Страница 14 из 22
Вокруг шатров в два ряда поставлены сани - оглоблями в поле на случай неожиданного нападения. На санях - оружие, кольчуги, щиты, сухари, крупы, солонина, мороженое мясо, овёс… Повсюду не стихают тысячеголосый людской гомон и ржание коней.
А воины всё прибывают и прибывают.
Великие князья Святослав и Рюрик ждут из Чернигова князя Ярослава с дружиной. Святославу не терпелось увидеться с братом - выезжал навстречу, в поле за Ольжичи. Тот прибыл лишь под вечер. Без войска, с небольшой дружиной для охраны.
Святослав как увидел - потемнел в лице. «Неужели и теперь мой любимый братик приготовил какую-то каверзу? В который уже раз. Как только занял он после него черниговский стол, так и начал всё гнуть по-своему - сторониться старшего брата, заводить дружбу и с Игорем, и Всеволодом, обособляться от Киева, уклоняться от общих походов на половцев, заигрывать с ними и даже заключать какие-то договоры…»
Хотел Святослав сказать резкое слово, но сдержался, только подумал: «Эх, брат, брат! Неужели завидуешь мне? Неужели и тебя, как и других, прельщает великокняжеский стол? Глупый еси! Не познал ты горечи моего положения - быть великим князем - и не в силах многое сделать из того, что ох как надобно… Сидеть на золотом столе киевском, принадлежащем некогда великим князьям Святославу, Владимиру, Ярославу, Владимиру Мономаху, и чувствовать себя неполноценным князем земли Русской! Разве сравняешься по количеству воинов и по богатству с Ярославом Осмомыслом Галицким или, особенно, с Всеволодом, князем Владимиро-Суздальским? Только и славы, что князь великий Киевский. Какая душевная боль, какие терзания в сердце… Эх, брат, брат! Вот и теперь - явился без войска. Снова начнёшь хитрить, мудрить, выкручиваться. Ты всегда таким был - сызмала. Хитрунчик! Любимчик маменькин!»
Хотелось сразу спросить, что случилось, высказать, что думал, но промолчал. Любил младшего (целых пятнадцать лет разницы!) брата, любил в нём своё детство, свою молодость. Глянул в его хитроватые карие глаза - молча обнял, поцеловал в жёсткие, покрытые инеем усы и повёл в натопленные княжеские покои.
А там уже их заждались: великий князь Рюрик, сыны Святослава - Всеволод Чермный да Олег, ханы торков[39] Кунтувдей и Кулдюр, которые черными клобуками селились по Роси да Стугне и за это служили с оружием киевским князьям, воевода Андрей и воевода Роман Нездилович, боярин Славута, старый воевода Тудор.
После взаимных приветствий сели к столу. Ели, пили, говорили о том, о сем, а когда насытились, Святослав отложил в сторону ложку и сказал:
- Братья, ныне собрались мы все тут, кроме князей Владимира Переяславского, Игоря Новгород-Северского, Всеволода Трубчевского да Святослава Рыльского. Они присоединятся к нам на Суле, чтобы двинуться на окаянного Кончака. Если мы не ударим по нему сегодня, то он, возгордившись, нападёт на землю Киевскую, Черниговскую и Северскую завтра. Собрали мы ныне силу немалую - так, может, и двинемся? Кто как мнит о том?
Святослав хорошо знал мысли всех, кто сидел за столом, кроме Ярослава, и ждал, что скажет именно он.
Но Ярослав молчал. Краснощёкий с мороза, спокойно смотрел на великого князя и задумчиво теребил левой рукой густую чёрную бороду. Был он не стар. Ему сорок четыре года, а рядом с отяжелевшим, совсем седым Святославом выглядел ещё моложе. Его вполне можно было принять скорее за сына Святослава, чем за младшего брата.
Тишину нарушил Рюрик:
- Что тут раздумывать? Собрались все - значит, в поход! Завтра же и выступим! - и пристукнул рукой по столу.
Это был энергичный, умный, хотя горячий и не в меру вспыльчивый князь. Рано получив киевский стол, он вёл долгую и упорную борьбу против Святослава, который всеми силами старался выгнать его из Киева. Не раз вспыхивали между ними которы[40] и лютые сечи, не раз проливалась на берегах Днепра кровь воинов. А три года назад двоюродный брат Святослава князь Игорь даже привёл с собою Кончака и Кобяка с их ордами на подмогу. Правда, всем - и Святославу, и Игорю, и Кончаку - пришлось бежать без оглядки. Половцев порубили на берегу Днепра, возле Черторыя, погибли ханы Козл Сотанович и брат Кончака Елтут Атракович, два сына Кончака попали в полон. Однако, полностью воспользоваться этой блестящей победой Рюрик так и не сумел. Помехой ему стали влиятельные, богатые и могущественные бояре киевские, которые начали разоряться от беспрерывных кровавых межусобиц, устали от них и в то же время не хотели иметь в Киеве сильного князя, так как боялись ограничения своих прав и свобод. И поэтому лучшие, самые влиятельные мужи предложили Рюрику, настаивая, что это для блага всей Русской земли, поступиться властью и отдать Святославу Киев, а себе оставить Киевскую землю[41]. Рюрик поупорствовал сколько мог, согласился и сел в Белгороде. А что ему оставалось делать? Без бояр, без воинства киевского, не имея поддержки черных клобуков, которые набирали всё большую силу на окраинах Киевской земли, он мог утратить все… Вот так в Киевском княжестве появились два соправителя - Святослав и Рюрик. Оба достаточно могущественные властители, ибо Святослав, кроме Киева, имел ещё обширные владения в Северской земле, а земли Рюрика простирались от Сулы на востоке и Роси на юге до Горыни и Припяти на западе и севере. Однако этот дуумвират вместе с тем и ослаблял Киевское княжество, поскольку между соправителями хотя внешне и установился мир, единодушия не было.
Сейчас Рюрик не мог понять, почему Святослав высказался так туманно, неопределённо. Хитрит? Какой смысл? Сам же затеял поход!
- Безусловно, идти! И погромить поганых! - повторил он и обвёл всех присутствующих суровым взглядом стальных глаз.
Его сразу же поддержал хан Кунтувдей, коренастый круглоголовый торк лет сорока. Он потёр ладонью сытое, обожжённое морозом лицо, блеснул узкими черными глазами и спросил:
- Почему князь Святослав так спрашивает? Для черных клобуков хан Кончак и особенно хан Кобяк - ворог… Людей убивает, скот грабит… Чёрный клобук идёт в поход на хана Кончака и ловит его на аркан!
Хан Кулдюр, щуплый, желтолицый, молча кивал головой. А старший сын Святослава Всеволод Чермный, прозванный так за рыжий, даже красный цвет волос и бороды, удивлённо пожал плечами.
- Кто же против похода? Разве есть у кого другие помыслы? Войско собрано, готово в путь - не распускать же его по домам!
Ярослав улыбнулся уголками губ. Какой горячий у него сыновец![42] И, кажется, на него намекает, пускает невидимые стрелы в своего стрыя? Ну что ж, он примет вызов!
- Я против, - произнёс он тихо и ещё тише, но внятно повторил: - Я против…
Все головы враз повернулись к нему. Не послышалось ли?
Святослав стиснул зубы. Так он и знал. Хитромудрый Ярослав приехал лишь для того, чтобы снова, как бывало не раз, отколоть очередное коленце!
- Почему, брат? - спросил едва сдерживаясь. - Ты же знаешь, что без тебя, без твоего могучего и храброго полка мы не сможем надеяться на окончательный успех… Для задуманного похода в глубину Половецкой земли нужны большие объединённые силы! Ты подведёшь всех нас!
- Ныне, братья, не ходить! - подчёркнуто сказал Ярослав. - Ну что за поход зимою? Одни муки! Снега, морозы, бескормица для коней… На носу весна. Растает - будет ещё хуже… Давайте повременим и, если даст Бог, летом пойдём. Соберём ещё большую силу, погромим половцев и загоним Кончака за Дон, аж в Обези[43], как когда-то Владимир Мономах загнал его отца Атрака… Осталось совсем немного ждать - март, апрель, май… Зато подготовимся как следует!.. Да и нездоровится мне сейчас.
- У нас ведь всё уже готово, княже, чего ещё ждать? Будто для нас впервой проводить зимние походы! Кончак же не ожидал весны, а напал в самые лютые морозы, в снегопады. И бескормицы не побоялся! - воскликнул Рюрик.
[39] Торки - тюркское племя, что было на службе у русских князей.
[40] Которы - ссоры, распри, межусобицы.
[41] Киевская земля первоначально называлась Русской землёй.
[42] Сыновец - племянник, сын брата.
[43] Обези, Обезские горы - Кавказские горы.