Страница 37 из 107
Дженна взглянула на сумку, неожиданно почувствовав себя еще хуже, хотя раньше и не верила, что такое возможно, — куда уж хуже. Она вспомнила ночь с коктейлями «Лонг-Айленд». Вспомнила все пикантные подробности — тогда она была всем довольна. В том-то и проблема. То, что она чувствовала, когда держала за руку Стивена Тэтчера, не имеет никакого отношения к удовольствию.
То была жадность. Неприкрытое желание в чистом виде. Когда отказывает здравый смысл. Ничего подобного она раньше не ощущала — это было как лучшее фирменное мороженое «Роки Роуд» в сравнении с продающимся во всех магазинах обычным ванильным. Она проглотила ком, ставший в горле. Адам не заслуживал того, чтобы его называли обычным. Дженна чувствовала себя грязной предательницей уже только потому, что мысленно позволила себе сравнение. Рука нащупала ключи, и она облегченно вздохнула.
— Вот они, — хрипло произнесла она. — Кейси, тебе некуда торопиться?
— Конечно, есть куда. Меня, скорее всего, ждут тридцать два пыхтящих десятиклассника, которые пытаются найти непристойности в книге «Любовник леди Чаттерлей», которую я оставила на столе, — усмехнулась она. — Они очень удивятся, когда обнаружат, что это только обложка от «Леди Чаттерлей», а под ней — «Илиада». — Ее брови взметнулись вверх. — Что?
Дженна застыла. Когда она вставила ключ в замок, оказалось, что дверь приоткрыта. Кабинет был не заперт. Дженна толкнула дверь кончиками пальцев.
— Ни фига себе! — прошептала шокированная Кейси. — Дженна…
Та потеряла дар речи. В ее красивом кабинете царил хаос. Здесь порезвились вандалы. Место катастрофы.
— Позови Блэкмэна. Посмотрим, что он теперь скажет о своем «золотом мальчике».
Понедельник, 3 октября, 09.30
Ночной перелет из Сиэтла прошел гладко. Нейл приземлился в Ньюарке в шесть утра, где перевел часы на восточное время, купил бублик за три доллара, еще за два — стаканчик кофе. Потом он пересел на другой рейс и через два часа уже был в Роли, став беднее на пять долларов.
— Вы предпочитаете места для курящих или некурящих, сэр? — услужливо поинтересовался портье мотеля, и Нейлу захотелось закричать: «Для курящих!», но он не стал.
— Для некурящих, — выдавил он из себя.
Он бросил курить десять лет назад, но ни дня не проходило, чтобы он не боролся со страстным желанием затянуться сигаретой. Особенно в такие тяжелые дни — а в его жизни почти каждый день был тяжелым. Он расписался в журнале и взял ключ.
Номер оказался безликим и практически чистым. Он швырнул сумку на кровать, потом достал конверт. Вытащил четыре фотографии, разложил на комоде с зеркалом, вплотную друг к другу.
Четыре молодые девушки. Ему не нужно было смотреть на аккуратно напечатанные на обороте каждой фотографии имена, чтобы вспомнить, как их зовут. Лаура Резник. Труди Валентайн. Эмили Бэрри. Джина Капетти. Всем по шестнадцать лет. Все — участницы группы поддержки. Все — брюнетки.
Все мертвы.
Он разглядывал снимки девушек, смотрел, какими они были до встречи с Уильямом Паркером. Красавицы с живыми улыбками. Глаза сияют от предвкушения того, что ждет их в светлом будущем.
И ему не было необходимости смотреть на их посмертные снимки. Девушки постоянно вставали перед его мысленным взором, стоило лишь сомкнуть веки. Но он все равно посмотрел: широко распахнутые глаза, пустые взгляды направлены вверх. Головы наголо обритые.
Фотографии расплывались перед глазами, в голове без приглашения материализовались холодные глаза и самодовольная улыбка Уильяма Паркера. Усталость брала свое. Он немного полежит, чтобы восстановить биоритм организма после перелета. А потом найдет Уильяма Паркера. Пришло время выполнить обещание.
Понедельник, 3 октября, 12.15
— Подруга, что это за слово?
Дженна швырнула шпатель на лабораторный стол, к которому некие «творческие» особи приклеили суперклеем все пробирки и колбы. Она подошла к Кейси, которая с задумчивым видом взирала на периодическую таблицу, залитую краской из баллончика. Дженна прищурилась, склонила голову набок.
— Не знаю. Вот здесь, — Дженна указала на таблицу, — какой-то Эйнштейн соединил Fe — железо с U — ураном и C — кадмием. Они забыли букву К, поэтому я могу поставить зачет лишь частично.
— Стоит поставить им «отлично» за то, что придумали новое ругательство, — сказал Лукас, сметая битое стекло. — «Feuc». Похоже на староанглийский, как будто пришло из «Беовульфа».
Кейси потянулась и за угол рванула со стены грубо размалеванную периодическую таблицу трехметровой ширины.
— Напомните мне еще разок: почему Блэкмэн не стал вызывать полицию?
— Потому что тот, кто это сделал, не оставил никаких улик, — ответила Дженна, копируя гнусавый голос Блэкмэна. Потом вздохнула. — По крайней мере, в этот раз нет записки с угрозами.
Кейси с Лукасом тут же прекратили заниматься уборкой.
— Какой записки с угрозами? — хором поинтересовались они.
Дженна прикусила губу.
— Не хотела ничего говорить. Наверное, от чистящего средства голова закружилась.
Лукас бросил веник, подошел к Дженне, схватил ее за подбородок.
— Какая записка с угрозами, Джен?
Дженна поморщилась.
— Та, которую в пятницу вечером прилепили на лобовое стекло моей машины.
— Там что-нибудь написали или были только непристойные рисунки? — спросила Кейси, языком оттянув щеку.
Дженна опять вздохнула.
— Там было написано: «Верни его на поле, или пожалеешь о дне, когда родилась».
Лукас сжал ее подбородок.
— Еще что?
Она закатила глаза.
— «Сука», — добавила она. — В слове «пожалеешь» — ошибка. Клянусь — это все. Я не стала вам говорить, потому что волновать не хотела. Стивен отдал записку полиции, они собирались снять отпечатки пальцев, но сегодня утром мне звонил офицер Пуллман и сообщил, что не обнаружено ни одного отпечатка.
— Кто такой офицер Пуллман? — спросила Кейси.
— Он составлял протокол, — ответила Дженна.
Брови Лукаса поползли вверх.
— Кто такой Стивен?
Дженна закрыла глаза, чувствуя, как пылают щеки.
— Отец Брэда Тэтчера.
— «Роки Роуд», — хитро прищурившись, добавила Кейси. — Ням-ням.
Лукас сердито взглянул на Кейси.
— Ням-ням?
— Говорю то, что вижу, — сказала Кейси. — По телевизору он мне показался очень симпатичным.
— Ясно… — протянул Лукас. — Ты уже на короткой ноге с родителями. Интересно.
Дженна открыла глаза.
— Это противозаконно? — Она почти надеялась, что это так, — у нее появилась бы весомая причина отменить ужин во вторник, которого она то жутко боялась, то ждала с нетерпением. Все это пугало ее.
— Нет, нет. Может вызывать некоторую неловкость, но такой юный рыцарь-джедай, как ты, обязательно справится с ситуацией. — Лукас отпустил ее подбородок и погладил по голове. — Я в тебе не сомневаюсь.
— Благодарю тебя, Оби-Ван, — проворчала Дженна и продолжила счищать клей с поверхности стола.
Лукас посмотрел на Кейси.
— Она будто бы жалеет, что это не против правил.
Кейси выглядела раздосадованной.
— Она и жалеет. Она…
— Кейси! — встревожилась Дженна. — Замолчи!
Лукас обиделся.
— А я считал себя вашей подружкой.
Кейси наклонилась ближе и прошептала:
— Гормоны. Осторожно — не приближаться!
Лукас взглянул на Дженну с сочувствием.
— Что случилось, милая?
— Ничего, Лукас. Честно, ничего.
Кейси потянула со стены периодическую таблицу и отскочила назад, чтобы ее не накрыло.
— Да конечно, ничего! Она убеждена, что предает память Адама тем, что пускает слюни от Стивена Тэтчера.
Дженна нахмурилась.
— Я больше никогда и ничего рассказывать тебе не буду.
— Мда… Мне кажется, что тут не одно и то же, — произнес Лукас. — С Адамом и этим Стивеном.
Дженна прищурилась.
— Если хочешь быть мне подружкой, должен быстро соображать. Только не нужно говорить мне, что с Адамом все было по-другому потому, что он был болен. У нас была здоровая сексуальная жизнь.