Страница 106 из 122
Получив послание, Тарик ответил Мусе: «Я исполнил в точности все указания эмира, но, кроме себя, не нашел ни одного человека, у которого были бы подобные свойства и приметы». И Тарик двинулся в путь во главе отряда, насчитывающего тысячу и семьсот пеших и конных. И было это в месяце раджабе девяносто третьего года.
А в это время Родерик, царь андалусцев, отправился из Толедо в поход против одного из своих врагов по имени Басконец, в столице же вместо себя оставил князя Тодемира. Получив весть о высадке Тарика и его войска, Тодемир написал Родерику: «На нашу землю напали неведомые люди, и мы не знаем, причислить ли их к жителям нашего мира, или они упали с неба». Получив грамоту Тодемира, Родерик поспешно повернул свое войско, в котором было семьдесят тысяч конных, чтобы сразиться с врагами. В войске Родерика было множество повозок, груженных золотом, дорогой утварью и прочей кладью, а сам царь восседал на ложе, установленном на помосте между двумя конями, а над ложем возвышался шатер из драгоценной ткани, украшенный изумрудами, яхонтами и жемчугами. У воинов Родерика были припасены крепкие веревки, чтобы связать вражеского предводителя, ибо они были уверены в победе над врагами. И когда Тарик узнал о приближении войска царя андалусцев, он встал, восхвалил Аллаха и призвал своих людей к битве, дабы не боялись они погибнуть геройской смертью, промолвив: «О люди, куда бежать? Море за спиной, а враг перед лицом. Клянусь Аллахом, не остается ничего, как быть стойкими и отважными. Воистину, бесстрашие и стойкость непобедимы, они — два славных воина, которым повсюду и всегда дарована победа, ибо бесстрашного не испугает малочисленность, а стойкому не грозит бегство и поражение. А вот если войско велико, то может в нем вспыхнуть смута или одолеть людей гордыня и леность. О люди, во всем следуйте за мной, — если я нападу, то и вы нападайте, если я встану, то и вы остановитесь, в битве войско должно действовать, как один человек. И буду я стойко сражаться против неверных, и не отступлюсь от них, пока не одолею врага. Коли суждено мне погибнуть, то не спорьте друг с другом, не теряйте времени даром, продолжайте бой, иначе ждет вас поражение и бегство, и умрете вы в бою или в плену самой жалкой смертью. Заклинаю вас: берегитесь, не поддавайтесь страху, не будьте подлыми трусами! Не губите свою жизнь собственными руками, не разменивайте честь и величие на унижение и падение, не отказывайтесь от дарованной вам доли в мученичестве и геройской погибели, ибо, кто откажется, тот уронит себя в глазах всех мусульман, и никто не помянет его завтра добрым словом. Я сам поведу вас в бой, а вы следуйте за мной, помня, что вам нельзя отклониться от выбранного пути».
Сказав так, обрушился Тарик на войска царя Родерика, и его воины последовали за ним и доблестно сражались. И когда нечестивец был убит, все войско его обратилось в бегство, а Тарик приказал доставить к нему голову Родерика и отослал ее Мусе ибн Нусайру. Что же касается последнего, то он отправил своего сына и некоторых знатных людей Ифрикийи к халифу аль-Валиду в Дамаск, чтобы отвезти голову царя Андалусии и положить ее к престолу халифа. Халиф аль-Валид наградил посланцев деньгами и почетным платьем и оказал им наивысшее уважение.
Между тем мусульмане, которые переправились в Андалусию, захватили все богатства, что были в войсках Родерика, и добыча их была так велика, что они не знали ей ни цены, ни счета. Но прошло недолгое время, и против мусульман собрались орды неверных. И Тарик написал своему господину Мусе ибн Нусайру: «На нас пошли со всех сторон разные народы, населяющие эту страну. Не медли, спеши к нам на подмогу!» Получив такую весть, Муса ибн Нусайр бросил клич среди людей, и у него собралось огромное войско. И было это в месяце сафаре девяносто третьего года. Оставив наместником Ифрикийи, Танжера и Суса своего сына Абдаллаха, Муса в четверг на заре переправился через море и, высадившись, увидел, что на него со всех сторон движутся несметные полчища неверных. И он смело двинул свои войска в бой, разбил неверных и пошел на Кордову, захватил город вместе с прилегающими к нему замками и крепостями, и досталась мусульманам тогда такая добыча, о которой ни прежде, ни потом люди по слыхали, но сдал ее в казну лишь один Абу Абд ар-Рахман аль-Джабали.
Что же касается Мусы ибн Нусайра, то он продвигался все дальше, завоевывая все новые города и селения. Насмотревшись на различные диковинки, он соблазнялся лишь самой ценной и дорогой добычей. Наконец Муса дошел до столицы готских правителей, города Толедо, и овладел им. Там он увидал дворец, который назывался «королевским». В том дворце хранились двадцать четыре короны, — по числу царей, с давних времен правивших этими краями. И когда кто-нибудь из царей умирал, а на престол восходил новый царь, то корону покойного помещали в дворцовые покои, начертав на ней имя царя, которому она принадлежала, имя его отца, а также день его воцарения и смерти.
И в том дворце обнаружились немыслимые богатства, и среди них — столы из драгоценного дерева, — а на одном из них самоцветами было написано имя Сулаймана ибн Дауда, — и кроме того множество золотых и серебряных сосудов и прочие драгоценные вещи. Что касается стола, на котором было имя Сулаймана ибн Дауда, то, согласно преданию, принадлежал он самому пророку Сулайману, покорителю злых духов, и видом своим напоминал ствол пальмы, отлитый из червонного злата и чистого серебра, и исходили от него то ослепительно желтые, то белые лучи света, а понизу шли три полосы дорогих каменьев — жемчугов, яхонтов и зеленых смарагдов.
И Муса велел прикрыть сокровища кусками ткани и поставил доверенных людей стеречь эти богатства. И каждый, кто брался сосчитать и оценить серебряные монеты, разную утварь и пленных, оказывался бессильным, — так несметна была захваченная у неверных добыча.
Некий ученый муж, который якобы был вместе с Мусой ибн Нусайром, когда тот захватил королевский замок в городе Толедо, рассказал, что на дверях тех покоев, где нашли стол, на котором было начертано имя Сулаймана ибн Дауда, оказалось двадцать четыре запора, — это всякий раз, как воцарялся новый царь, вешали на двери новый замок по обычаям прежних властелинов. Так было до той поры, пока не захватил трон Родерик-гот, при котором пала власть христиан в Андалусии. И говорили, что, взойдя на престол, Родерик воскликнул: «Клянусь богом, не хотел бы я умереть, не узнав о тайне этого дворца. Во что бы то ни стало я открою эти двери, и собью эти замки, и посмотрю, что находится внутри». Тут все знатные христиане и люди духовного звания окружили его и стали спрашивать: «Что желаешь ты найти в том дворце, почему так упорно стремишься открыть его?» Родерик же твердил: «Клянусь богом, я не хочу умереть, не открыв этой тайны, и не буду я самим собой, если не узнаю ее». Тогда вельможи сказали ему: «Опомнись, не гневи господа, не будет добра ни тебе, ни людям, если ты нарушишь древний обычай. Не бывать счастливым тому, кто забывает заветы предков своих! Оставь свои замыслы! Любопытство и алчность — всегда дурные советчики, и пусть они не совлекут тебя с пути твоих предков, ибо те обладали мудростью большей, чем наша, и лучше нас ведали, что творили!» Но Родерик, отвратив от них слух, твердил свое: «Я во что бы то ни стало открою двери дворца и узнаю его тайну!» Те почтенные и богобоязненные люди, стараясь совлечь Родерика с пути невежества и гордыни, говорили: «Поведай нам, какие сокровища ты хочешь найти во дворце? Сколько там, по твоему разумению, денег, дорогих каменьев и прочих сокровищ? Молви лишь слово, и мы дадим тебе вдвое больше, только не нарушай древний обычай, не навлекай на нас тяжкие беды!» Но Родерик стоял на своем и велел сломать все замки и запоры и открыть двери. И когда они отворились, то люди увидали на стенах изображения арабов, а посреди покоев лежал пергамент, на котором было начертано вот что: «Не отверзайте сии двери, ибо свершивший подобное падет от руки ратников, здесь изображенных». И в том же году мусульмане высадились на андалусский берег.