Страница 6 из 13
Натуралист Гитлер был человеком своенравным. К тому же он постоянно вмешивался во все, что творилось на корабле. Обстановка на «Поиске» накалялась, да и у капитана Диллона характер тоже был не сахар. Едва только судно приходит в Хобарт-Таун, как Титлер обращается в суд с жалобой на капитана: грубит, не сдержан в обращении с командой. Диллона признают виновным и приговаривают к двум месяцам тюрьмы. Он должен уплатить пятьдесят фунтов стерлингов штрафа и внести четыреста фунтов стерлингов в качестве гарантии, что будет пристойно вести себя в будущем.
Но кто же поведет корабль к Ваникоро?
В конце концов принимается соломоново решение: суд обязывает Диллона уплатить штраф и выплатить гарантийные деньги. Но от тюрьмы его освобождают. Впрочем, одновременно освобождают и от присутствия Гитлера: в противном случае, заявляет Диллон, он не поведет корабль.
Можно продолжать путь. Но прежде чем покинуть Хобарт-Таун, Диллон просит, чтобы местные власти поставили в известность о его путешествии Дюмон-Дюрвиля: до английского капитана дошли слухи о том, что на французский корабль «Ракушка», ныне переименованный в «Астролябию», была возложена миссия разыскать следы Лаперуза.
В письме, оставленном на имя капитана французского фрегата, Диллон коротко рассказывает о своем открытии и назначает Дюмон-Дюрвилю свидание на Тикопиа, где надеется пробыть некоторое время.
Идет июль 1827 года. Дюмон-Дюрвиль — возле берегов Новой Ирландии.
Прежде чем отправиться на Тикопиа, Диллон заходит в Порт-Джэксон: он хочет опротестовать решение суда в Хобарте. Двадцать четвертого июля «Поиск» покидает Порт-Джэксон. Курс — на Новую Зеландию. Оттуда он направляется в Тонго-Табу.
В письме от пятнадцатого августа он пишет: «Едва только я бросил якорь на рейде в Тонго-Табу, как на корабль пришли некий француз, дезертировавший с «Астролябии» (судно было здесь, на островах Дружбы, в апреле 1827 года. — А. В.), и англичанин, матрос с тридцатидвух-пушечного корабля, который потерпел крушение возле одного из здешних островов в декабре 1806 года.
Француз сообщил мне, что «Астролябия» Дюмон-Дюрвиля покинула Тонго в середине июня и отправилась к островам Фиджи. Когда «Астролябия» входила в порт Тонго-Табу, ветер и волны бросили ее на скалы, и она оставалась в серьезной опасности на протяжении восьми дней, потеряла свой ложный киль, два якоря и цепи. Из тяжелой ситуации ей позволил выбраться необыкновенной силы прилив, и только тогда она сумела войти в порт, где и оставалась в течение месяца».
Двадцать шестого августа Диллон покидает Тонго-Табу. Первого сентября он подошел к острову Ротума. Здесь он оставил еще одно письмо для Дюмон-Дюрвиля.
Пятого сентября «Поиск» подошел к Тикопиа.
Вперед, вперед, к Ваникоро!
Семнадцатого сентября 1827 года «Поиск» бросает якорь на этом острове.
За тридцать четыре года до этого, девятнадцатого мая 1793 года, в шесть часов утра на пути к островам Санта-Крус справа по борту с кораблей французского контр-адмирала д'Антркасто «Поиск» и «Надежда», посланных на розыски экспедиции Лаперуза и восемнадцать месяцев подряд круживших в южных широтах, придерживаясь предполагаемого маршрута экспедиции, замечают маленький остров. Этот остров, запишет в своем дневнике французами контр-адмирал, расположен чуть западнее открытых Картеретом островов на тридцать втором градусе южной шпроты. В вахтенном журнале было добавлено: «Примерные его координаты: около одиннадцати градусов сорока минут южной широты и ста шестидесяти четырех градусов двадцати минут восточной долготы».
Море было бурным, ветер — неблагоприятным, обстановка на кораблях — неблагополучной, сам д'Антркасто болен. Корабли прошли мимо острова. Но в честь одного из своих кораблей адмирал назвал его «Поиск».
Какая ирония судьбы! Подойди он к острову, он мог бы прекратить свои поиски, потому что Поиск д'Антркасто — это и был остров Ваникоро.
…И еще. В 1823 году «Ракушка» («Астролябия»), первым помощником капитана которой, Дюперея, был капитан-лейтенант Дюмон-Дюрвиль, прошла всего лишь в пяти милях от Ваникоро!
Диллон проводит около месяца на Ваникоро. Ему удается разыскать много различных предметов: кусочек глобуса с полустершейся сеткой широт, отдельные детали астрономических приборов, нагели, шипы, обломки цепей, топоры, ядра, куски медной обшивки корабля, маленькую бронзовую пушку, корабельный колокол с надписью «меня сделал Базен» — маркой литейной мастерской брестского арсенала в 1785 году, кусок шомпола, подсвечники, молотки, кусочки фарфора, бутылки и даже часть деревянной скульптуры с гербом Франции.
Сомнений нет. Возле Ваникоро потерпели крушение французские корабли, и, судя по всему, это — корабли Лаперуза. Но где же именно они затонули? Может быть, удастся разыскать остатки фрегатов — вода здесь, когда море спокойное, прозрачная, и видно дно. Местные жители отвечают, что они не знают. Диллон пытается их уговорить, подкупить — тщетно. Потеряв терпение, он нагружает свой корабль всеми найденными реликвиями и отплывает в Калькутту. Там ему поручают отвезти их в Лондон.
Двадцатое декабря 1827 года. Медленно подгоняемая приливом и легким попутным ветром, поднимается по реке Деруэнт, чтобы стать на якорь в Хобарт-Тауне, «Астролябия». Наконец-то свежие газеты, письма. На корабль прибывают гости. Одно из должностных лиц столицы Тасмании передает Дюмон-Дюрвилю небольшой пакет.
Гак происходит заочное знакомство Дюмон-Дюрвиля и Диллона.
Честно говоря, в Хобарт-Тауне не очень четко представляют себе, где, собственно, сейчас находится удивительный мистер Диллон и удалось ли ему добиться успеха. Да и вообще репутация его несколько подмочена после того, как он в начале года предстал тут перед судом. Вспоминают и другое: он упоминал в разговорах Тикопиа и Ваникоро, но не уточнял их месторасположение. А где их искать — никто толком не знает. Что поделаешь — таковы были знания той эпохи. К тому же нередко тот или иной остров каждый из «первооткрывателей» нарекал на свой лад.
Все же, поразмыслив, Дюмон-Дюрвиль приходит к выводу: Тикопиа — это упоминаемый на старых английских картах остров Баруэл. Третьего января 1828 года (к тому времени в Тасманию прибыли два содержащих прямо противоположные сведения письма Диллона — в одном утверждалось, что муссон мешает ему осуществить свой план, в другом он сообщал, что все превосходно удалось) «Астролябия» снимается с якоря. Десятого февраля она входит в одну из бухт Баруэла-Тикопиа.
И так же, как два года тому назад, когда к Тикопиа подошло судно Диллона, к борту «Астролябии» первой поспевает пирога, в которой восседает Бухерт. И все тайное становится для Дюмон-Дюрвиля явным.
Сначала Бухерт было согласился сопровождать Дюмон-Дюрвиля к Ваникоро, но потом отказался. Отказался и Чулия, так же как и Бухерт, ссылаясь на то, что в Ваникоро плохой воздух и что там-де от лихорадки гибнут все пришельцы.
Сопровождать Дюмон-Дюрвиля согласились два английских матроса, сбежавшие с китобойных судов. Один из этих англичан успел неплохо овладеть диалектом, распространенным здешних островах.
Расспросив как следует островитян на Тикопиа о примерном маршруте, Дюмон-Дюрвиль отдал приказ сниматься с якоря, и на следующий день к вечеру на «Астролябии» увидели вершину горы на одном из островов Ваникоро. Впрочем, строго говоря, Ваникоро — не остров, а целая группа маленьких островков, окруженных коралловым поясом рифов.
Одиннадцатого февраля 1828 года французские моряки вступают на берег, возле которого, теперь это очевидно, потерпели кораблекрушение корабли Лаперуза.
Дюмон-Дюрвиль видит плодородные земли, превосходную растительность, напоминающую растительность Ноной Ирландии или Новой Гвинеи, он видит островитян с вьющимися волосами, с темной кожей. Энтомолог-профессионал, он замечает, что некоторые бабочки почти точь-в-точь такие же, как на Молукках, и что птиц мало и они боятся людей.
Он посылает корабельную шлюпку вокруг большого острова и дает задание разузнать, где и как произошло кораблекрушение. Но островитяне не хотят вступать ни в какие разговоры, относящиеся к этой теме, либо отвечают односложно.