За пеленой тысячелетий

Он решил не заходить в шатёр, а провести эту ночь под открытым небом. Гарпаг лёг у ближайшего костра, подложив под голову свёрнутый халат. Охрана неслышно расположилась вокруг, оберегая сон хозяина.

Гарпаг прикрыл усталые веки, но сон не шёл и он так и пролежал до утра, не сомкнув глаз.

Ещё только рассвет посеребрил верхушки дальних сопок, а Гарпаг с сотней воинов уже выехал в сторону скифских кочевий. Рядом с ним, в повозке, запряжённой двумя мулами, ехало два вавилонянина. Они не первый год вели менную торговлю с кочевыми народами на той стороне Аракса, знали многих скифских вождей, а также их царицу Томирис. И к тому же неплохо изъяснялись на их языке. Поэтому в деле сватовства они могли сослужить хорошую службу…

Ближе к обеду войско снялось с привала и неторопливо потекло в сторону Аракса. Царь не торопил воинов. Семь дней надо посольству чтобы выполнить свою миссию и вернуться назад. К тому времени, когда он получит ответ, его тысячи уже будут стоять на берегах великой реки, наводя страх на кочевников. А чем больше страха, тем более сговорчивыми они будут.

В четвертый месяц Тиштрия (Тиштрия – июль. Назван так по имени Небесного Всадника, отгоняющего от земли тьму, засуху и смерть, дарующего полям живительную влагу), передовые отряды упёрлись в водную гладь и остановились. Следом стали подходить всё новые и новые полки и постепенно весь берег, на протяжении многих тысяч локтей в обе стороны, был заполнен воинами. Безлюдная до этого местность стала напоминать гигантский муравейник. Царю поставили шатёр на некотором отдаление от реки, на возвышенности, чтобы он, с высоты, мог оглядывать своё воинство и теряющийся в дымке противоположный берег. Враждебный или дружественный. Всё зависело от того, с какими вестями прибудет обратно посольство, возглавляемое Гарпагом.

Царь смотрел на тёмные воды Аракса и думал, что такую водную преграду ему преодолевать ещё не приходилось. Если скифская царица ему откажет, то он много положит воинов, прежде чем ступит на другой берег. Кир послал воинов найти людей, которые жили на этой реке из поколения в поколение, и знали её достаточно хорошо, чтобы поведать об этом царю. И вот что он узнал: Река Аракс берет начало в Матиенских горах, откуда течет и Гинд, такая же великая река. Аракс извивается, образуя 40 рукавов, из которых все, кроме одного, теряются в болотах и топях. На этих берегах обитают люди, питающиеся сырой рыбой и обычно носящие одежду из тюленьих шкур. А одно единственное устье Аракса течет по открытой местности, впадая в Каспийское море. Это всё что смог рассказать трясущийся от страха старик из скифского племени рыбоедов.

Войско, между тем, устраивалось на длительный привал. Через два дня на третий, ночью, взбудоражив весь лагерь своим появлением, приплыли, наконец, суда. Они без особых проблем миновали опасные протоки и только в одном месте подверглись нападению островных племён. Но предупреждённые заранее, смогли отбиться и, потеряв всего десяток воинов, оторвались от погони. Дикари их ещё долго преследовали на своих, выдолбленных из цельных пород дерева, лодках, но, в конце концов, отстали.

Всё чаще стали напоминать о себе скифы. Чем ближе воины царя Кира подходили к скифским границам, тем ожесточённее становились стычки между персами и степными жителями. Теперь, когда их разделяла всего лишь река, быстротечных схваток происходило по несколько десятков за день. Скифские воины переправлялись то выше по течению, то ниже по одним им известным бродам, небольшими отрядами, от нескольких десятков человек, до нескольких сотен. Выбравшись на берег, они тут же нападали на сторожевые дозоры, и завязывался кровавый бой. Скифы пытались прорваться к обозам, стоявшим в центре войска, но всякий раз эти попытки удавалось пресечь.

Один раз, ночью, на левый берег переправился особенно большой отряд, состоящий из полутыщи воинов. Охране не удалось устоять и пресечь столь бешеный натиск. Скифы всё-таки прорвались до обозов и стали хватать все, что попадало под руку, а что не удавалось унести, они поджигали. Весь лагерь персов был взбудоражен ночным набегом и царь приказал окружить скифов и не выпускать, а истребить всех поголовно. Окружённые варвары дрались отчаянно, но всё равно почти все полегли под персидскими мечами. Только небольшой горстке воинов удалось переправиться на другой берег. Уже наступило утро, и разгорячённые персы видели, как оставшиеся в живых скифы долго стояли на другом берегу и грозили оружием. Персы хотели последовать следом, но царь запретил. Напрасно терять воинов он не хотел.

После того как скифский отряд полёг почти полностью, набеги прекратились, но персы были готовы в любой момент отразить новое, внезапное нападение.

На седьмой день, как и предугадывал Кир, ему донесли, что на противоположном берегу появились персидские воины. Царь вышел из шатра, прищурившись, посмотрел на противоположный берег и приказал отправить за посольством судно, чтобы быстрее их доставить на этот берег.

Он смотрел, как забегали, замельтешили по берегу воины, как отчалило судно. На том берегу уже были готовы к переправе и быстро погрузившись, отплыли. Царь гадал, с какими вестями они предстанут перед ним. С плохими или хорошими? Как только судно причалило, на берег легко, несмотря на возраст, соскочил Гарпаг и поспешил наверх, где его уже дожидался Кир. Представ перед царём, он низко, в пояс, ему поклонился и начал с обычных слов восхваления. Царь нетерпеливо перебил:

-Какие вести ты принёс? Говори главное и не засоряй свой язык всевозможной шелухой.

-Она ответила так, - Гарпаг на секунду замолчал и произнёс: - «Тебе нужна моя земля, но не я. У тебя достаточно и без меня красивых наложниц. Не быть мне твоей женой, а моим сородичам не быть в твоем подчинении».

-Это всё что она сказала?

-Да, мой повелитель, - Гарпаг поклонился.

-Рассказывай дальше.

-По всем скифским землям нас везли с завязанными глазами. Только ночью мы могли видеть тёмную степь, да бородатых воинов сидевших вокруг костров. На третий день пути, непрестанной скачки, мы предстали перед царицей скифов… Услышав наше предложение, она рассмеялась нам в лицо. Потом добавила, что не годится ей, которая не хуже любого мужчины может скакать на диком коне, метать стрелы и рубить мечом, быть женой персидского царя. Может, он еще захочет, чтобы она, накрывшись покрывалом, следовала в обозе за его войском? Вместе с ней над царскими послами, над твоими послами, великий царь, потешались и её воины, которые обступили нас со всех сторон и все кто находился рядом… Мы хотели кинуться в драку и рубить, колоть, рвать варварское племя… Но твой наказ сдержал наш порыв. Ведь если бы мы погибли, то кто бы донёс до твоих ушей, владыка, слова гнусной царицы? Поэтому мы молча сносили унижения, накапливая злобу в наших сердцах... А потом нас препроводили обратно, всё так же с завязанными глазами. - Гарпаг замолчал.

У царя царей потемнело в глазах, и они стали напоминать два бездонных тёмных озера... Царица оказалась умнее, чем он думал, и разгадала его план. Всё правильно - не она была нужна Киру, а её земли. Царю хотелось покорить скифов-массагетов, но избежать войны и завершить этот поход как можно быстрее. Он догадывался, что эта война, если она случится, будет долгой и изнурительной, а оставить положение дел так, как оно есть сейчас, нельзя. Скифов надо подчинить, иначе они никогда не дадут покоя его державе, и постоянно будут тревожить своими набегами.

«Хотелось всё решить миром… Жаль, что не удалось… Значит, война».

Гарпаг всё так же стоял и ожидал царского решения.

-Ты сделал всё правильно. И с честью выполнил моё поручение. Теперь можете отдыхать… И готовиться к битвам.

Перед тем как отдать приказ о строительстве переправы на другой берег, царь решил принести жертвы богам и позвать мага-предсказателя. Пусть боги скажут, что их ждёт в стране массагетов. Победа или бесславное поражение.

Маги явились на зов царя, обвешанные амулетами и в масках, олицетворяющих Ахурамазду, творца всего, что окружает человека в его жизни. Разожгли костры, и жрец прошёл обряд очищения, танцуя ритуальный танец, среди костров, и постепенно входя в транс. Затем, на глазах у всего войска, началось таинство прорицания. Жрецы привели огромного быка, с большой белой отметиной на лбу. По этому знаку его и выбрали среди стада, идущего за войском. Когда жрец закончил танец, он подскочил к животному, прокричал слова заклинания и одним точным ударом, поразил животное. Бык захрипел, повалился на передние ноги, затем мотнул головой и опрокинулся на спину. Из его раны кровь забила ключом, орошая всё кругом. Жрец отскочил в сторону и стал внимательно наблюдать за тем, какие узоры рисует кровь на горячем песке, следя за, одному ему понятными, знаками. Младшие жрецы, отработанными движениями располосовали животное, и жрец принялся изучать внутренности, вывалившиеся наружу. Продолжалось это долго. Люди затаили дыхание, но, несмотря на многотысячную толпу, стояла тишина, прерываемая только криками птиц над Араксом. Наконец жрец оторвался от созерцания внутренностей быка, вскочил, подбежал к трону Кира и распростёрся у его ног.