Трилби

Ричард расценил поведение Джулии как неприличное. Он презирал ее и не хотел иметь ничего общего с девушкой с такими представлениями о морали.

Она вернулась в палатку к Сисси и долго плакала, пока не уснула. Сисси ничего об этом не знала, так как давно крепко спала. Ее раздражало чувство жалости в глазах Трилби и то, что Ричард внезапно стал проявлять к ней внимание.

Трилби догадывалась, что послужило причиной охлаждения Ричарда к Джулии, но о таком невозможно говорить между мужчиной и женщиной. Она не поднимала глаз от тарелки с яичницей. Все, что она столько лет чувствовала к Ричарду, умерло в эту ночь.

Торн уже готовил к охоте лошадей. Когда он вернулся, рядом с Трилби сидел Ричард и мило с ней беседовал. Торн чуть не выругался.

Страшно разозлившись, он ушел довольно далеко от всех и долго чистил и заряжал ружье. Трилби заметила его отсутствие, и ей стало казаться, что, добившись ее близости, он потерял к ней интерес.

Может быть, он уже решил, что не хочет на ней жениться, и это было самое ужасное. А вдруг у нее будет ребенок, что ей делать? Это настоящая катастрофа. Инцидент между Джулией и Ричардом подогревал ее страх.

День шел своим чередом. Торн продолжал ее игнорировать, лишь изредка бросая на нее косые взгляды.

До Трилби не доходило, что поведение Торна объясняется ревностью к Ричарду. Она решила, что он испытывает к ней презрение за ее поведение этой ночью.

Чувствуя, что отчасти сама виновата в случившемся, она стала также избегать его, что, конечно, еще больше осложнило ситуацию.

После обеда мужчины отправились на охоту. Сисси и Трилби остались одни. Униженная и оскорбленная, Джулия ни с кем не разговаривала и не выходила из палатки.

Трилби с сожалением объяснила Сисси, что произошло между Ричардом и Джулией.

— Они были всю ночь вместе? — спросила Сисси.

— Честно говоря, я не знаю. Я почти уверена, что Джулия специально что-то сделала с моей палаткой, чтобы та протекла. Торн пришел посмотреть, как я устроилась, и мы оба видели их вместе в палатке Ричарда. Я не знаю, что случилось, но Ричард очень зол на нее.

— Теперь ты сама убедилась, что собой представляет мой братец, не так ли?

Трилби кивнула в ответ.

— Боюсь, что да.

— Наконец-то.

— Я собираюсь замуж за Торна. По крайней мере, я… Он сделал мне предложение.

— Поздравляю! Торн будет очень любить тебя.

Трилби пожала плечами.

— Он не любит меня. Я имею в виду Торна. Меня еще никто из известных мне мужчин не любил. Но Торн богат, и мы будем жить обеспеченно. Я думаю, что все устроится.

— А ты любишь его? — мягко спросила Сисси.

Трилби безучастно посмотрела на нее.

— Это не имеет значения.

— Конечно, имеет.

Трилби изучающе посмотрела на подругу.

— А куда ты исчезла после ужина?

— Мне пели серенады. Разве ты не слышала звуки флейты? — с наигранным весельем спросила Сисси.

— Флейты?

Та кивнула.

— Это традиция апачей, — ее лицо погрустнело, и вся ее притворная веселость полностью исчезла. — Я не знаю, что мы будем делать. Он чувствует ко мне то же, что и я к нему, но мы живем в мире, который не поощряет людей различных рас влюбляться друг в друга.

— Бедняжка.

Сисси вздохнула.

— Мне еще больше не повезло, не так ли?

— Но вчера он игнорировал тебя весь день.

Сисси улыбнулась ей.

— Это еще одна традиция. Они просто замечательные люди. Я рассказывала ему, что доктор МакКолум — один из моих профессоров. Он был очень удивлен. Весной я собираюсь пройти еще один курс археологии, и если все будет так, как я рассчитываю, то я смогу приехать сюда еще раз с моим курсом. Мы уже заручились согласием родителей на это поездку и приедем на целых две недели. И я снова смогу увидеть его — в ее голосе была боль от предчувствия скорого расставания.

— Понимаю, — мягко сказала Трилби. — У тебя есть, о чем мечтать.

— О, да, за исключением того, что сначала нужно проститься, — Сисси была очень грустна. — Не знаю, как мне это удастся. Я люблю его, — горячо прошептала она. — Трилби, я так сильно его люблю.

Трилби не знала, что сказать. Она тепло обняла подругу за плечи, успокаивая ее, но тревога за Сисси отразилась в ее глазах.

— Ну, успокойся, — через минуту сказала Трилби, отвлеченная от своих тревог переживаниями Сисси. — Давай уберем и помоем посуду, я принесу воды из ручья.

Сисси вытерла глаза и заставила себя улыбнуться.

— О'кей.

Ричард с ружьем в руках оказался настолько опасным человеком, каких Торн еще не видел. Даже Бен нервничал из-за своего брата, когда тот наугад выстрелил в кустарник. Торн вовремя успел схватить ствол его ружья и поднял его вверх, иначе один из людей Торна был бы тяжело ранен — выстрел был направлен именно на него.

— Осторожнее — резко сказал Торн. — Если вы и дальше будете так небрежны, я отберу у вас ружье.

Ричард возмутился.

— Черта с два вы заберете его, сэр.

Торн, не мигая, смотрел на него.

— Я не позволю убивать моих людей. Если вы не будете осторожны с ружьем, мне просто придется вас обезоружить, — его рука угрожающе легла на рукоятку пистолета. Он больше не сказал ни слова. В этом не было необходимости. Жест и так был очень красноречив.

Ричард нервно засмеялся.

— Вы, конечно, шутите.

— Нет. — Боже мой, я не собираюсь никого убивать.

— Рад это слышать. Мы можем двигаться дальше?

Торн отъехал на лошади, в свободной руке он держал ружье. Наки, который был рядом, бросил на Ричарда холодный взгляд, прежде чем последовать за Торном.

— Он, конечно, не застрелил бы меня, — прошептал Ричард Бену.

Бен не был в этом уверен.

— В следующий раз, когда надумаешь выстрелить, сначала подумай, — тихо ответил он. — Мистер Торренс рассказывал мне о Торне Вэнсе. Мне кажется, он может застрелить человека, если его разозлить. Ему уже приходилось убивать. Лицо старшего брата побледнело.

— Такого дикаря нельзя держать на свободе.

— Это богатый дикарь, — ответил Бен. — И лучше не враждовать с ним. Если ты случайно кого-нибудь застрелишь, невозможно предугадать, что он может сделать.

До Ричарда, наконец, дошло. Торн Вэнс пугал его. У него жестокий характер, и Ричарду не хотелось испытывать его. На охоте он вел себя очень примерно и даже не выказывал презрения к другу Вэнса, индейцу. Но и поворачиваться к этому апачи спиной тоже опасно, сердито думал он. Может быть, он прекрасно знает язык, но взгляд у него такой же дикий, как эта пустыня.

В этот день только Бену удалось подстрелить белохвостого оленя. Он перебросил его через свое седло и гордо въехал с этим трофеем в лагерь. Остальные мужчины восхищались красотой оленя и тем, какое у него необыкновенно вкусное мясо. Ричард без особого энтузиазма сказал, что голова оленя будет прекрасным украшением над камином у них дома. Трилби не стала смотреть на трофей — ее тошнило, она очень любила животных.

Сисси тепло обняла брата и похвалила его мастерство. Джулия все еще оставалась в палатке. Во время ужина Сисси отнесла ей тарелку с едой в палатку, но девушка не стала есть.

Ричард понимал, что с ней. Ну и пусть сидит там, как курица на насесте. Она уже взрослая женщина, и не он, а она пришла к нему ночью. И если она решила строить из себя распутницу, пусть сама и отвечает за последствия. Ричард не чувствовал за собой абсолютно никакой вины. Он сел рядом с Трилби и начал оживленно с ней разговаривать, не вспоминая о конфликте с Торном. Он хвастался, как раньше ездил на охоту, какую богатую добычу привозил, надеясь произвести впечатление на окружающих.

Однако он не произвел никакого впечатления на Торна, который сидел немного поодаль с чашкой кофе в руке. Торн был с ним очень холоден, так же, как и с Трилби. Он не разговаривал с ней и даже не смотрел на нее. Сразу после ужина он пошел спать, только раз обойдя лагерь вокруг. Он не пожелал Трилби спокойной ночи, что было замечено всеми. Она осталась сидеть с Ричардом, который облегчал ей боль и обиду своим живым интересом к ней. Странно, подумала она, еще только несколько дней назад Ричард был для нее всем. А сейчас он стал для нее ничем. Разве что служил в данный момент камуфляжем, чтобы не показать Торну, какой униженной она себя чувствует из-за его холодного безразличия.