Сентябрьское утро

Как-то застав Филлипа у нее в офисе, он чуть не взорвался.

– Тебе что, нечем заняться, Филлип? – набросился он на младшего брата.

– Отчего же, есть, – ответил Филлип.

– Тогда ступай и займись делом. Какого черта ты торчишь здесь? – последовал жесткий нервный приказ.

Филлип выпрямился, заложив руки в карманы, и спокойно, хмуро взглянул на старшего брата.

– Я пришел пригласить Кэт сегодня вечером пойти со мной в кино, – сказал он. – Есть возражения?

Блейк сжал челюсти.

– Назначай свои свидания дома.

– У меня тоже есть права в корпорации, – напомнил ему Филлип. – Как и у всех других держателей акций.

– Вот и веди себя соответственно! – холодно отрезал Блейк. Потом взглянул на Кэтрин. – Захвати свой блокнот. Мне надо продиктовать несколько писем. – И вышел, громко хлопнув дверью.

Филлип смотрел ему вслед, не принимая вызова. Он слишком хорошо знал Блейка. Потом криво усмехнулся.

– Будь это другой человек, я бы поклялся, что он ревнует, – насмешливо заметил он, глядя на Кэтрин.

Она со вздохом встала, прижимая к груди стенографический блокнот.

– Но не человек, практически обрученный с Вивиен, – напомнила она. – Лучше уж займемся делом, пока он не выставил нас.

Он пожал плечами.

– Последнее время у него скверное настроение. Но может быть, он отойдет.

– Кстати, – сказала она, понизив голос, – ты обещал присмотреть для меня квартиру.

– Не прежде, чем мы вернемся из Сент-Мартина, – заупрямился он. – И только если у Блейка поднимется настроение. Я не склонен к самоубийству, Кэт, и не пойду ради тебя на разрыв с Блейком.

Она вздохнула.

– Ты и не обязан этого делать, – с горечью сказала она. – Теперь он будет рад избавиться от меня, и ты это знаешь.

Он взглянул на нее.

– Ты так думаешь? – пробормотал он.

– Кэтрин! – загремел голос Блейка на всю приемную.

Она вздрогнула и бросилась в кабинет. Он сидел за столом, откинувшись в кресле, и встретил ее сердитым взглядом.

– Впредь не поощряй Филлипа тратить рабочее время на болтовню, – сказал он без предисловий. – Я плачу вам не за то, чтобы вы развлекали друг друга.

– Я должна теперь спрашивать разрешения, чтобы поздороваться? – поинтересовалась она, враждебно взглянув на него.

– В этом здании должна, – отрезал он. Его темные глаза пылали злобой. – Вас водой не разольешь. Не такая уж великая жертва – расстаться на восемь часов.

Он наклонил кресло вперед и схватил со стола какое-то письмо. Его хищное лицо стало таким же твердым, как дубовая доска под мощными руками. Она невольно вспомнила, каким горячим и нежным было прикосновение этих твердых пальцев к ее обнаженной коже…

– Ты готова? – коротко спросил он. Она быстро села, положила на колени блокнот.

– В любой момент, – произнесла она своим самым деловым тоном.

До конца дня Кэтрин и Блейк соблюдали холодную вежливость, так что служащие начали с недоумением переглядываться. С того момента, когда Кэт получила должность секретарши, между ними часто вспыхивали ссоры, но тут было что-то другое. Теперь они полностью избегали друг друга. Они не ссорились, потому что между ними не было контакта.

– Вы с Блейком, кажется, в ссоре? – поинтересовалась Вивиен вечером. Она ждала, пока Блейк переоденется, чтобы отправиться с ней на званый ужин. – За последние несколько дней вы с ним почти не разговаривали.

Кэтрин, в халате цвета слоновой кости, свернувшись клубком, лежала с книгой на тахте. Холодно взглянув на соперницу, она вынуждена была признать, что голубой туалет актрисы, не оставляя никакого простора для воображения, тем не менее очень выгодно подчеркивал достоинства фигуры, красоту холеного лица и изящество прически. Белокурая змея во вкусе Блейка, с горечью подумала Кэтрин.

– Ничего подобного, – наконец произнесла она. – Мы с Блейком никогда не были особенно близки, – соврала она, вспомнив счастливые времена их дружбы и глаза Блейка, излучавшие нежность.

– В самом деле? – нащупывала почву Вивиен. Она самодовольно улыбалась, глядя на себя в зеркало, висевшее на стене между двумя бронзовыми канделябрами. – Я думаю, мы с вами сойдемся. Живя в одном доме, знаете ли… – Она многозначительно не закончила фразу.

– Уже назначили дату? – спросила Кэтрин с деланным безразличием.

– Еще не точно, – ответила блондинка. – Но скоро.

– Я страшно рада за вас обоих, – пробормотала Кэтрин, невидящим взглядом уставившись в книгу.

– Ты готов, дорогой? – зажурчала Вивиен при виде вошедшего в комнату Блейка. – Я просто умираю от голода!

– Тогда идем, – ответил он, и мягкие ноты в его голосе не ускользнули от внимания Кэтрин. Но она не подняла глаз от книги, не взглянула на него и не заговорила с ним. Она чувствовала себя мертвой, замороженной. И пока за ними не захлопнулась дверь, она не смогла даже расслабиться. Какое счастье, думала она, что Дик Лидс и Мод тоже ушли и что она уговорила Филлипа сходить в кино без нее. Никто не увидит, как она рыдает. Теперь уж, конечно, ей придется покинуть «Серые дубы».

Невозможно было жить под одной крышей с Вивиен.

Утро следующего дня было ярким и солнечным, идеальным для полета в Сент-Мартин. Кэтрин и Филлип замыкали шествие. Впереди, цепляясь, как плющ, за локоть Блейка, шествовала Вивиен в умопомрачительном белом брючном костюме с кружевной отделкой, за ними следовали занятые увлеченной беседой Дик Лидс и Мод. На Кэтрин было простое крестьянское платье с зелено-коричневым узором, которое подчеркивало глубокую зелень ее глаз и блеск темных развевающихся волос. Она оделась не модно, но удобно, не пытаясь конкурировать с Вивиен. Это не имело смысла. Она потеряла Блейка. У нее никогда и не было реальных шансов завоевать его. Слишком велика разница в возрасте.

– Мне тебя жалко до слез, – тихо сказал Филлип, видя, как она глядит на Блейка и Вивиен.

Она печально взглянула на него:

– Почему?

– В жизни не видал, чтобы женщина была так влюблена, как ты в Блейка, – ответил он так же тихо, без своей обычной веселости.

Она передернула плечами.

– Я переживу… – пробормотала она. – Просто… просто на это потребуется время, вот и все. Я справлюсь, Фил. Встану на собственные ноги.

Он схватил ее за руку и бережно повел к небольшому реактивному самолету, принадлежащему корпорации.

– Сначала я был уверен, что это безрассудное увлечение, – мягко признался он. – Но теперь начинаю понимать, что ошибался. Ты для него готова на все, правда? Ты даже готова стоять в стороне и смотреть, как он женится на другой женщине, лишь бы он был счастлив. Ее длинные ресницы опустились на щеки.

– Разве любовь не в этом? – спросила она еле слышным шепотом. – Я желаю ему счастья. – И повторила, прикрыв глаза:

– Я желаю ему всего.

Он сжал ее руку, – Крепись, дорогая, – сказал он едва слышно. – Не показывай ему, что страдаешь.

Она заставила себя рассмеяться, хотя в горле стоял ком.

– Нет, не покажу, – сказала она, беря себя в руки. – Мы, революционеры, как известно, люди стойкие.

– Вот это мне нравится. Но почему ты так быстро сдала позиции?

– Кто сказал, что я сдала позиции? – спросила она, бросив на него быстрый взгляд. – Я получила работу, которую хотела, осталось найти квартиру. Как только вернемся домой, я займусь этим.

Он усмехнулся.

– Вот это мне нравится. Я знал, что ты справишься.

– Конечно, если ты поможешь, – сказала она с натянутой улыбкой.

– Как? – спросил он мрачно.

– У тебя полно влиятельных знакомых, – напомнила она. – Я уверена, ты найдешь что-нибудь подходящее. В хорошем районе.

– Постой, Кэт…

Но она уже поднималась на борт самолета.

Салон был просторным и удобным, Блейк отлично вел машину, и поначалу все шло хорошо. Зачем только она посмотрела в иллюминатор, совершенно забыв, что с детства не переносит высоты и качки…

Вивиен сидела на месте второго пилота, за что Кэтрин была ей глубоко признательна. Она не выдержала бы ее высокомерного покровительственного тона и злорадной улыбки.