Отверженные мертвецы

За стенами послышалось утробное урчание двигателей и автоматная стрельба. Гулкий грохот разрывов крупнокалиберных снарядов, разносившийся эхом по всему каньону, прерывали пронзительные крики перепуганных людей.

— Ложись! — закричал Кай.

Пули винтовок раскалывали доски скамей и крошили мрамор статуй. Кай прижал голову Роксанны к самому полу и попытался оттащить девушку подальше от стрелявших солдат, но все проходы между скамьями были забиты вопящими от страха людьми. Рядом с Каем рухнул на колени мужчина с пробитой грудью и сожженной лазерным разрядом головой.

— Что происходит? — вскричала Роксанна, усиленно моргая в слепящих вспышках взрывов и закрывая голову от летящих осколков мрамора.

— Это Черные Часовые, — ответил Кай. — Они охотятся за мной.

Он вздрагивал от каждого выстрела и дезориентирующих вспышек снарядов, но попытался мысленным взглядом окинуть ближайшие окрестности. В храме уже заплясало пламя и стали подниматься клубы дыма, но для слепозрения эти помехи были несущественными. Кай увидел, что солдаты расходятся веером по всему храму и безжалостно уничтожают всех, кто попадается им на пути.

Одна группа солдат целенаправленно двигалась в их сторону, но путь им преградил огромный воин, вооруженный обломком алебарды. Тагоре зарубил трех солдат тремя взмахами лезвия, а двое других воинов упали замертво с проломленными черепами.

Рядом с сержантом в бой вступил Шубха. Стараясь не отставать от Тагоре, он убивал врагов со слепой яростью. Кай переместил взгляд и в густых клубах дыма заметил Ашубху. В отличие от своего брата тот с хладнокровной методичностью выбирал себе жертву и убивал ее быстро и точно. Первым от его руки упал Черный Часовой, затем аугер, потом солдат с плазменным ружьем. Ашубха явно придерживался какого-то определенного порядка, что контрастировало с нерассуждающей яростью его брата.

В хаотических вспышках психической энергии появлялись все новые и новые фигуры, но пространство заволокло красной пеленой ярости, не менее густой, чем дым, и в пульсирующем пламени боевой агрессии солдат стало труднее выделять отдельные личности.

Среди красного тумана Кай заметил три силуэта, чьи энергетические и жизненные ауры не поддавались воздействию общего яростного безумия. В одном он узнал Атхарву, а двое других были Бабу Дхакал и его спутник. Атхарва, черпая энергию из имматериума, уничтожал десятки солдат убийственными зарядами ослепительного света. Бабу Дхакал действовал с такой скоростью, какой Кай не наблюдал ни у одного из людей, он переносился с места на место словно одной лишь силой мысли. Он без труда убивал каждого, кто пытался оказать сопротивление, но, если люди не нападали, Бабу Дхакал отвечал им тем же и оставлял в живых.

Шквал стрельбы не утихал, и больше всего страдали обычные люди, собравшиеся в храме. Кай и Роксанна, отчаянно пытаясь убраться из центра сражения, пробирались через завалы из мертвых тел и сломанных скамей. Оглянувшись через плечо, Кай заметил, как в зал ворвался гигант в тяжелой полированной броне. На фоне багровых сполохов ярости и агрессии его аура сверкала убийственным холодом серебра. Кай содрогнулся всем телом, узнав непреодолимую и злобную целеустремленность Сатурналия.

Следом за ним вошел человек, намного уступающий ростом кустодию, но не менее яркий и опасный. От ощущения чего-то отвратительного, постыдного, что никогда прежде не тревожило его сознание, внутри у Кая все сжалось в тугой болезненный комок. Он остановился и сжал голову руками, а тело затряслось от крупной дрожи. Он ничем не мог объяснить свои ощущения, но инстинктивно свернулся в клубок, и свет окружающего мира стал постепенно меркнуть.

— Кай! — донесся откуда-то издалека голос Роксанны. — Кай, где ты?

Спутник Сатурналия при упоминании имени Кая резко развернулся и выхватил меч, сияющий невиданным светом.

— Кай Зулан! — крикнул Сатурналий. — Выходи!

В ответ на его вызов из красной пелены вышли два силуэта — два пятна опаляющей ярости, не уступающие своей яркостью Сатурналию. Ауру кустодия можно было сравнить с контролируемым огнем, тогда как Пожиратели Миров были подобны пожарам, что бушуют на Мериканских плато в жаркие и сухие времена года. Шубха и Ашубха вместе бросились на Сатурналия, и тщательно выверенная эффективность одного брата вкупе с безудержной яростью второго стали безупречным сочетанием сил, грозивших этому дисциплинированному воину.

Кай напряженно сглотнул. Воин со сверкающим мечом быстрыми и уверенными шагами продвигался в глубь храма. Он не обращал внимания на схватку Сатурналия с Шубхой и Ашубхой. Он пришел сюда ради Кая и стремился добраться до него раньше, чем это сделает кто-либо другой. Кай перекатился на бок, и его вырвало. Надо бежать, но куда? Черные Часовые со всех сторон обстреливали Отверженных Мертвецов. Кай давно потерял из виду своих бывших защитников и теперь жалел о своем желании держаться от них подальше.

Он сделал глубокий вдох, встал на четвереньки и направился в ту сторону, откуда светил янтарный огонек Роксанны. В следующее мгновение кто-то схватил его за плечо. Кай попытался стряхнуть руку, но хватка оказалась чересчур крепкой. Сильная рука заставила его подняться во весь рост, и Кай оказался лицом к лицу с воином, в руке которого ослепительным огнем сиял меч.

Кай ощущал присутствие окружающих людей, но этот человек для его слепозрения был абсолютно невидимым. Только сильнейшее отвращение, вызывающее мурашки на коже, подсказывало ему, что рядом кто-то есть, но Кай ощущал не просто отсутствие жизни, а нечто, отвергающее саму жизнь. Кем бы оно ни было, существо казалось дырой в красочной картине мира, и слепозрение Кая неумолимо слабело, погружая мир в темноту. Астропат наконец понял причину своего непреодолимого ужаса.

— Пария… — прошептал он.

Человек с мечом слегка поклонился, что в окружении кровавой резни выглядело крайне неуместно.

— Мое имя Йасу Нагасена, и ты пойдешь со мной, — четко и уверенно произнес он.

Из непроницаемой пелены света и дыма возникла огромная тень. Несмотря на значительно ослабевшие ощущения, Кай узнал металлический привкус ауры.

— Нет, — прогрохотал Тагоре. — Он никуда не пойдет.

Роксанна ничего не видела. Глаза жгло от дыма, а горло сильно саднило. Тучи едкого дыма не пропускали взгляд больше чем на метр, но она продолжала ползти — это лучше, чем оставаться на одном месте. Кай отстал, но она не осмеливалась повернуть назад. Грохот выстрелов и шипящий свист лазеров приводили ее в ужас, но еще страшнее были мертвые тела, через которые ей приходилось переползать.

По ее щекам непрерывно текли слезы, причиной тому частично был едкий дым, но больше скорбь по погибшим. Это были близкие ей люди, и их убили. Снаружи доносился еще более интенсивный грохот, и Роксанна понимала, что убивали и тех, кто собрался в каньоне.

Ей навстречу протянулась рука, и Роксанна не удержалась от крика, когда пальцы коснулись ее щеки. Она схватилась за руку, но быстро отпустила, поняв, что человек уже мертв. Его грудь и живот были залиты кровью, и рука бессильно упала. Причиной движения были падающие с потолка обломки крыши.

Это жестокая массовая бойня была развязана ради поимки одного человека.

Роксанна не могла понять тех, кто ради смутного представления о будущем благе убивал своих же людей. Неужели они не сознают, что, истребляя своих сограждан, убивают часть самих себя?

В разрывах между клубами дыма Роксанна видела бесконечный хаос, заполнивший храм. Солдаты, которых Кай назвал Черными Часовыми, все еще сражались с космодесантниками и ради победы шли на огромные жертвы. На полу уже лежали десятки убитых. Легионеры Астартес оказывали им жесточайшее сопротивление.

В центре зала воин с темно-красными пластинами брони на теле убивал солдат стремительными зарядами голубого пламени и сверкающими стрелами молний. Лазерные лучи огибали его, словно отражаемые доспехами, а снаряды останавливались в метре от его тела, как будто натыкались на невидимую преграду.