Возвращение

 - А как иначе научить солдат воевать?

 Вперёд пошла вся стальная дивизия. Стреляли все полки, но генералы и офицеры знали, что боевыми бьют автоматы и пулемёты центрального. Этот же полк поддерживали танки. Пролетело авиационное звено и нанесло бомбовый удар там, где предполагались позиции противника.

 - Ну что, попали?

 Стоило чуть ошибиться в расчётах и выборе объектов для стрельбы – не миновать беды. Но получалось так, как задумывалось и как намечали с офицерами.

 - Зато обрели опыт современного боя. – Радовался заместитель командующего.

 - Но карьеру можно было загубить… - еле слышно сказал адъютант.

 В конце мая неожиданно пришёл приказ свернуть сборы. Плиев срочно уехал в Ростов-на-Дону, а Шаповалову приказал:

 - Немедленно отправить офицеров по местам службы. Войска сосредоточить в районе Новочеркасска.

 - Есть!

 - И самому следовать туда.

 По дороге в бывшую столицу донских казаков Иван Матвеевич Шаповалов узнал, что в этом городе рабочие электровозостроительного завода выразили массовый протест против резкого повышения цен на основные продукты питания.

 - Руководство частями, которые сосредоточились к району Новочеркасского электровозостроительного завода, возложено на тебя. - Командующий войсками СКВО генерал армии Плиев поставил конкретную задачу.

 - Я против того, чтобы войска нашего округа, да ещё с оружием и боеприпасами, противостояли рабочим завода и толпе горожан.

 - Это не нам решать…

 Шаповалов пользуясь предоставленной властью, приказал своим частям:

 - Автоматы и карабины разрядить, боеприпасы сдать под ответственность командиров рот, боеприпасы без моей команды не выдавать.

 Около одиннадцати часов распахнулись заводские ворота, и толпа в семь-восемь тысяч человек направилась в сторону центральной площади. Иван Матвеевич подошёл к угрюмым рабочим и спросил:

 - Куда вы идёте?

 Один из них ответил:

 - Товарищ генерал, если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе.

 По рации он доложил генералу Плиеву о том, что многотысячная демонстрация с красными знамёнами, цветами и портретами Ленина направляется от завода к зданию горкома партии.

 - Задержать, не допускать! – услышал в ответ голос Плиева: - Приказываю мотострелкам не допустить прохода демонстрантов по мосту через реку Тузлов.

 - У меня не хватит сил, чтобы задержать тысячи человек, – схитрил Шаповалов.

 - Я высылаю в твоё распоряжение танки, - последовала нервная команда Плиева. - Атакуй!

 Иван Матвеевич с достоинством парировал:

 - Товарищ командующий, я не вижу перед собой такого противника, которого следовало бы атаковать нашими танками.

 Плиев с раздражением бросил микрофон. Предчувствуя недоброе, он попытался на своём «газике» перегнать колонну. Навстречу ему попался генерал Пароваткин, которого Шаповалов посылал раньше за устными указаниями Плиева.

 - Командующий приказал применять оружие, – сказал он ему.

 - Не может быть! – воскликнул Иван Матвеевич и решил тянуть время. – Требуется письменное распоряжение…

 Тогда Пароваткин молча протянул командиру рабочий блокнот. Тот развернул его и увидел надпись от руки: «Применять оружие»

 - Нельзя этого делать…

 Они вскочили в машину, чтобы успеть обогнать толпу, но, не доехав метров четыреста до площади, перед горкомом партии, услышали массированный огонь из автоматов.

 - Зачем?.. Зачем?

 Иван Матвеевич не видел кровавой расправы, которую учинили слепо выполнявшие приказ. К расстрелу между тем готовились тщательно. Кто-то засел с пулемётом на чердаке здания и со снайперскими винтовками на крышах соседних домов.

 - Они-то стреляли на поражение.

 Генерал выскочил из машины и побежал на звук выстрелов. Навстречу ему неслись очумелые люди, среди которых толкался заплаканный пацанёнок лет семи.

 - Подожди мальчик! – военный задержал бегуна, буквально налетевшего на неожиданное препятствие.

 - Чего Вам надо?

 - Что там, на площади? – плохо скрывая волнение, спросил Шаповалов.

 - Людей постреляли! – крикнул пацан и попытался вырваться.

 Однако большой дядька с красным от гнева лицом держал его крепко.

 - Постреляли! – с ужасом произнёс он. – Не может быть…

 - Много убитых там лежит…

 - А ты как вырвался?

 - После первых выстрелов я и мальчишки, залезшие поглазеть на деревья, попадали на землю и разбежались. Вместе с нами с дерева свалился мужчина – он ужасно кричал и корчился.

 Иван Матвеевич закрыл глаза, чтобы стереть возникшую перед ними страшную картинку.

 - Как тебя зовут? – он решил переключить внимание мальчика.

 - Саша, - ответил всхлипывающий свидетель. – Фамилия Лебедь.

 - Чего здесь оказался?

 - Так мы живём на соседней улице Свердлова, всего в квартале от горкома. – Он махнул ручонкой куда-то в бок. - Как я мог не прибежать и не поглазеть.

 Суровый генерал кивнул, словно принимая весомый аргумент собеседника.

 - А другие мальцы откуда?

 - Может быть, потому, что к площади прибежали сироты?

 - Какие сироты?

 - Детский дом располагается как раз на Московской.

 Шаповалов мучительно замолчал, остро переживая случившуюся трагедию.

 - Сегодня сирот стало больше… - почти неслышно прошептал он.

 Потом прочистил горло и уже нормальным голосом сказал:

 - Беги Саша домой, мать, наверное, сильно волнуется.

 Тот не заставил себя уговаривать и так рванул, что только засверкали обутые в сандалии ступни крепких, загорелых ног.

 - Хороший парнишка, крепкий! – подумал Иван Матвеевич и невольно улыбнулся. – Если пойдёт по военному делу – станет генералом.

Глава 21

24 августа 1962 года                              

 Двадцатого августа текущего года в Новочеркасске закончился открытый судебный процесс судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, на котором рассмотрено дело по обвинению в бандитских действиях 1-3 июня 1962 года Кузнецова, Черепанова, Зайцева, Сотникова, Мокроусова, Каркач, Шуваева, Левченко, Черных, Гончарова, Служенко, Дементьева, Каткова и Щербан.

 Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий, приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно-трудовых лагерях строгого режима.

 Арестованную Шелехову держали в карцере Новочеркасской тюрьмы трое суток без допросов и объяснения причин задержания. Днём надзиратели пристегивали кровать к стене, а камеру наполняли по колено водой, приходилось стоять, прислонившись к мокрой стене.

 - А ты как сюда попала? – спросила Александра молодую сокамерницу.

 - Меня вызвали якобы на медкомиссию. – Неторопливо рассказывала ей крупнотелая женщина.

 Чтобы как-то убить время и не сойти с ума от неизвестности они без устали разговаривали.

 - Я взяла с собой годовалого сына, даже в мыслях не было, что меня арестуют, - вспомнила Елена Безродная и мелкие морщинки собрались вокруг голубых глаз, - у медсанчасти незнакомые люди вырвали из рук ребенка, а меня запихнули в машину.

 - А мальчик?

 - Сын остался на улице, наверное, он попал в детдом. У нас с мужем родственников нет, Коля сам детдомовский.

 - А он где?

 - Его застрелили на площади…

 - Ужас!

 Молодые женщины синхронно расплакались, словно хотели обильными слезами смыть свои невзгоды и беды.

 - Он работал в стальцехе, - громко всхлипывая, сказала Безродная, - был активистом волнений по поводу повышения цен…