Страница 20 из 56
– Ты посмотрина нее, она еще и огрызается!
Изволь,напряженно что-то делая, бормотала под нос:
– Мужик емунужен... Истерики все мужики… что один, что другой… Сейчас все будет, сейчас,не волнуйтесь, мужики…
Она замолчала,было слышно ее сосредоточенное сопение. Беловский подумал: так она и правдаживая?
– Ну, вот,мужики мои, все готово, можете вытирать сопли…
Беловский,молчавший все это время, наконец осмелился спросить:
– Что у вастам случилось-то?
– Привет, Миха,– ответил Саня, – это не у нас случилось, это у тебя чуть не случилось.
– А что сомной могло случиться?
– Да многоемогло. Мог оказаться в открытом океане в одних трусах, в лучшем случае.
– А в худшем?
– А в худшемты мог вообще бесследно исчезнуть или погибнуть от внутриклеточноймикроаритмии.
– Что этотакое?
– Это когдавсе элементы твоего организма живут в разное время.
– Чего-чего?!
– Ну, не точтобы совсем в разное время, но с почти нефиксируемым опережением илиотставанием. Буквально на тысячные доли секунды. Происходит нарушение внутреннихритмов, и в организме чего-нибудь рвется. Чаще всего, что тоньше – сосуды…
– А если намиллионные доли секунды?
– Намиллионных аритмиях вся жизнь и существует. Это нормальное состояниевнутреннего времени любого предмета. Если бы не было временной разницыэлементов всей природы, то мир бы остановился. Прекратилось бы движениеэлементарных частиц, произошел бы застой и прекращение всяческого движения. Всемировое вещество вернулось бы в первоначальное состояние.
– Это что засостояние?
– Это наиболеерациональное состояние. Наиболее компактное состояние мирового вещества.Помнишь, в нашем детстве продавали сладкую вату? Мы покупали ее большущимипакетами. Но на самом деле это был взбитый сахар. На самую большую порцию уходиломеньше ложки сахара. Так и вещество во вселенной взбито временной аритмией.Частицы находятся чуть-чуть в разном времени и не могут соединиться вкомпактный брикет. Хотя стремятся все время к этому, но бесконечно не могутвстретиться. Вот они и крутятся.
– Это кактакты в двигателе?
– Точно, Миш,похоже на такты. Если бы во всех цилиндрах двигателя происходило зажиганиеОДНОВРЕМЕННО, то двигатель бы заглох.
– А со мной-точто было?
– С тобой? Давот, по вине этой стрелочницы, начали встречаться два твоих временных проекта.
– ???
– Тебе ещемногое предстоит узнать. Пока скажу лишь, что у всех людей существует множествопутей. Имеется в виду – временные пути. Один приводит человека в пропасть,другой в тупик, десятый в огонь и лишь один из миллионов вариантов правильный.В данном случае, по техническим причинам произошло наслоение одного временногопути на другой. Знаешь, как железнодорожные пути сходятся в один на стрелках?
– Ну, знаю…
– У тебя ведьбыло острое дежа вю?
– Да…
– Дежа вю, этоне болезнь, Миха. Это наслоение путей, ошибки диспетчера, так сказать. Тыодновременно находился в двух проектах.
– А, понятнотеперь… теперь кое-что выстраивается. Мои трупы – это другие проекты моейжизни?
– Да.
– И много их уменя?
– Трупов?
– Нет, проектов.
– Бесконечномного. Жизнь – это дерево, где каждый новый миг может развиться по-разному. Тыможешь проснуться и встать с левой ноги, а можешь с правой. Это уже разныеветви. Ты ежесекундно находишься как витязь на распутье. Ты миллионы раз могпогибнуть под колесами каждой, проезжающей мимо тебя машины. Сколько машин проехаломимо тебя – считал? У каждой из них могли отказать тормоза, лопнуть колесо. Ноэтого не случилось, так как у всех этих машин и у их водителей – миллионы своихпроектов. Они по ряду причин тебя не сбили.
– Что это запричины? Можно как-то их регулировать, выбирать проекты?
– Конечно,можно. Это было известно давно. Даже всегда.
– Как это?Почему я не знал?
– Ты знал,просто не задумывался. Ты же верующий, Миха. Значит, способен молиться икаяться. Что такое покаяние? Это сожаление о прошлом, о содеянном когда-то.Если ты сильно и искренне каешься, то тем самым исправляешь свое прошлое.Бывает даже так, что ты как бы обратно возвращаешься в прошлое и переживаешьвсю жизнь заново по другому проекту, потому что ты понял, что твой нынешнийпроект неверен, ведет не туда. Но в этом случае из твоей памяти начистостирается твой первый проект. Ты совершенно его забываешь. Просто твоя жизньочищается от твоей сегодняшней или вчерашней ошибки, как и не было ее, потомучто ты в ней уже раскаялся в будущем.
– Уже вбудущем? Ты русский язык не забыл?
– Нет, незабыл. Бывают, правда, некоторые накладки в виде тех же дежа вю или снов, вкоторых мы видим себя в таких ситуациях, в которых мы никогда не были, а насамом деле были, только не помним.
– Ты этосерьезно?
– А русскийтюбик в бардачке американского бота ты нашел серьезно?
– А какоеотношение тюбик имеет к покаянию?
– Ха-ха! Нет,к покаянию – никакого. Просто если в принципе возможна работа со временем,значит, можно и тюбик просунуть завтра, а получишь ты его сегодня.
– Но как?
– Об этомпозже тебе расскажет Изволь. Прости, мне нужно отключиться, дел по горло! Мы стобой еще накалякаемся!
– Ну, пока!
Инструктажиз будущего
Михаил сел нароскошный диван в каюте, где он находился. С интересом огляделся по сторонам,проверяя себя на дежа вю. Все было нормально – дежа вю прошло. Из приемникараздался обиженный голос Изволь:
– Что,проверяешь? Не волнуйся за крышу, больше не съедет.
– Я и неволнуюсь…
– Да ладно!Посмотрел бы на свое выражение лица полчаса назад, когда ты башкой крутилтуда-сюда!
– Ты же вродене замечаешь плохого?
– Я не замечаюпостыдного, чтобы не смущать тебя своим постоянным присутствием. А то ты втуалет перестанешь ходить.
– Так тыживая?
– Конечно,живая!
– Ты, это…прости меня тогда, я думал, что ты виртуальная…
– Я это ужепоняла. Ладно, я не злюсь.
– А если тыживая, то как же ты можешь не замечать постыдного?
– Как дети.
– Но ты же,кажется, уже не ребенок?
– Нет, яребенок. Сейчас мне еще только 2 года.
– Ха! 2 года?До пенсии?
– Оченьостроумно…
– Прости,вырвалось. Но, мне кажется, у тебя еще не тот возраст, чтобы обижаться на такиешутки.
– Говорю жетебе – мне сейчас всего два года, два месяца!
– Угу… разве яспорю…
– Да нет же,правда – мне два годика! – рассмеялась Изволь. – Просто ты общаешься со мной вмои девятнадцать лет. Оператор Битвы Пророков может быть только из будущеговремени.
– Почему? –уже ничему не удивляясь, спросил Беловский.
– Потому чточеловек работать может только с прошлым. Будущее для него закрыто. Для него ещене было будущего. А прошлое уже было, поэтому оно доступно.
– Но ты же избудущего, а я с тобой общаюсь. Выходит, что можно работать с будущим?
– Нет, это неты, а я с тобой общаюсь! Я могу с тобой работать, а ты со мной не можешь. Тыдля меня – прошлое, а я для тебя – будущее.
– Разве это невзаимно? Ведь общение – это обоюдный процесс.
– Нет, необоюдный. Я могу прекратить с тобой общаться, а ты не можешь.
– А если явыключу приемник?
– Я тут же еговключу, и ты забудешь, что выключал.
– Так, значит,ты в принципе можешь делать со мной что угодно?
– В принципемогу, но не могу... Все зависит от полномочий. У меня нет полномочийсамостоятельно менять прошлое.
– Почему?
– Ты – история.Ты – то, что уже случилось. Если я изменю твою судьбу, то вся человеческаяистория может развиться по-другому. Поэтому мне ничего в прошлом трогатьнельзя. Нельзя даже камень убрать с дороги, потому что об него можетспоткнуться какой-нибудь человек, поэтому он захромает и опоздает наэлектричку, которая сойдет с рельсов, и все погибнут. А человек этот останетсяживым, родит дочку, которая потом станет акушеркой и откачает задохнувшегосяпри родах младенца, который потом станет олимпийским чемпионом МихаиломБеловским. А все из-за какого-то камня на дороге.