Двойная Игра

И не он один, кстати. Капитан покосился направо. На соседней койке лежал еще один воин-Ягуар, женщина. Она была вся покрыта толстыми противоожоговыми повязками и тоже никак не показывала своей боли.

Керндон смотрел, как санитары осторожно переворачивают ее, меняют капельницы, благодаря которым поддерживалась жизнь пленной… Ее лицо было ему знакомо.

– Звездный капитан Марилен, – произнес он негромко, не то спрашивая, не то констатируя факт.

Женщина, открыв глаза, мрачно покосилась на него.

– А! Керндон. Ты жив… – сказала она с неудовольствием.

– Ут. И ты тоже.

Раз она здесь, значит, Ягуары продолжают атаковать фузилеров…

– Это правда, что ты стал «связанным» этих вольно-рожденных варваров?

В ее голосе звучало нескрываемое презрение. Керндон страшно покраснел.

– Ут! – произнес он с вызовом. – Я был побежден одним из их старших офицеров в честном бою. Я просил его даровать мне право бонсрефа, но мне было отказано. Я останусь его «связанным», пока меня не убьют.

Было видно, что, несмотря на обезболивающие лекарства и огромную силу воли, Марилен сильно страдала от боли. Ожогами, полученными, очевидно, от лазерного луча, была покрыта вся верхняя часть тела. Половина волос на голове вылезла, на лице под повязками заметны были сочащиеся волдыри.

Тем не менее она не сдавалась.

– Ты всегда был слабее меня. Если бы не вся эта история, на следующем Испытании Чина я бы раздробила тебе череп, – с насмешливым презрением проговорила она.

– Истинные воины не разглагольствуют о боях, которые никогда не случатся, – сдержанно произнес Керндон.

По ее лицу пробежала волна мучительной боли.

– Ты теперь считаешь этих наемников своими хозяевами. А я отказываюсь… – она запнулась, ее лицо сильно исказилось, – стать одной из этих вольнорожденных фузилеров.

Керндон понимал ее вызывающее поведение. Он тоже испытывал желание не повиноваться, но держал себя в руках, надеясь получить шанс снова сражаться как воин.

– Тебя победили в честном бою, воут? – спросил он.

– Они сражались, как шайка детей из бандитской касты, использовали свое численное превосходство, – с ненавистью сквозь зубы процедила она, слегка пошевелившись, и Керндон увидел, как сквозь повязки проступает кровь. – Чтобы победить, им пришлось нас обмануть.

– Они объявили тебя «связанной»?

Марилен издала странный звук – не то поскрипела зубами, не то хмыкнула.

– Пусть попробуют! – сказала она с вызовом.

– Они собираются дать бой Котам, – сказал Керндон. – Это может дать нам шанс умереть в кабине боевого робота.

По-воински…

– Так ты об этом думаешь, воут?

– Ут.

– Ты можешь идти по своей тропе славы, вместе с этими вонючими фузилерами. А я пойду по-своей.

Марилен презрительно отвернулась от Керндона и перевела взгляд на охранников, маячивших неподалеку. Те были заняты своими разговорами и не обращали внимания на пленников.

Здоровой рукой Марилен выдернула из культи иглы капельниц. Губы ее исказились в беззвучном крике. Глаза расширились, лицо покраснело настолько, что Керндон думал, что так не бывает. Из открытых вен брызнула кровь. Марилен вдавила лицо в подушку, чтобы никто не услышал ни звука, но Керндон и так знал, что она не закричит от боли. Это слабость, которую она не покажет ни в жизни, ни в смерти.

Керндон смотрел и понимал. Марилен отказалась сдаться. Она нашла собственный способ добиться бонсрефа, чтобы не лишиться того, что считала честью. К тому времени, как охранники заметили происходящее и кинулись к ней, было уже поздно. Марилен умерла. Во имя чести она отдала жизнь.

– Ну, парень, будут у тебя неприятности, – сказал один охранник другому, когда они поняли, что случилось. Прибежали два медика, но они смогли только констатировать смерть.

Моя судьба – иная. Возможно, смерть от рук воинов-Котов даст мне свободу с большей честью.

– Сообщите майору Лорену, что я хочу с ним поговорить, – приказал Керндон.

– Я слышал о том, что произошло, – сказал Лорен.

– Марилен решила умереть, потому что никогда не смогла бы принять жизнь вашего «связанного». – Керндон просто констатировал факты без тени сожаления или осуждения.

– А ты?

– Я ваш «связанный», хотя формально связан я не был. Я буду сражаться на вашей стороне как воин, когда вы пойдете в бой против векового врага Клана Ягуара.

– Полковник Стирлинг предложила мне командовать операцией. Я полагаю, ты хочешь лететь со мной?

Керндон кивнул.

– Если вы не даруете мне право на бонсреф, я буду искать смерти в битве. До тех пор я порву узы, связывающие меня и не позволяющие умереть воином. Когда три «связывающих» меня шнура будут срезаны, я стану сражаться на вашей стороне и стороне вашего клана, то есть фузилеров. Прежде чем погибнуть, я сойдусь в схватке с Котами и помогу вам их уничтожить. Кроме того, – добавил он, – без меня вы, несомненно, не сможете выполнить своего задания. Известно ли вам, что члены ученой касты берут образцы тканей у каждого павшего воина? Вы не можете оставить на поле битвы ни одного своего человека, ни живого, ни мертвого, потому что по его генетическим данным Коты поймут, что вы не из клана. Погибших необходимо сжигать, чтобы ни одной их клетки нельзя было протестировать. А если кто-нибудь останется жив, но его нельзя будет немедленно эвакуировать, вам придется уничтожить его.

– Ты что-то говорил о трех шнурах? – спросил Лорен, зная, что о сказанном Керндоном придется немало подумать.

– «Связанные» Ягуаров носят свои узы, трижды обвив их вокруг запястья. Нижняя петля – шнур честности. Когда я докажу свою верность вашему клану, вы ее срежете. Вторая – шнур преданности. Ее можно срезать, только когда увидите, что мне можно доверять. Третья обозначает доблесть. Когда вы убедитесь, что в моих жилах течет кровь воина, вы срежете и ее. После того как будут срезаны все три шнура, я перестану быть вашим «связанным» и сделаюсь воином, членом вашего клана. Я хочу сопровождать вас, поскольку я рожден сражаться, как Ягуар. Я желаю в битве против Котов еще раз доказать, что я воин.

Лорен посмотрел Керндону в глаза и понял его.