Страница 45 из 54
У въезда во дворец часовые отдали честь полковнику Романову и генерал-адъютанту и просили о б о ж д а т ь у входа, пока явится караульный начальник, которому пойдут доложить о прибытии узника-царя…
Прибывшие молча подчинились…
Караульный не торопясь пошёл за начальником; так же спокойно вышел из ворот начальник караула прапорщик Верик, и с его разрешения автомобиль подъехал к подъезду № 1.
Полковник Николай Романов проследовал в подъезд.
В передней в это время находились: обер-гофмейстер граф Бенкендорф, командир запасного батальона 1-го стрелкового полка штабс-капитан Аксют, комендант дворца штабс-ротмистр Коцебу, адъютант запасного батальона 1-го стрелкового полка прапорщик Верик, дежурные офицеры, прапорщики Лабенский, Клечковский и Калинин.
Николай II вошёл нервно-торопливой походкой. Боится участи.
На его неподвижном, землистого цвета лице и в выражении тревожно и быстро окинувших всех глаз было заметно сильное волнение, похожее на замешательство.
Он энергично пожал руку графу Бенкендорфу, порывавшемуся было, но так и не успевшему что-то сказать, остальным небрежно кивнул и почти взбежал по ступеням лестницы, ведущей в верхние этажи дворца, в помещение, отведённое для арестованного императора.
Навестив больных детей, Николай пожелал узнать об аресте Алисы, с которой ему не разрешили видеться.
Вот что услышал он от фельдфебеля Деревенько, дядьки Алексея.
Совет министров узнал, что вопреки данному на словах обещанию Николай и Алиса обмениваются шифрованными телеграммами из Могилёва в Царское Село и обратно. Это и побудило Совет министров издать постановление об аресте.
Девятого марта около 10 часов утра главнокомандующий Петроградского округа прибыл в Царское Село в сопровождении адъютанта прапорщика Долинского и около половины одиннадцатого явился в Александровский дворец вместе с начальником царскосельского гарнизона полковником Кобылинским и комендантом Царского Села подполковником Мадневым. Навстречу прибывшим вышел граф Бенкендорф, предложивший генерал-лейтенанту Корнилову и лицам, его сопровождавшим, подняться в верхние внутренние покои Александровского дворца, обычно занимавшиеся детьми царской фамилии, ныне ввиду карантина переведёнными в нижние покои. Граф Бенкендорф просил главнокомандующего обождать некоторое время и удалился доложить о прибытии генерал-лейтенанта Корнилова Александре Фёдоровне. Тотчас же к главнокомандующему вышла Александра Фёдоровна, в чёрном, наглухо закрытом платье, и, ни с кем не здороваясь, сохраняя наружное спокойствие, предложила всем сесть.
Первый вопрос бывшей царицы был обращён к Корнилову. Стараясь не глядеть в глаза генерал-лейтенанту, Александра Фёдоровна сказала тихим голосом:
— Чем могу служить и чему обязана вашим визитом?
Главнокомандующий, поднявшись с места, ответил:
— Я здесь по поручению Совета министров, решение которого я обязан вам сообщить и выполнить его.
Александра Фёдоровна встала и произнесла громко:
— Говорите, я вас слушаю.
Главнокомандующий стал читать постановление Совета министров о лишении свободы Александры Фёдоровны, и когда он дошёл до места о том, что в Могилёв отправлены депутаты для ареста царя, Александра Фёдоровна, слушавшая постановление Временного правительства низко наклонив голову, сказала:
— Не продолжайте.
Корнилов, однако, прочёл постановление до конца. Бывшая царица попросила генерала Корнилова удалить всех присутствовавших и остаться с нею наедине. Она обратилась к нему с несколькими просьбами. Бывшая царица прежде всего спросила, как будет поступлено с её детьми, будут ли они иметь возможность пользоваться врачебной помощью и какова судьба дворцовой прислуги. Корнилов заявил, что врачи беспрепятственно будут допускаться в покои Александровского дворца при непременном условии, что их должна сопровождать охрана. Дворцовая прислуга будет уволена, несмотря на убедительные просьбы Александры Фёдоровны оставить хотя бы часть её (она объяснила своё желание тем, что дети привыкли к прислуге). Корнилов не возражал только в отношении фельдфебеля Деревенько, находившегося при бывшем наследнике Алексее Николаевиче безотлучно, и разрешил ему остаться во дворце.
После переговоров о прислуге генерал-лейтенант Корнилов удалился из покоев бывшей царицы и распорядился о размещении караула, обязанности которого несёт 1-й Царскосельский полк. По распоряжению главнокомандующего прерывается всякое телеграфное сообщение с Александровским дворцом; причём как бывшей царице, так и её детям воспрещаются какие бы то ни было разговоры по телефону. Строгому контролю также подвергается переписка царицы.
Вместе с бывшей царицей в Александровском дворце остался лишь бывший обер-гофмаршал граф Бенкендорф; личный же секретарь Александры Фёдоровны граф Апраксин, несмотря на разрешение генерала Корнилова, не нашёл нужным остаться во дворце, так как генерал поставил условием оставления во дворце арест лица, которое пожелало бы этим воспользоваться.
Наблюдение за правильным выполнением инструкций, предложенных главнокомандующим, возложено на коменданта Царского Села подполковника Маннова.
Генерал Корнилов выехал из дворца около двенадцати часов дня, пробыв в нём более часа…
Здоровье детей несколько ухудшилось. Наиболее серьёзно положение старшей дочери, Ольги Николаевны, у которой всё время держится высокая температура. В особом покое лежит и фрейлина Вырубова, больная корью.
Лишение свободы как для бывшей царицы, так и для окружающих её царедворцев оказалось полной неожиданностью. Постановление Совета министров состоялось лишь накануне поздно вечером, а опубликовано было вчера утром, но газеты были доставлены в Александровский дворец уже после того, когда было объявлено об аресте бывшей царицы генералом Корниловым.
Порядок охраны установлен следующий.
Для несения караульной службы дворца назначаются четыре местных полка, несущие службу по очереди с четвёртого на пятый день. Во дворце оставляется всего три подъезда из их большого количества: первый, четвёртый и «кухонный».
Все остальные двери к подъездам наглухо запираются, и ключи от них вручаются караулу. Караулы устанавливаются как внутри, так и вокруг дворца и маленького садика, где происходят прогулки всех проживающих во дворце лиц. Прогулки разрешаются от восьми часов утра до шести часов вечера. Правом входа во дворец во всякое время дня и ночи пользуется сейчас лишь один человек — исполняющий обязанности коменданта Александровского дворца. Если кто-либо из часовых его не знает, то он обращается к караульному начальнику за разрешением пройти во дворец.
Кроме того, правом приезда во дворец пользуются в случае крайней необходимости специалисты-врачи и старшие техники — водопроводчики, электротехники и т. п. Все эти лица допускаются во дворец с разрешения коменданта, причём при них всё время находится караульный офицер или часовые.
Все продукты и жизненное довольствие дворца подвозятся к кухонному подъезду, и в присутствии дежурного офицера из караула производится их приём и выдача во дворец. Все продукты вначале сдаются во дворик, прилегающий к кухонному подъезду. Здесь они подвергаются строгому контролю дежурного офицера, а затем передаются во дворец. Точно такой же контроль устанавливается и для предметов, которые должны быть переданы из дворца в город. Письма и газеты пока запрещены к доставке во дворец. Предполагается, однако, разрешить получение газет; что же касается писем, то они должны быть подвергнуты каждый раз строгому просмотру.
Во дворце в настоящее время проживают, кроме низверженного царя и царицы, царские дети, свита Николая и государыни — обер-гофмаршал Бенкендорф, фрейлина Вырубова, фрейлина графиня Гендрикова, два врача, свыше пятидесяти человек прислуги, мастера по самым разнообразным ремёслам, заведующий станциями и другие.
Все телефонные сношения с дворцом прекращены. Оставлены лишь четыре телефона: два у ворот дворца и два в караульных помещениях, причём ими имеют право пользоваться исключительно чины караула. Слухи об обнаруженной во дворце радиотелеграфной станции неверны. Во дворце был провод к центральной станции, но действие его прекращено.