Предания старины глубокой

Старожилы Кумуха помнят одного из внуков Аминты и Шуанат – Расула, который, говорят, как две капли воды был похож на самого Аминту не только внешностью, но и манерами и характером. Дети и внуки Аминты и Шуанат стали известными людьми не только в Дагестане, но и на всем Кавказе, славились предприимчивостью, умением вести торговое дело. Один из правнуков Аминты и Шуанат – Наби Аминтаев еще до войны, стал чемпионом мира по парашютному спорту. Он был одним из основоположников парашютного дела в вооруженных силах, что отмечено высокой наградой – орденом Ленина. Погиб он при испытаниях в 1945 году.

Другой правнук, Ибрагим Аминтаев, был известным революционером, погиб в 1921 году. В доме Аминтаевых в Кумухе установлена в его честь мемориальная плита.

… Шейх Джамалутдин не виделся с Шуанат пятнадцать лет. Он и все его дети были в гуще газавата, поднятого Шамилем. Когда понял шейх, каким будет конец их великой многолетней войны и какая участь ожидает имама Шамиля и всех его сторонников, а значит и его семью, он решил увидеться с Шуанат и проститься с ней, прежде чем покинет Дагестан. Шейх обратился с письмом к Кази-Кумухскому хану Агалару, с просьбой разрешить его дочери приехать из Кумуха в Согратль на встречу с ним. Хан разрешил. Шуанат с Аминтой поехала в Согратль. Шейх не только простил Шуанат и Аминту, но и благословил их. Это была последняя их встреча, больше им не суждено было увидеться. Шейх закончил свои дни в Стамбуле, похоронен там же. А прах Шуанат покоится в Кумухе.

Письмо старой ханши

В поисках сведений о шейхе Табахлинском я обратилась к его внучатому племяннику Сайду Мусалову, который любезно предложил мне книгу шейха и некоторые его письма. На одном из писем я обратила внимание на перстневую печать “Уму-Кусум-бика”. Неужели печать известной лакской ханши! Письмо было написано на арабском языке. Профессор А. Р. Шихсаидов и сотрудница ДНЦ РАН Д.X. Гаджиева подтвердили мои догадки и перевели письмо.

Действительно, оно было написано в 1842 году женой Аслан-хана Кази-Кумухского Уму-Кусум-бика к Абдурахману. Письмо, конечно же, представляет определенный интерес для читателя, но сначала мне хотелось бы рассказать о предыстории письма.

В 1836 году неожиданно для всех умер могущественный правитель Кази-Кумухского ханства Аслан-хан. Правил он ровно двадцать лет, заботился о своем народе, оберегал его от кровопролитных войн. Хоть и принял подданство России, потому был им любим и почитаем. Аслан-хану не было еще шестидесяти, был он крепок и здоров, его неожиданная болезнь и скорая смерть явились для всех загадкой.

В то время его старший сын Нуцал служил в русской армии в чине майора. Приехал Нуцал-хан на похороны отца уже законным ханом, назначенным русским царем. То ли оттого, что он приехал в форме русского офицера, то ли потому, что в Кази-Кумухе шла молва о его расположенности к России, уздены Кази-Кумухского ханства, возмущенные его назначением, вышли на базарную площадь. Мать Нуцал-хана Уму-Кусум-бика слыла умной, и по тем временам образованной женщиной. Она владела, несколькими языками, читала и писала по-арабски. Узнав о народном волнении, она вызвала к себе сына и поговорила с ним. Нуцал-хан быстро переоделся в черкеску, надел отцовский пояс с оружием и пошел к народу. Гордые, свободолюбивые уздены возмущённо кричали, размахивая кулаками. Казалось, вот-вот они набросятся на молодого хана. Нуцал-хан отстранил своих нукеров, которые плотным кольцом окружали его, и поднялся на возвышение.

– Братья мои, отцы мои, – обратился он к собравшимся спокойным, громким голосом. – Я вижу ваше возмущение, и понятны мне ваши подозрения. Если я служил в русской армии и носил их форму, значит ли это, что я забыл вкус материнского молока и тепло той земли, что вскормила и взрастила меня? Цель моя – ваше благополучие, ваш покой. По такому пути шел мой отец, и вам неплохо жилось при нем, и я клянусь вам не свернуть с этого пути! Толпа молчала, осмысливая услышанное.

– Да, умен молодой хан, – говорили одни.

– Может, и хитер? – отвечали другие.

Но как бы то ни было, толпа успокоилась, и все постепенно разошлись. Тогда в Кази-Кумухское ханство входили Лакия, Авария и Кюра. В Кюринском ханстве правил сын Тагир-бека (брата Аслан-хана), Гарун-бек, в Аварии – второй его сын Гаджи-Яхъя. Уму-Кусум-бика открыла сыну глаза на то, что народ еще плохо знает его, людей будоражат его двоюродные братья, которые претендуют на престол. Среди них были сыновья и второго брата Аслан-хана Омар-бека, и потому Нуцал-хану следует любой ценой найти общий язык с народом и опираться только на него, что и делал его отец. Через некоторое время, получив поддержку народа, Нуцал-хан снял правителя Аварии Гаджи-Яхъю и назначил на его место своего младшего брата Магомед-Мирзу. Но претенденты на Кази-Кумухское ханство, считавшие, что в свое время престол был захвачен Аслан-ханом не по праву, теперь стали предъявлять свои права. Среди претендентов выделялись сын Омар-бека Абдурахман-бек и сын Тагир-бека Гарун-бек, правитель Кюринского ханства.

В том же 1836 году, в августе, неожиданно для всех умер и Нуцал-хан. Умер он от непонятной, мучительной, скоротечной болезни. Возникло подозрение, что хан был отравлен. В народе началось сильное волнение. Брат Нуцал-хана Магомед-Мирзахан срочно явился из Аварии и своими обещаниями успокоил народ. Несмотря на свою бесхарактерность, Магомед-Мирза был назначен ханом Кази-Кумухским. Он получил чин полковника и инвеститурную грамоту от русского царя. Правил Магомед-Мирза-хан почти два года. Однажды, будучи по своим делам в Кюринском округе, он неожиданно заболел и умер – точно так же, как и старший брат. Внезапная смерть миролюбивого хана произвела сильное впечатление на народ.

Теперь уже не оставалось сомнений в том, что, как и Аслан-хан, его сыновья были умерщвлены политическими противниками. Из семьи Аслан-хана теперь остались Уму-Кусум-бика и малолетняя дочь Нуцал-хана Шамай-бика. Племянники Аслан-хана не замедлили предъявить свои права на престол и теперь уже не сомневались в своей победе. Но народ отверг их притязания и изъявил желание подчиниться только старой ханше. А та была убита горем, ей было не до ханства. В течение двух лет она, потеряла мужа и двоих сыновей. Уму-Кусум-бика сидела взаперти с преданными людьми и не подпускала к себе никого, боясь насилия со стороны претендентов. Старой ханше сочувствовал весь народ.

Несколько месяцев народ протестовал против разных кандидатур, выдвигаемых корпусным генералом Головиным. Тогда вакилы джамаата и Высшего духовенства явились к Уму-Кусум-бика и от имени народа просили ее взяться за государственные дела и в помощь ей выделили племянника Аслан-хана Махмуд-бека, самого лояльного из всех племянников. А в Кюринском ханстве оставался тот же Гарун-бек. Старая ханша приняла предложение народа. Абдурахман-бек и Гаджи-Яхъя, недовольные таким исходом дела, стали вновь волновать народ, за что Абдурахман-бек был вызван Головиным в Дербент и отправлен на жительство в селение Зухуль под надзор военно-окружного начальства. А Гаджи-Яхъя дал слово жить спокойно и никуда не выезжать, но впоследствии сбежал к имаму Шамилю и стал одним из его наибов.

Махмуд-бек, пользуясь тем, что старая ханша была занята оплакиванием сыновей и была не в силах взяться за государственные дела, всю власть сосредоточил в своих руках. Уму-Кусум-бика знала, что народ не любит Мзхмуд-бека, она также видела, что среди всех племянников самым подходящим и самым весомым был сын Омар-бека Абдурахман-бек. Он был грамотен, умен, образован и трезв, но честолюбив. В то время Абдурахман-бек был в изгнании. Он был не только племянником Аслан-хана, но и сыном родной сестры ханши Рукижат-бика. Рукижат-бика стала убеждать сестру, что Абдурахман-бек не имел против нее злого умысла, наоборот, хотел ей помочь. Она стала просить сестру о том, чтобы та ходатайствовала перед русским генералом об освобождении Абдурахман-бека и возвращении его в Кумух.