Нора

Нора не могла заставить себя есть. Она не проглотила ни кусочка восхитительной индейки под клюквенным соусом, не притронулась и к другим лакомствам. Молодая женщина старалась улыбаться и притворялась веселой, чтобы не портить настроение собравшейся на рождественский ужин семье Тремейнов и Джекобу с Брюсом. На душе у Норы было совсем не празднично. Она даже не предполагала, что будет так переживать из-за того, что Кэл хочет расстаться с ней и получить развод. Вот что он имел в виду, когда сказал, что их брак — ошибка. Кэл никогда не любил ее, и теперь нет никакой надежды, что когда-нибудь полюбит.

После ужина Нора рассеянно слушала разговоры о печальных событиях в Гальвестоне, где распространились заболевания тифом и малярией. Город до сих пор не оправился от последствий страшного наводнения.

Всех развеселило сообщение из штата Монтана. В газете писали о том, как дюжина ковбоев удирала от двух грабителей. Случай преподносился с иронией, автор статьи сокрушался о том, что времена храбрых и бесстрашных «рыцарей прерий» ушли в далекое прошлое.

Честер зачитал им также заметку из газеты города Эль-Пасо, которая продолжала приходить на имя Кэла Бартона.

— Послушайте это, — оживленно начал хозяин, читая раздел светской хроники. — В газете пишут о том, что все три сына Калхэйнов впервые за несколько лет собрались на семейном ранчо. Калхэйны — старинная техасская семья, занимающаяся скотоводством. Я уже говорил вам, что они возглавляют синдикат, купивший наше ранчо. У старшего сына Калхэйнов Кинга недавно родился сын.

— А зачем Кэл выписывал газету Эль-Пасо? — спросила Нора просто из любопытства.

— Ну, если хочешь знать правду, мы с Кэлом хотели побольше знать о Калхэйнах, — смутившись, ответил Честер. — Никогда не вредно следить за событиями, а то что предпринимает синдикат, всегда очень интересует репортеров.

— От Калхэйнов давно не поступало распоряжений. Должно быть в синдикате довольны переменами, которые помог тебе осуществить мистер Бартон, — осмелилась предположить тетя Элен.

— Видимо, да, — улыбнулся Честер. — Для меня это Рождество счастливое. — Он пристально взглянул на жену. — Ты отдала письмо Элеонор?

Элен поморщилась.

— Честер…

— Надо отдать, — твердо заявил мистер Тремейн. Лицо Норы вспыхнуло радостью. Кэл написал ей!

Значит, он не хочет развода!

Элен поднялась, вышла в гостиную и вернулась, медля отдавать письмо племяннице.

Лицо Норы выражало надежду, пока она не увидела штемпеля на конверте. Улыбка ее сразу же погасла.

— Прочитай письмо, дорогая, — мягко посоветовал дядя Честер.

Нора со страхом посмотрела на родственников.

— Я заставил Элен написать твоим родителям еще раз и рассказать о твоей болезни, — осторожно объяснил мистер Тремейн. — Они — не бессердечные люди, Нора.

Поколебавшись минуту, молодая женщина вскрыла конверт. Это была рождественская открытка, очень красивая и очень дорогая. Развернув ее, Нора сразу узнала почерк матери.

«Мы с отцом с грустью узнали о том, что ты была тяжело больна, — писала Синтия. — Если ты хочешь вернуться домой, Нора, твой отец не против принять от тебя извинения. Обязательно напиши ему, дорогая. С любовью, твои родители».

Нора долго молчала, затем медленно поднялась и направилась на кухню. Там она открыла дверцу печи и бросила открытку в огонь.

— Я… понимаю, — пробормотал Честер.

Вернувшись в гостиную, молодая женщина опустилась в кресло.

— Мой отец желает, чтобы я принесла ему свои извинения, — объяснила она. — Я не рассказывала вам, что он ударил меня по лицу, когда мы с Кэлом объявили, что хотим пожениться. Отец был недоволен моим выбором.

Честер помрачнел.

— О, моя дорогая! Я представления не имел, иначе я никогда бы…

Нора успокаивающе подняла руку.

— У меня было слишком много секретов.

— Ударить женщину в твоем положении! — Честер разгневался. — А как поступил Кэл?

— Он свалил отца с ног и не позволил ему больше ни разу дотронуться до меня, — ответила Нора, с рассеянной улыбкой вспоминая ту сцену. — Это было так неожиданно. Кэл и мой отец…

— Какой молодец Кэл, — пробормотала Мелли, а ошеломленная миссис Тремейн согласно кивнула головой.

— С моим отцом никогда и никто так не разговаривал, — продолжала Нора. — Я предполагаю, он до сих пор злится на то, что его проучил простой ковбой. — Глаза молодой женщины блеснули. — Вам стоило на это посмотреть! Кэл в кожаной куртке с бахромой, в сапогах и поношенной черной шляпе, с револьвером на боку… — Нора тихо засмеялась. Глаза ее наполнились любовью, когда она вспомнила, как красив был Кэл в тот день. — Моя мать приняла его за грабителя.

Все рассмеялись, и Нора почувствовала облегчение. Боль, которую причинила ей открытка, отступила.

— Ты, конечно же, не собираешься просить прощения? — спросила тетя Элен.

— Прощения? За что? — удивилась Нора. — За то, что я потеряла ребенка, мужа и едва не умерла? — молодая женщина покачала головой. — Мой отец никогда не изменится, но я стала другой. Я не желаю извиняться и не желаю возвращаться в Вирджинию. В конце концов, здесь у меня есть работа!

Все рассмеялись еще веселее при виде самодовольного озорного лица Норы. Она не призналась родственникам, что у нее есть еще одна причина не возвращаться в Ричмонд. Если Кэл Бартон когда-нибудь появится на ранчо, она должна ждать его здесь. Этот человек принес ей много горя, но она любит его всем сердцем. Для миссис Бартон не имеет значения, испачканы ли сапоги мужа и выглажена ли его рубашка. Нора очень хотела, чтобы Кэл вернулся и увидел, какой она стала.

После Рождества Кэл, не находя себе места, слонялся по ранчо Латиго еще пару дней. Он сожалел, что в письме к Тремейнам не указал обратного адреса. Адвокат их семьи Уилпоу не получил никаких сообщений ни от Норы, ни от ее родителей. Это могло быть и хорошо, и плохо. Кэл беспокоился, что жена могла заболеть снова, а ему ничего не известно об этом.

— Мне пора ехать, — объявил он на следующий 'день после обеда. Кэл чувствовал себя посторонним в семье, во время празднования Рождества сердце его рвалось в Тайлер.