Страница 39 из 45
– Мы боремся за парламентскую и демократическую республику нового типа, в рамках которой все народы Испании будут пользоваться широкой свободой и правом распоряжаться своей судьбой. В защиту этой республики мы готовы отдать все, до последней капли крови. Но, как коммунисты, мы не отказываемся от нашего желания добиться в свое время победы социализма, и не только в Испании, но и во всем мире.
Пленум единодушие поддержал докладчицу и решил продолжить переговоры между центрами обеих партий – коммунистической и социалистической, – начатые еще раньше. Правые социалисты сделали, конечно, все возможное для того, чтобы саботировать наметившееся сближение с коммунистами. То же самое делал и Ларго Кабальеро под прикрытием «ультра левых» фраз. Однако давление рабочих масс в пользу объединения сил было слишком велико, и большинство социалистической партии пошло за Негрином, Альваресом дель Вайо, Рамоном Гонсалес Пенья, Рамоном Ламонеда и другими сторонниками тесного сотрудничества с коммунистами. В итоге 17 августа 1937 года была опубликована «Программа совместных действий социалистической партии и коммунистической партии», сущность которой сводилась к укреплению боеспособности Народной армии и улучшению работы военной промышленности, к планированию народного хозяйства, к установлению тесного союза между рабочими и крестьянами, к обеспечению национальных прав народов Каталонии, Галисии и Басконии, к достижению единства в профессиональном и молодежном движении. Эта программа стала основой работы обеих партий и нашла широкое применение на практике.
Серьезные перемены к лучшему происходили и в анархистском крыле рабочего движения. Уроки войны и революции (в особенности уроки каталонского путча) имели результатом совершенно небывалое в истории испанского анархизма явление: в июле 1937 года знаменитая Иберийская федерация анархистов (сокращенно ФАЙ), возникшая за десять лет до того и все это время существовавшая в качестве замкнутой подпольной организации с несколькими тысячами членов, решила легализоваться и превратиться в нечто сильно напоминающее политическую партию анархистов. Состоявшийся тогда же пленум федерации заявил, что «ФАЙ не могла бы выполнить свою миссию, если бы война была проиграна», и потому разрешил анархистам занимать общественные посты, счел желательным открыть доступ в ряды ФАЙ для «каждого работника физического или умственного труда, признающего ее генеральную линию и готового сотрудничать в осуществлении этой линии»[109].
При той роли, которую анархисты играли в Испания, эти решения ФАЙ тоже способствовали прояснению политической обстановки. В результате 1 августа 1937 года был создан Национальный комитет связи между социалистическим Всеобщим рабочим союзом и анархо-синдикалистской Национальной конфедерацией труда, дополненный аналогичными комитетами связи на местах. Совместная работа и борьба обоих профсоюзных центров (социалистического и анархо-синдикалистского) из месяца в месяц становилась все теснее и в марте следующего года закончилась подписанием Пакта единства.
Ко второй половине 1937 года относятся и многие другие чрезвычайно важные события во внутренней жизни Испании. Как уже упоминалось выше, именно в это время республика стада получать первые зрелые плоды тех огромных усилий, которые она вложила в создание Народной армии. Период народной милиции кончился. Были заложены основы единого командования. Интернациональные бригады стали регулярными частями испанской армии. Потерпели полный крах вредные попытки министра обороны Прието упразднить институт военных комиссаров. Начал функционировать генеральный штаб под руководством полковника Рохо, Сравнительно быстро происходило формирование резервов, отсутствие которых незадолго до того так затрудняло успешное развитие боевых действий.
Налаживалась и работа военной промышленности. Коммунистическая партия направила туда немало лучших своих представителей, и они вполне оправдали возлагавшиеся на них надежды. Несмотря на все трудности и препятствия, заработали отечественные авиазаводы и стали выпускать по два – три самолета в день. Многие фабрики и заводы мирного назначения также стали давать военную продукцию. Снабжение армии оружием и амуницией из внутренних ресурсов заметно улучшилось.
Параллельно с этим по причинам, о которых речь шла выше, несколько ослабла петля «невмешательства». Очень важное для республики и ее армии значение имело то, что с июля 1937 года вновь открылась франко-испанская граница, а с сентября в результате Нионской конференции почти прекратились пиратские действия фашистов на море.
На этом общем благоприятном фоне имелось, впрочем, одно темнее пятно: Арагонский фронт. Там все еще сказывалось сильное влияние анархистов Каталонии, а это практически означало, что настоящего, боеспособного фронта на арагонском направлении не существует. Правда, после каталонского путча Арагонский фронт подвергся некоторой реорганизации, кое-что полезное, несомненно, было сделано, но все-таки старые традиции продолжали давать себя знать: дисциплина в войсках сильно хромала, политическая работа оставляла желать много лучшего, военное руководство оставалось явно не на высоте.
Об этой ахиллесовой пяте республики, конечно, знал Франко, и после своей победы на севере он стал подготавливать здесь «финальный удар». Главные силы мятежников концентрировались в Теруэле. Но республиканцы своевременно разведали, что тут против них замышляется, и решили расстроить планы врага упреждающим контрударом. Им удалось скрытно сосредоточить на этом направлении до 50 тысяч человек живой силы и 150 артиллерийских батарей. 17 декабря начался штурм Теруэля, а 22-го числа в страшную снежную бурю (Теруэль расположен в горах) республиканские части ворвались в город и после короткого боя окончательно очистили его от мятежников.
Битва под Теруэлем наглядно показала, что Народная армия научилась уже не только обороняться, но и наступать. Это в огромной степени способствовало новому подъему боевого духа во всем республиканском лагере.
А у Франко, наоборот, в рассматриваемый период участились бунты и восстания. В первой половине августа 1937 года произошли большие волнения в войсках мятежников на Южном фронте. В середине того же месяца разыгралось восстание испанского гарнизона в Лараче (Марокко), которое было подавлено с помощью германской авиации. 20 (августа взбунтовался гарнизон Сарагосы, и на подавление его пришлось бросить германо-итальянские части. 10 октября вспыхнуло военное восстание в Хака, и Франко опять двинул против солдат испанской национальности батальоны итальянцев и марокканцев. Было расстреляно 200 человек.
Число таких примеров легко можно увеличить. По мере укрепления республики в лагере Франко все явственнее проступали симптомы внутреннего разложения.
На рубеже нового, 1938 года Испанская республика могла с удовлетворением и гордостью посмотреть на пройденный путь. Восемнадцать месяцев назад она начала тяжелую битву почти с пустыми руками. У нее не было ни армии, ни оружия. Против нее открыто выступали не только испанские мятежники, но и две сильнейшие фашистские державы – Германия и Италия. Ей скрыто ставили палки в колеса, изобретя фарс «невмешательства», Англия, Франция, США. Жизнь республики, казалось, висела на волоске. Однако героизм и революционное творчество масс сделали то, что могло показаться чудом.
К концу 1937 года Испанская республика превратилась в серьезную военную и политическую силу. Великие надежды окрыляли ее защитников. И эти надежды не были прекраснодушными фантазиями, Они имели под собой вполне реальную базу, поскольку речь шла о самой Испании.
Но, к сожалению, судьбы Испании в этот момент взвешивались на чужих весах: они находились в сильнейшей зависимости от борьбы других империалистических держав. На международной арене стремительно разыгрывались последние акты, предшествовавшие развязыванию второй мировой войны. Зловещий поток событий увлекал в пропасть все человечество, и это роковым образом отразилось на дальнейшем ходе и исходе испанской войны.
109
F. Jellinek. The civil war in Spain, 1938, London, p. 571.