в эту группу, а не только латиноамериканских.
Например, в середине 1990-х гг. долги стран Африки, расположенных к югу от Сахары, были равны 211 млрд. долл. Это в два раза превысило стоимость совокупного годового экспорта этих стран. Интересно, что с 1984 года (до середины прошлого десятилетия) страны данного региона в порядке обслуживания и погашения долгов выплатили западным кредиторам 150 млрд. долл.
А вот официальные данные Мирового банка за период 1980-1986 гг. по 109 развивающимся странам-должникам: на начало этого периода долговые обязательства этих стран перед банками-кредиторами были равны 430 млрд. долл. Выплачено всего за период было 658 млрд, долл., в том числе в порядке погашения основного долга 332 млрд. долл, и 326 млрд, долл, в виде обслуживания долга (уплата процентов). В среднем за год развивающиеся страны переводили банкам-кредиторам около 100 млрд. долл. На конец периода (с учётом выдачи новых кредитов и реструктуризации кредитов, ранее выданных и непогашенных) объём задолженности рассматриваемых стран был равен уже 882 млрд. долл. Т.е. за какие-то несколько лет страны выплатили суммы, которые в 1,5 раза превысили сумму первоначальной задолженности. При этом задолженность не только не уменьшилась, но возросла в 2 раза. Вот какова арифметика «долговой экономики» в глобальном масштабе.
В условиях «мирового экономического подъёма» страны третьего мира получали большие кредиты от Запада. С наступлением кризиса Запад стал требовать погашения обязательств по этим кредитам.
По данным газеты «The Financial Times» (17.03.2009), сумма этих обязательств, подлежащих погашению в 2009 г., оценивается в 1,4 трлн. долл. Это примерно в 14 раз больше, чем они выплачивали кредиторам в период 1980-1986 гг. (см. выше). Среди ведущих должников — Бразилия, Мексика, Индия, ряд стран Латинской Америки и Юго-Восточной Азии.
Фактически страны, которые попали в «долговую петлю» ростовщиков — хозяев «печатного станка» (ФРС), утратили свой финансовый суверенитет, а утрата финансового суверенитета неизбежно размывает также суверенитет политический и культурный. О долговой природе современных денег как причине утраты финансового суверенитета многих государств мира очень убедительно пишет Д. Голубовский:
«...страны, не обладающие финансовым суверенитетом, являются просто придатками долларовой экономики и полностью зависят от неё благодаря долговому механизму создания всех денег. Каждую такую страну по отношению к кредитно-финансовой системе США можно рассматривать просто как некую американскую многопрофильную корпорацию, которая, точно также, как и обыкновенная корпорация, может сводить бюджет с прибылью, с убытком и даже оказаться банкротом. Важно понимать, что единственное, что такая система долгового денежного обращения может породить в долгосрочной перспективе — кучу невозвратных долгов всего нефинансового сектора перед финансистами. Эта парадоксальная и довольно абсурдная ситуация, в которой те, кто производят все реальные блага мира, оказываются в неоплатном долгу перед теми, кто создаёт парой нажатий клавиш на компьютере цифровой эквивалент стоимости этих благ, является не сегодняшний день реальностью и следствием работы принятой на Земле системы долгового денежного обращения»[69].