Страница 4 из 18
Во второй половине XIX века европейские ученые, наконец, обратили внимание на земли, не столь удаленные от собственных кабинетов. Немец Теодор Пеше, исходя из тезиса, что наиболее близким типу «изначального арийца» является тип северного немца, пришел, тем не менее, к выводу, что прародиной этого типа, а заодно и индоевропейского языка была Белоруссия, и может быть, частично Среднерусская возвышенность. То есть территории, не подвергавшиеся в древности нашествию кочевых орд азиатов, и в то же время на которых имелись знакомые всем арийским народам флора и фауна. Другие исследователи посчитали, не мудрствуя лукаво, что колыбель ариев находится примерно в местах их позднейшего естественного расселения. То есть, с учетом того, что индусы и иранцы явно перекочевали на свои новые родины из Европы, этой колыбелью является Старый Свет от Галлии до Урала (в различных версиях: Германия, Польша, Прибалтика, Центральная Европа, Балканы).
После того как в начале XX века были расшифрованы письменные памятники хеттов в Малой Азии и тохарские надписи в Западном Китае, маятник предположений вновь было качнулся на восток. Но накопленная сумма знаний, особенно археологических, все равно склоняла искателей индоевропейских истоков к Европе. Во всяком случае, материалы раскопок от Рейна и Скандинавии до Верхней Волги показали, что там присутствовали воинственные группы древних народов, оставившие огромное количество схожих памятников, позже названных культурами шнуровой керамики и боевых топоров (сер. III – нач. II тыс. до н. э.). Практически все ученые согласились в том, что это материальный эквивалент и.-е. общности, однако, по мнению большинства общности уже весьма условной, периода полураспада, когда от нее уже откололись предки тохаров, хеттов и др. народов. Прародина же всех этих народов могла находиться в совсем другом месте.
Во второй половине столетия, в основном стараниями американского профессора Марии Гимбутас, в науке утвердилось мнение, что эта прародина располагалась в причерноморских или прикаспийских степях (собственно, эту теорию выдвинул еще в 1869 году Теодор Бенфи). Древние арии были кочевниками, воинами (в отличие от миролюбивых жителей старой Европы), именно с помощью изобретенных ими боевых колесниц они могли одерживать победы и покорять земледельческие цивилизации Старого Света. Эта т. н. курганная теория доминирует в науке и сейчас, хотя предостаточно и других версий, как «европейских», так и «азиатских».
Версии локализации прародины индоевропейцев
В своем обстоятельном обзоре таких версий В.А. Сафонов (с. 12–27) насчитывает 25 основных попыток локализации и.-е. прародины, из них 18 в Европе (от Франции на западе до Волги на востоке, Скандинавии на севере и Подунавья на юге), 7 в Азии (от Месопотамии и Индии до Согдианы). Чем дальше, тем эти версии перекрещивались и усложнялись.
Так, в 1984 году филологи В. Иванов и Т. Гамкрелидзе опубликовали труд «Индоевропейский язык и индоевропейцы», в котором пытались показать, что у ариев была не одна, а две прародины – первая располагалась в районе Армянского нагорья, а вторую этнос обрел после переселения в Юго-Восточную Европу. Такое сложное предположение было выведено в результате анализа связей индоевропейских языков с семитскими, кавказскими, а также вымершими шумерско-аккадскими наречиями. Поскольку связи этим южным направлением не ограничились, а нашлись и на севере, особенно в финно-угорском ареале, пришлось придумывать и «вторую прародину», которой гораздо лучше соответствовали и древнеарийская фауна и флора (которую, впрочем, Гамкрелидзе и Иванов пытались притянуть и к Кавказу). Близкую теорию – только с небольшим смещением и.-е. «горнила» в сторону запада Малой Азии (культура Чатал-Гуюк) – выдвинул кембриджский профессор барон Э.К. Ренфрю.
В.А. Сафонов пошел еще дальше, выделив раннюю и.-е. прародину, существовавшую, по его мнению, в Малой Азии в VII–VI тыс. до н. э., среднюю (культура Винча на Балканах) и позднюю, возникшую после волны миграций в Центральной Европе (культура Лендьел).
Но даже несмотря на всю монументальность таких версий (так, в двухтомнике Иванова и Гамкрелидзе свыше 1200 страниц) они страдают натяжками и перекосами. Это общая проблема: для авторов-лингвистов характерна излишняя зацикленность на чисто языковых вопросах, где ввиду сложности общей проблемы не спасает даже выдающийся багаж знаний. Так, О.Н. Трубачев одним взмахом пера исключил из искомой территории Европу севернее Судет и Карпат: «Индоевропейские датировки… практически современны концу очищения Северной Европы ото льда – около 4000 г. до н. э., а это делает просто невозможной северную локализацию прародины. Север стал заселяться только после этой даты и только с юга» (Труб. Этногенез… с. 35–36, также с. 104). Но этот тезис полностью противоречит данным археологии – см. далее).
Впрочем, тем же грешат и археологи, предпочитающие выискивать прародину ариев в основном по материальным останкам того, что они считают «индоевропейской культурой». Например, В.А. Сафонов, хотя помимо данных раскопок, в своей книге уделил много внимания и лингвистике, зато практически исключил вопросы антропологии. В результате у него получается серьезное противоречие: то он без возражений приводит старый тезис о том, что ранние и.-е. были белокуры и голубоглазы (Саф. с. 19), то мельком упоминает о том, что носители культуры Лендьел (ранней и.-е. в его версии – A.B.) – имели средиземноморский, т. е. совсем другой облик (Саф., с. 111).
Специалисты по мифологии, напротив, решают вопрос в основном через призму «преданий старины глубокой». Каждый копается преимущественно в своей ямке, не видя изысканий соседа. Проблема в научном поиске, увы, давняя и трудноразрешимая. Но «трудно» – не значит «не».
Древняя Европа
Таким образом, подавляющее большинство современных теорий и.-е. прародины обращается все-таки к Европе или, в крайнем случае, к прилегающему к ней району (Малой Азии).
Для ответа на вопрос, откуда пришли предки и.-е.народов, конечно, необходимо знать то, какие этносы населяли места их позднейшего обитания, зафиксированного первыми письменными свидетельствами.
Условия жизни человека и вообще биологических видов в Европе долгое время формировал ледник, к XII тыс. до н. э. охватывавший большую часть Скандинавии, значительную часть Британских островов, а также нынешних морей – Балтийского и Северного.
Его холодное дыхание распространялось на половину остального Старого Света, где – от нынешней Бретани до Прибалтики – выживала только тундровая и лесотундровая растительность, которую топтали мамонты и редкие охотники на этих чудо-зверей.
Антропологически эти охотники восходили к кроманьоидному типу (высокий, массивный, широколицый), встречавшемуся тогда не только почти по всей Европе, но и проникшему к IX тысячелетию до н. э. в Северную Африку (мехтоидная раса) и на соединенные с ней тогда сушей Канарские острова (гуанчи).
Таяние ледника, в свою очередь, вызвало затопление огромных участков древней суши, продолжавшееся несколько эпох (так, Северное море, по сути, образовалось только в начале VI тыс. до н. э., еще в сер. VI тыс. до н. э. уровень Северной Атлантики был на 10–15 м ниже нынешнего, за последовавшее затем тысячелетие прибавил 4–8 м и т. д. – см. «The quaternary history…», pp. 238–245; Whitle. p. 96). На оставшейся вне этого потопа земле тундровая растительность сменялась березовыми и хвойными лесами, соответственно, другой становилась и фауна. Менялся и род занятий человека – охота (теперь уже на кабана, лося, дикую лошадь) все более дополнялась примитивным рыболовством и собирательством. Развивались ремесла, человек приручил первых животных: северного оленя и собаку. Это был типичный «средний» каменный век – мезолит, представленный схожими культурами: Маглемозе на севере континента, Тарденуаз на юге.