На шаг сзади

Будет еще тяжелее. Он с ужасом думал об оставшихся ему годах службы.

Он нашел глазами катер.

Наверное, пора идти. Вестин сказал, что он может не торопиться, но он и так здесь уже довольно долго.

Но что-то его удерживало. Чувство, что он находится в невидимой дозорной башне». Что он – в центре самого себя.

Он побыл бы здесь еще, но не хотелось испытывать терпение Вестина. Он начал осторожно спускаться со скалы.

Возвращаясь, задержался у развалин хижины. Камни фундамента кое-где откатились в стороны, словно медленно расползались обратно, к тем местам, откуда их когда-то взяли.

Выйдя на берег, он подобрал осколок камня и сунул в карман – на память. И пошел к тому мысу, откуда начал свою прогулку.

Вестин заметил его, завел мотор, и катер медленно двинулся к утесам.

Едва Валландер поднялся на борт, как пошел снег. Сначала сыпалась редкая крупа, а потом начался настоящий снегопад.

Непогода налетела с северо-востока и всей своей силой обрушилась на шхеры – передний край суши. Температура воздуха упала ниже нуля.

Осень закончилась. Наступала зима.

Катер развернулся. Валландер стоял на палубе, глядя, как остров медленно исчезает в густой пелене снегопада.

На следующий день, 27 октября, он уехал в Истад.

Снегопад прекратился.

В Сконе все еще была осень.

Послесловие

Автор позволил себе определенную свободу: все, что описано в этом романе, могло случиться именно так. Но могло и по-другому.

Так я писал в послесловии к своему роману «Пятая женщина».

Эти слова стоит повторить. Ибо они справедливы и для этой книги.

Я пользовался своей авторской свободой довольно широко. В первую очередь – в том, что касается устройства почтовой службы в части сортировки и доставки писем: В этой связи я просто обязан подчеркнуть, что мои личные отношения с почтальонами всегда были превосходными и ни один персонаж этой книги не имеет прообраза в реальной жизни.

Я дал себе свободу передвигать дороги, удлинять их и укорачивать. Национальный парк я тоже переделал, причем так, что если следовать моим описаниям, в нем можно заблудиться. Некоторые бетономешалки в романе, возможно, производят больше шума, чем реальные. К тому же я создал без спроса некое общество и пригласил его членов на праздничный ужин. Есть и другие вольности. Но в этой истории самое главное – ее идея.

Так что самая большая моя вольность – что я позволил себе написать этот роман.

Стенхейдан, 1 апреля 1997 года

Хеннинг Манкелль