Страница 18 из 54
Затем негромко, повелительно кинул Вырубовой:
— Подь-ка, Анна… поищи, нет ли капелек тамо каких для болезной матушки царицы… Да… штобы хто не заглянул сюды без зову… Слышишь!.. Ступай! — почти грозно закончил он.
Безвольная под влиянием «старца», вся съёжившаяся, вышла из покоя Вырубова… и вернулась лишь долгое время спустя, когда услыхала довольный громкий призыв Саны, которую вполне сумел успокоить хлыст-чудодей…
После этой сцены Распутин часто подолгу проводил время наедине с Саной… И сам стал называть её так же, как звала императрицу её подруга Вырубова…
С этих дней власть сибирского колдуна-пройдохи стала неограниченной во дворце, а значит, и во всём царстве.
Когда Николаю стало известно обо всём, он не проронил ни звука, очевидно, полагая, что Распутин — не хуже других друзей, имевших раньше влияние на Алису Гессенскую.
И только однажды, когда кто-то из близких людей старался убедить Николая, что поведение Алисы ведёт к гибели династию, царь ответил:
— Пускай себе там думают и болтают, что хотят! Я привык к разным проискам и неприятностям… Мне это безразлично. Я теперь ко всему стал равнодушен! А относительно Аликс — особенно много лживых толков. Она только сестра милосердия и в политику не мешается. Это чудная, добрая женщина и чистая, безупречная жена… Я это знаю!.. И больше знать ничего не хочу…
А между тем в это же самое время Распутин получал от царственной подруги нежные записки, которые заканчивались словами: «Целую твои ноги. Вся твоя Сана…» И, как настойчиво говорили, эта утончённая принцесса действительно способна была лобзать ноги «старцу»-хлысту, только не с тем чистым настроением, как делала это Мария, умащая миром и отирая своими волосами ноги Учителю из Назарета…[102]
Так говорят люди, «всё знающие», обладающие способностью слышать шёпот в альковах дворца, видеть самое тайное, что делается за тихими высокими стенами…
Но вот свидетельство лиц, заслуживающих особенного доверия в данном вопросе.
Припомним, что писал царю Николай Михайлович в своём действительно историческом, знаменательном письме.
«Пока производимый Тобою выбор министров при том же сотрудничестве Алисы и Распутина был известен только ограниченному кругу людей, дела могли ещё идти. Но раз способ стал известен всем и каждому, обо всех этих методах распространилась весть во всех слоях общества, так дальше управлять Россией немыслимо». И далее:
«Ты веришь Александре Фёдоровне. Оно и понятно. Но что исходит из Её уст, есть результат ловких подтасовок, а не действительной правды.
Если Ты не властен отстранить от Неё эти влияния, то по крайней мере огради себя от постоянных, систематических вмешательств и нашёптываний через любимую Тобою Супругу…
Если Твои убеждения не действуют, постарайся изобрести другие способы, чтобы навсегда покончить с этой системой!. Я долго колебался открыть Тебе истину, но Твоя матушка и обе сестры убедили меня это сделать… Поверь, если я так напираю на Твоё освобождение из создавшихся оков, то делаю это не из личных побуждений…»
Как помогали царю добрые советы — особенно ярко видно из дальнейшего.
Вот что в беседе с журналистами высказал другой близкий родственник Николая, великий князь Кирилл Владимирович:
«Мой дворник и я — мы видели одинаково, что со старым правительством Россия потеряет всё и в тылу, и на фронте! Не желала этого видеть только царская семья. Ропот недовольства долетал, несомненно, до Царского Села, но там не хотели прислушиваться к нему. Говорить царю о тяжёлом положении родины было бесполезно. Плотной стеной стояли вокруг него ставленники пройдохи Распутина: Питирим, Штюрмер, Щегловитов и, наконец, Протопопов…
А во главе их всех находилась Александра Фёдоровна, которая правила Россией за спиною мужа… но служа, в свою очередь, куклой, игрушкой в руках Распутина, подкупленного немецкой кликой предателей и шпионов…
Осенью 1916 года, ценя личные качества, ум, знания и широкую популярность адмирала И. Григоровича[103], Николай поручил ему составить список Совета министров, в котором сам Григорович должен был занять пост председателя…
Адмирал повёз в Ставку, в Могилёв, список, куда вошли и некоторые министры, теперь правящие обновлённой страной: князь Львов[104], Гучков. Затем шли: Самарин, Покровский[105], Кривошеин[106]…
В то же время жену мою, Викторию Фёдоровну, убедили поехать потолковать с бывшей царицей, от которой, как мы знали, зависит решение слабовольного царя.
Едва царица услышала имена, приведённые выше, она не дала докончить моей супруге и раздражительно заявила:
— Это всё враги династии! Мне старец Григорий велел остерегаться их… А он — святой человек и знает многое, что скрыто от наших глаз!.. Вы говорите, что против нас собирается гроза… Я не боюсь. Мы знаем, кто против нас: кучка аристократов, умеющих только проигрываться в бридж… Я 22 года сижу на троне, объехала почти всю Россию… Знаю, что народ любит мужа и всю нашу семью… Всё пойдёт, как было… А для бунтовщиков есть пулемёты и казематы Петропавловки… Кельи Шлиссельбурга.
Жена моя ни слова больше не сказала и простилась с этой самонадеянной царицей…
Александра Фёдоровна немедленно кинулась в Ставку и там постаралась „провалить“ список Григоровича… Генерал Алексеев всегда может это подтвердить… Он тоже по достоинству ценил и терпеть не мог Алису…
Второй пример… Свершилось убийство Григория Распутина… Этого мужика, который всегда и везде ронял достоинство не только семьи бывшего императора, но и всех нас… Открыто заявлявший, что он „сковырнул“ даже такую шишку, как великий князь Николай Николаевич…
С пьяных глаз Распутин распускал такие слухи о царе и его супруге, что мы приходили в ужас… И, видя такое ужасное зло, все мы не раз задавались вопросом: не служит ли сама императрица тайной пособницей и союзницей Вильгельма?..
Мы старались гнать от себя такую страшную мысль…
Но Распутин, несомненно, был закуплен немцами, сообщал им всё, что здесь происходило, и подчинял своей воле царицу…
Недаром же в Германии великолепно были осведомлены обо всём, включая даже предположения и планы действия царствовавшей семьи…
За последнее время говорили, что Николая спаивают его близкие, жена и другие… Возможно, что это было и так… Но во время одного разговора с царём я услышал от него такую фразу:
— С начала войны я бросил пить…»
Во всех этих «откровенностях» бывшего великого князя много недосказанного. Но и то, что бьёт в глаза, слишком сильно говорит о влиянии жены на царя и о влиянии Распутина на царицу…
Это пагубное влияние выразилось не только в назначениях министров, в поругании России… Оно проникло глубоко в самоё семью царя… Кроме писем царицы, о которых сказано выше, есть ещё ряд свидетельств, не имеющих себе ничего подобного в семейной хронике других династий, даже в минувшие столетия.
Мать и дочерей своих, всех до одной, заразила своим нездоровым, безрассудным обожанием грязного «старца» Распутина.
Письма приводятся с соблюдением того правописания, какого придерживались русские царевны, из которых младшей тогда было восемь лет, а старшей двенадцать:
I
Дорогой мой друг что увидимся я видела тебя восне сиводни мы на этай недели ходем в Церковь я хажу утром, и вечером я молюсь затебя и за моих сестёр Я благодарю за отличное песмо моё очень нравица песмо. Я тебя очень крепко люблю тебя душка Господ очень добрый он всё дайт что я прошу он всё даёт мне я всё время прошу мама чтоб мама сказала бы когда ты придёш суда Татьяна целует тебя очень крепко. Я постараюсь быть пай перед исповедю я молюсь Богу чтобы была пай и слушала всех нян надеюсь что увидимся скоро.
102
Имеется в виду Мария, сестра Лазаря, которого Господь воскресил на четвёртый день после его смерти. Когда за шесть дней до Пасхи Господь был на вечере в доме Симона прокажённого, Мария, взяв фунт чистого мира, помазала ноги Иисуса и отёрла их своими волосами в знак высокой любви и благоговения к Нему.
103
Григорович Иван Константинович (1853–1930) — адмирал, морской министр в 1911–1917 гг. С 1923 г. в эмиграции.
104
Львов Георгий Евгеньевич (1861–1925) — князь, председатель Всероссийского земского союза, один из руководителей «Земгора». Глава Временного правительства и министр внутренних дел (март — июль 1917 г.).
105
Покровский Николай Николаевич (1865–1930) — тайный советник, член Государственного совета с 1914 г. С ноября 1916 по март 1917 г. — министр иностранных дел.
106
Кривошеин Александр Васильевич (1857–1921) — министр земледелия (1908–1915), управляющий Дворянским и Крестьянским банками; руководил проведением столыпинской реформы. В 1920 г. — глава правительства Юга России. Эмигрант.