Je t'aime

Сволочь.

ГЛАВА 3

«Малыш, я не успеваю к ужину. Парни хотят рвануть в ночной клуб, так что я заеду за тобой в семь. Будь готова»

Ничего не ответив, я поплелась в ванную гостиничного номера. Сняв с себя белый пушистый халат, я включила прохладную воду в душе и встала под тугие струи. Обдумывая события прошедших суток, я намылила волосы выпрямляющим шампунем и стала смывать обильную пену со своей несчастной шевелюры.

Я до сих пор не знаю, зачем я подстриглась. Учитывая, что мои волосы от природы жесткие и вьющиеся, сделать короткую стрижку каре было ошибкой. Теперь мне постоянно приходилось пользоваться укладочными средствами и утюжком, чтобы хоть как–то привести прическу в человеческий вид. Помимо стрижки, я высветлила свою голову в пепельно–белый цвет, сделав мелирование, и теперь стала блондинкой. Это ситуацию не исправило, но добавило мне лоска, как любила говорить моя мама.

Помывшись и высушив волосы, я провела уже ставшую привычной экзекуцию с вытягиванием прядей, и перекинула большую часть волос на правую сторону. Мне нравилось, что удлиненная стрижка скрывает часть моего лица и не нужен яркий макияж. Достаточно только подкрасить ресницы и нанести немного румян. Это я и сделала.

Пройдя в спальню, я залезла в сумку, которую так и не распаковала вчера, и начала искать там платье, подходящее для ночного клуба. Никите нравилось, когда я ношу платья, и в моем гардеробе стали появляться эти ненавистные мне атрибуты женственности. Конечно, дома джинсам и футболкам я не изменяла, но мужа хотелось порадовать, поэтому я захватила с собой целых три. И еще парочку гламурных вещей. Остальное в сумке это те самые джинсы, свободные свитера и резиновые сапоги. Дядя Google сказал мне, что октябрь в столице Швейцарии – дождливый и холодный.

Разложив наряды на кровати, я стала разглядывать их, жалея, что не выбрала всего одно платье черного цвета. Вместо этого, я взяла три разных, не зная, какое лучше. Первое было мини–длиной лавандового цвета из плотной тянущейся ткани, на широких бретельках. На лифе и талии перекрещивались широкие полосы ткани, что визуально увеличивало грудь и делало платье необычным. Второе тоже было мини, серого цвета со свободной драпировкой на плече, из–за чего это самое плечо часто обнажалось, показывая всем мою татуировку на лопатке. Ее, кстати, я дополнила, добавив в тату–салоне вокруг птицы россыпь цветов розового и желтого цвета и удлинив ее хвост. Она получилась большая, и лепестки с бутонами спускались почти до самой талии. Но мне нравилось. И Никите тоже.

Третье платье было моим любимым: насыщенный бирюзовый цвет, длина чуть выше колен, длинные рукава и открытая спина, с переплетающимися позолоченными цепочками на ней. Окинув взглядом кровать, я схватилась за это платье и влезла в него, предварительно надев бесшовное трусы и специальный бюстгальтер–липучку без спинки и бретелек. Тонкий трикотаж выдает все тайны, поэтому для этого наряда подходит только такое малопривлекательное нижнее белье. Впрочем, вряд ли Никита зажмет меня в туалете клуба, так что в кружевах покрасуюсь перед ним позже.

Одевшись, я натянула телесные чулки на свои тощие ноги и вытащила из сумки пару черных туфель на высоком каблуке. Завершив образ легким блеском для губ, я надела отцовские часы и вздохнула.

Никак не могу привыкнуть к этому ремешку. Старый совсем протерся, и Никита заказал для меня новый. Он предлагал купить другие часы, но я отказалась. Не могу расстаться со старенькими Omega Seamaster 120. Они мне дороги, как память. Как будто их присутствие на моей руке помогает мне быть ближе к папе.

Собрав в черную, под туфли, сумочку–клатч банковскую карточку, мобильник с наушниками, карту–ключ от гостиничного номера и документы, я вышла из спальни и вздохнула. Номер был роскошным, с белоснежной мебелью, собственной гостиной, кухней и отдельной спальней. Конечно, от Никиты ожидать другого не приходилось, он всегда выбирал все самое лучшее. Он был молод, но уже неплохо зарабатывал, и любил тратить деньги. Я не понимала этого, предпочитая откладывать часть того, что он дает мне на расходы, стараясь экономить на продуктах и бензине. Иногда мне казалось, что мы живем не по средствам, ну точнее он, но обвинять его в транжирстве я не рисковала. Пусть наслаждается, он это заслужил. В конце–концов, он пашет, как проклятый в спортзалах и на льду, а я филоню в огромной квартире в сотню квадратных метров.

Спустившись в холл, я вышла на улицу и невольно поморщилась от холода. Я не сообразила, что нужно было взять в поездку пальто, поэтому стою без верхней одежды. Но не буду же я надевать на вечернее платье спортивную куртку? Открытая спина мгновенно покрылась мурашками, цепочки заледенели и приморозили голую кожу, я задрожала, но мой спаситель объявился секунда в секунду, впрочем, как всегда.

Притормозив передо мной на черной Феррари, Никита опустил пассажирское стекло, и крикнул:

– Мадам, не хотите прокатиться?

Я растянулась в широченной улыбке. Ну конечно, какую еще машину он мог взять в аренду? Только спорткар. Интересно, а в Женеве останавливают за быструю езду? В Финляндии особо не разгонишься. Все слишком вежливые и аккуратные. Впрочем, это не мешает Никите ездить на Chevrolet Corvette C7 2013 года выпуска.

Качнув головой, я проковыляла на высоченных десятисантиметровых шпильках к машине и залезла в нее. Замерзшие цепочки впились в мою спину, когда я прижалась к кожаному сиденью.

– Ты такая красивая, Лиса–Алиса, – выдохнул мой муж, одобрительно кивая головой, – Я люблю это платье.

Я улыбнулась еще шире и чмокнула его в щеку. На ней мгновенно запылал румянец.

– И тебя тоже люблю, – добавил он, и тронулся с места.

Меня вдавило в сиденье, так резко дала старт Феррари. Никита включил музыку погромче, уже привычный мне дабстеп, и расслабленно смотрел на дорогу. Если я не ошибаюсь, то из динамиков играла композиция Stellamara «Prituri se planinata». Это была одна из немногих мелодий в подобном жанре, которая мне нравилась. Остальное можно было слушать, только прилично надравшись.

Дорога не заняла много времени, потому что наш отель находился на берегу Женевского озера, в самом центре города. Если честно, я так и не поняла, зачем Никита взял машину в аренду. Я была в Женеве всего день, но убедилась – этот город по размерам ближе к моему родному Таллинну. А туристические буклеты в номере гостиницы говорили о том, что обойти его можно было за один день. Зачем машина? Просто покрасоваться, по всей видимости.

В клубе нас уже ждали ребята из команды и их очередные спутницы. Эрик и Марк радостно замахали мне руками, а Элджас, Ахти и Ханну приветственно улыбнулись. Никита был первым, кто женился в их компании. Для скандинавов двадцать лет – это слишком мало для такого серьезного шага. Обычно они ждут до тридцати, наслаждаясь жизнью. Но мой муж не был скандинавом, поэтому для нас такой ранний брак абсолютно нормальное явление.

Я познакомилась с девушками, правда, на мою беду только одна из них владела английским, остальные изъяснялись на французском языке. Впрочем, я не любитель душевных разговоров, так что языковой барьер мне даже на руку. Интересно, а как они общаются с парнями?

Когда я уселась на кожаный диванчик, муж собрался в бар за напитками.

– Что ты будешь? – спросил он у меня, и я пожала плечами.

– На твое усмотрение.

Никита подмигнул мне и скрылся в толпе. Вернувшись, в руках он держал два стакана с грейпфрутовым соком. Когда он протянул мне мою порцию, я отпила глоток и растянулась в улыбке. Водка с грейпфрутом – мое любимое сочетание.

Спасибо Боже за такого мужчину!

Медленно потягивая свой коктейль, я не заметила, как приговорила его, и в моей руке появился второй. Потом третий и четвертый. Я расслаблялась с каждой минутой, ощущая приятное тепло внутри своего тела. Градус моментально поднял мое настроение, голова стала легкой, и мне захотелось танцевать. Музыка отзывалась эхом в желудке, что вызывало приятную дрожь в теле. Ди–джей за пультом поставил какой–то не знакомый мне трек, и толпа радостно завизжала, вскинув руки, и выкрикивая обрывки фраз на французском: