Страница 42 из 55
Проглоттера не особо интересовали питейные ритуалы, он перескочил еще правее.
«Песни прославленного скотландца
Я спросил у Мирового Ясеня
«Где моя любимая?»
Иггдрасиль молчал в ответ, качая головой…»
После этих строк Харри зауважал Дунькана Бойскаута еще крепче, ведь говорить с деревьями может далеко не каждый маг.
Беня выяснил, что скотландец оказался славен сомнительного качества афоризмами
«Не все то золото, что блестит. Встречается и платина.
Знайте, наемные работники! Зарплата — всего лишь пособие по временной трудоспособности.
Знание — сила. А сила есть — ума не надо».
Утомившись, маги перешли к стене, посвященной Ходже Посреддину. Там Харри прочел отрывки из записок мудреца-путешественника «Ходжение на три буквы».
«…В далекой стране я однажды видел, как некий темный чародей вынул свой позвоночник. Позвоночник сразу затвердел, превратившись в меч. Представляете, натурально железный был! Колдун сделал зверское лицо, взмахнул мечом… И упал, ведь как тут устоять? — нету позвоночника, вот он, в руках!..
…В этом тюремном мире все мы гуинпленные. То сциллочка на Колыму, то харибдский кризис…
…Запах становился все нестерпимее впереди чернела липкая Правда Жизни…
…В далекой западной стране я встречал волшебный бегающий лес. Деревья его были зелены, травы густы, звери жирны, ПТIЩЫ наглы. Эта идиллия раскинулась предо мной и моим провожатым из местных. Проводник зычно крикнул заклинание «Run, Forest, run!» И лес побежал стремительно и недогоняемо!..
…Проездом посетил страну под названием Больша. Особенно понравились болячки — женщины больской национальности. Да, красивые… Но — больны-ы-ые!..
…Прославленный Геркулес некогда одержал победу над лернейской гидрой. Мало кто знает, что я победил ее мужа. Ее муж — лернейский гидрант…»
Ниже мелким шрифтом было написано «Данные заметки датируются гaшишным периодом жизни Великого Учителя.»
Насытившись мудростью отцов-основателей, Беня и Харри проследовали в ворота.
Прямо во дворе шли занятия. Возле одной из многочисленных статуй собралась горстка студентов. Маленький, облаченный в мантию старичок, похожий наХотябыча, рассказывал о человеке, чью статую обступили ученики
— …Потом Тургениус написал второй том «Муму». В продолжении нашумевшего триллера, столь нелюбимого защитниками природы, Герасим Бозвращается к барыне, заводит кота, а потом по повелению хозяйки сжигает его…
Старичок прочистил горло.
— Но подобно Гоголуму, предавшему огню продолжение своих «Тертых груш», а может, взяв пример с героя своей первой книги, Тургениус утопил рукопись. Как видите, история запутанная и темная. Ясно одно у писателя были какие-то проблемы, связанные с огнем и водой…
Посетители приблизились к главному корпусу. Над центральным входом красовалась знаменитая преподавательская мудрость «Жизнь нас рассудит… В конце семестра!» Харри оценил зловещий символизм этого послания. Беня не стал.
— Ну, и каково оно — войти в чужую школу? шепнул Проглоттер.
— Сейчас узнаем, — ответил Спайдерман.
Глава 4
Откровенно говоря, учителя — это единственная профессия, представители которой учат наших детей.
Дверь открылась сама, как только Беня и Харри подошли ближе. За ней сидел охранник в мантии цвета хаки.
— Извольте показать студенческий, — вежливо попросил он, поигрывая резиновой дубинкой.
— Я не студент, — Харри избрал тактику честности. — Мне бы…
— Раз не студент, тогда пшел вон, шкет! — Страж профессионально сменил милость на гнев.
Усталый маг полез во внутренний карман.
— Не хотите по-хорошему, будем по-нашему.
Охранник вперился в ордер Феликса и мгновенно вытянулс.я по стойке «смирно». Бумажка сияла в полумраке фойе ровным красноватым светом. Проглоттер ощутил эманации власти, исходящие от волшебного мандата.
«А ведь это что-то новенькое, — удивился Харри, — я раньше никаких флюидов не чувствовал…»
Сердце мальчика пламенело, он буквально осязал, как с его рук бегут микробы, утаскивая на себе грязь. Голова Проглоттера стала холодной, взгляд приобрел поразительную ясность Харри видел охранника насквозь. В фигуральном смысле.
Наваждение продолжалось сущие мгновения, затем ордер погас.
— Где кабинет Абдурахмана Аддына? — поинтересовался практичный Беня.
— Центральная лестница, второй этаж, направо — до конца коридора, товарищи, — отрапортовал охранник.
Лестница была устлана драгоценными персидскими коврами, стены расписаны восточными узорами, все блестело, как новенькое.
— Живут же люди, — позавидовал Беня.
— Красна изба не углами, — отозвался Харри, который, надо при знать, тоже застыдился за родной Хоботаст с его крашеными стенами и старыми паркетными полами.
На втором этаже толпились студенты. Гости услышали много любопытного, пока протискивались «до конца коридора».
Три чернявых парня обсуждали кв-идиш. Один из них, очевидно, большой оригинал, болел за российскую сборную.
— Зря вы над Онопкиусом смеетесь! — говорил фанат. — Он виртуоз! Однажды прямо перед матчем враги сломали ему ногу, но он и на единственной сыграл так, что никто ничего не заметил!..
Какой-то юный поэт, явный любимец публики, декламировал новый стих
Вот вам закон батута
Только что тама, а щас уже тута.
А брось на батут гиппопатама
Он все время тута, и хоть бы раз тама!
— Дульчитай, ты смотрела новый фильм? — щебетала раскосая девчонка подружке. — Я вчера ходила. Гангстерский тюремный триллер «Освободите Вилли.. Так трогательно, так трогательно…
Два студента готовились к зачету по хранцузскому языку
— Ля братва?
— Мафия.
— Не правильно, ля братва — это матросы. А мафия — ля хулиганье… Ля бабье?