Страница 83 из 92
Рано утром на следующий день Стенхаус опустил аварийный руль, управляемый при помощи шкентелей, проходящих под водой, и направился на север к северо-западу сквозь сплочённый пак. Он прошёл за день шестнадцать миль на непостоянном курсе, а затем провёл тревожную ночь, во время которой корабль относило назад в сильно крушащийся пак. Попытки идти вперёд к открытому каналу утром 13-го были безуспешными. Около полудня удалось немного продвинуться, и в 4.50 дня Аврора вышла из основного пака. Час провели, плывя с неуправляемым аварийным рулём, но затем корабль медленно пошёл на север. Впереди был ещё пак, айсберги и гроулеры постоянно угрожали кораблю в тёмное время суток. Оставалось доделать ещё немного беспокойной работы, пока айсберги и рассеянный лёд расходились во всех направлениях, но в 2 часа дня 14 марта Аврора прошла последний пояс льда на 62º27.5’ ЮШ и 157º32’ ВД. «Мы ‘врезали по одной’», — сказал Стенхаус, «и дали льду на прощанье три могучих гудка».
На этом беды Авроры не закончились, но подробно описывать её путешествие к Новой Зеландии нет необходимости. О попытке достичь Мак-Мёрдо теперь не могло быть и речи. У Стенхауса был потрёпанный, потерявший руль корабль, с несколькими оставшимися тоннами угля в бункерах, он пробивался на север, в тяжёлых погодных условиях при стойких неблагоприятных ветрах и волнении. Аварийный руль нуждался в постоянном уходе, а нехватка угля делала невозможным получить лучшую отдачу от машины. Были времена, когда корабль не мог идти вперёд и беспомощно отдавался на волю волн. Рук не хватало, а один или двое человек создавали дополнительные трудности. Но Стенхаус продемонстрировал прекрасное искусство мореплавания, упорство и настойчивость. Он успешно выполнил один из самых сложных переходов в штормовом и коварном океане. 23 марта он установил связь со станцией Блаф в Новой Зеландии и на следующий день был в контакте с Веллингтоном и Хобартом. Военно-морской офицер в водах Новой Зеландии предложил помощь, но, в конце концов, было решено, что за пределами Порта Чалмерс Аврору встретит буксир Plucky из Гавани Отаго. Пришлось пережить ещё несколько тяжёлых дней. Аварийный руль частично слетал, корабль не управлялся в бушующем море. Но Стенхаус продолжал, и рано утром 2 апреля Аврору взяли на буксир. Она достигла Порта Чалмерс на следующее утро и была встречена с тёплым гостеприимством, которое Новая Зеландия всегда демонстрировали по отношению к исследователям Антарктики.
ГЛАВА XVII. ПОСЛЕДНЯЯ ПОМОЩЬ
Когда я в начале декабря 1916 года добрался до Новой Зеландии, то выяснил, что все меры по оказанию помощи партии в море Росса были предприняты. Правительство Новой Зеландии взяло дело под свой контроль в начале года, ещё до того, как я вошёл в контакт с внешним миром. Британское и Австралийское правительства оказали необходимую финансовую помощь. В Порт Чалмерс в течение года с весьма значительными затратами Аврора была отремонтирована и дооснащена, и была полностью готова для путешествия в Мак-Мёрдо. Мой старый друг капитан Джон К. Дэвис, который был участником моей первой антарктической экспедиции в 1907–1909, а позже командовал судном Австралийской Антарктической экспедиции Доктора Моусона, был назначен Правительствами капитаном Авроры и уже нанял офицеров, инженеров и экипаж. Капитан Дэвис прибыл в Веллингтон, чтобы встретить меня там по прибытии, и я выслушал его рассказ о текущем положении дел. Я пообщался также с министром Флота, покойным Доктором Робертом МакНэбом, душевным и отзывчивым шотландцем, который питал искренний личный интерес к экспедиции. Стенхаус также находился в Веллингтоне, и я ещё раз повторюсь, что отчёт о путешествии и дрейфе Авроры приводил меня в восхищение его мужеством, мастерством и находчивостью.
После всестороннего обсуждения ситуации с Доктором МакНэбом, я согласился, что меры, принятые для спасательной экспедиции достаточны. Было важно время, и вносить какие-то изменения в планы или организацию в последний момент представлялось затруднительным. После того, как капитан Дэвис приступил к своим обязанностям, Правительства договорились на несколько месяцев передать Аврору в моё распоряжение, освободив меня от обязательств по её возвращению в Новую Зеландию. Было решено, что капитан Дэвис поведёт судно в пролив Мак-Мёрдо, а я пойду с ним, взяв на себя руководство любыми береговыми операциями, которые только могут потребоваться. Я «подписался» на зарплату 1 доллар в месяц, и мы отплыли из Порт Чалмерс 20 декабря 1916 года. Спустя неделю мы снова увидели лёд. Аврора достаточно быстро прошла сквозь пак и вошла в открытую воду моря Росса 7 января 1917 года.
Капитан Дэвис провёл Аврору вдоль кромки льда мыса Ройдс утром 10 января, и я сошёл с партией на берег поискать какие-то записи в хижине, возведённой здесь моей экспедицией в 1907 году. Я нашёл письмо, в котором говорилось, что партия моря Росса размещалась на мысе Эванс, а по пути назад к кораблю, были замечены шесть человек с собаками и санями, идущие от мыса Эванс. В час дня эта партия поднялась на борт и мы узнали, что из десяти членов экспедиции, оставшихся после относа Авроры 6 мая 1915 года, в живых остались семеро, а именно Стивенс, Джойс, Уайлд, Коуп, Ричардс, Джек и Гейз. Эти семеро были в порядке, хотя на них и были видны следы испытаний, через которые они прошли. Они рассказали нам о смерти Макинтоша, Спенсер-Смита и Хейворда, об их собственном тревожном ожидании помощи.
Всё, что оставалось сделать, так это предпринять последний поиск тел Макинтоша и Хейворда. Было невозможно, чтобы они оба выжили. Они были без снаряжения, когда буря взломала лёд во время их перехода. Для них было нереальным выжить более чем несколько дней, а с тех пор прошло восемь месяцев. Джойс уже искал их к югу от Языка Ледника. Я считал, что дальнейшие поиски должны быть проведены в двух направлениях, в районе к северу от Языка Ледника, и у старого депо на Батлер Пойнт, и я попросил об этом капитана Дэвиса.
12 января корабль подошёл к месту в пяти с половиной милях к востоку от Батлер Пойнт. Я повёл партию через прибрежные нагромождения и подтопленный лёд в направлении предгорья, но из-за высоких гребней утёсов и разорванной снежуры не смог добраться до земли. Припай был отделён от места депо, определённому по крюйс-пеленгу относительно двух крупных айсбергов, сидящих к северу от мыса Берначчи. Не было видно как самого депо, так и следов присутствия человека в этом районе. Мы вернулись на корабль и проследовали через пролив к мысу Берначчи.
На следующий день я взял партию с целью обыскать район к северу от Языка Ледника, в том числе остров Резорбек, в поисках следов двух пропавших людей. Мы достигли хижины мыса Эванс в 1.30 дня, а в 3 часа Джойс и я пошли на острова. Мы обыскали оба острова и вернулись в хижину к 7 вечера. Поиски оказались бесплодны. 14-го я вышел с Джойсом на поиски в северной части Языка Ледника, но из-за поверхностной позёмки с юго-восточным ветром решил не продолжать, поскольку у оконечности мыса Эванс быстро двигался лёд, и полынья между хижиной и островом Недоступности становилась всё больше. На следующий день задула юго-восточная метель, покрыв сугробами половину острова. Я считал небезопасным работать в этот день, особенно поскольку лёд отделялся от южной стороны мыса Эванс. Мы провели этот день, приводя в порядок хижину.
16-го мы встали в 3 часа утра. Погода была ясная и спокойная. Я вместе с Джойсом вышел в 4.20 к югу со всей максимально возможной скоростью. Мы добрались до Языка Ледника примерно в полутора милях от его морского конца. Везде были некрутые обрывы, а наверх даже вёл снежный склон. Сверху ледника мы осмотрели в бинокль местность, но ничего не было видно, кроме голубого льда и трещин, никаких выпуклостей. Мы спустились вниз и полубегом полушагом прошли ещё около трёх миль к началу ледника, я увидел, что не было ни малейших шансов обнаружить хоть какие-то останки из-за огромных сугробов, повсеместно покрывающих скалы. У подножия крутых скал сугробы были от десяти до пятнадцати футов высотой. Мы вернулись в хижину в 9.40 и почти сразу же отправились на корабль. Я полагал, что все места, где вероятнее всего могли находиться тела Макинтоша и Хейворда, обыскали. Сомнений не оставалось, что они встретили смерть на взломанном тонком льду, когда 8 мая 1916 года разразился буран. Во время моего отсутствия Уайлд и Джек возвели крест в память о трёх людях, которые отдали свои жизни Экспедиции.