Покушение на Гейдриха

Над головой синеет небо. Вокруг — только глухая сырая каменная стена, за ней — необъятная даль: холмики с маленькими рощами, уединенные домики с красными крышами, деревеньки с церквами.

Этот контраст уже сам по себе должен был убивать.

Под крематорием — крутой склон, а внизу — развалины. Когда-то сюда высыпали пепел. Сегодня там растет трава, зеленая и с фиолетовыми цветами. Это — шалфей. У него цвет вечернего неба.

Мальчишкой я часто ходил с отцом на загородные прогулки. Он мне показывал цветы шалфея и объяснял, что, еще когда сам был маленьким, дети называли это растение «цыганские штаны». И он добавлял, что не знает почему. «Да и называли его так, наверное, только у нас, в деревнях вокруг Брно», — говорил он и улыбался так, как будто у него с этим цветком была своя общая тайна.

Шалфей возле крематория растет на пепле. Десятки, сотни сине-фиолетовых цветов создают впечатление прекрасного ровного поля. Такой оттенок бывает у бушующего моря.

Здесь закончили свой жизненный путь те, чья смерть хотя и не была овеяна славой, но болью отозвалась ко многих сердцах.

Это были простые люди. Безвестные.

Среди них — мой отец.

И несколько слов в заключение. У жизни свои правила.

Так и у каждой истории. У каждой повести или рассказа. Называйте их композицией или еще как-нибудь, но уже у античной драмы были свои твердые каноны. Кто их создал? Судьба или автор? Наше повествование разделено на четыре части, названия которых соответствуют названиям частей произведений Бетховена и сопровождаются его высказываниями.

Ну, а при чем здесь Бетховен?

Его музыка обладает такой же напряженностью, как и наша история, которая случилась в 1942 году. Она такая же непримиримая. Человеческая и трагическая. И восстает против насилия.

Что еще добавить?

Стивен Ликок когда-то говорил, что он не пытается сделать выводы, в которых читается мораль, так как «вам и так все могло показаться само собой разумеющимся». Я люблю афоризмы, однако в определенные моменты отдаю предпочтение точному слову. В одном месте в тексте говорится: «Почти наверняка дальнейшие исследования материалов о покушении уточнят некоторые технические детали, однако смысл наших монологов совсем в другом. Несмотря на все расхождения и возможные ошибки, которые имеются в их содержании, они создают общую определенную завершенную картину: монологи отражают отношение чешского народа к фашизму».

Прошлое не надо любить. Достаточно его понимать и не забывать, думая о будущем. Наверное, этим все сказано.

М. И.

Прага, 27 мая 1977 г.

ИЛЛЮСТРАЦИИ

Гейдрих вместе с Гиммлером и Франком в Пражском Граде

Автомобиль Гейдриха на месте покушения

Место покушения(полицейская реконструкция)

Мясная лавка, в которой после покушения пытался укрыться Йозеф Габчик

Пани Моравцева с сыновьями Миреком и Атей(слева)

Современный вид церкви Кирилла и Мефодия

Процесс над священниками и членами церковной общины, помогавшими парашютистам

Интерьер церкви Кирилла и Мефодия

Донесение СД об уничтожении села Лидице

Мемориальное кладбище в сожженной деревни Лежаки

Первая полоса газеты Руде Право

План места покушения

Ян Кубиш

Йозеф Габчик

Адольф Опалка

Йозеф Вальчик

Ян Грубый

Ярослав Шварц

Йозеф Бублик