Горячие дозы (сборник)

– А что было потом, после того, как он стрелял в тебя?

– Этот тип выскочил в окно и стал спускаться по пожарной лестнице. Мои ребята пошли за ним. Я быстро осмотрел комнату и слинял оттуда.

– А ты не подумал, что неплохо было бы остаться там, на случай, если он вдруг вернется?

– Я же сказал, что был ранен. Залил кровью всю эту чертову комнату.

– И до сих пор она идет, – сказал Гэри и подмигнул Фрэнку.

Ренделл отхлебнул джина и бросил быстрый взгляд на подружку Гэри, стройную блондинку в облегающем свитере и с красивыми губами. Ее звали Саманта, но Гэри называл ее Сэм. Зачем Гэри переиначил ее имя так, что оно звучит как мужское? Очень странно.

– Пистолет делает много шума, даже если он небольшого калибра, мистер Силк. Я боялся, что это привлечет копов.

– О'кей, ты ушел из отеля. Что было потом?

– Я пошел к себе.

– А где это, Ренделл?

– Чайна–Крик. У меня квартира в жилом доме. Две спальни и кабинет. На последнем этаже, никто не ходит над головой. Тихо.

– И, ручаюсь, кабельное телевидение.

Ренделл нерешительно кивнул. Фрэнк тихо фыркнул от смеха.

– И ты пошел домой и смотрел старый фильм Боггарта, так?

– Нет, я смотрел, как Мойра готовила дозу.

– Попробовать бесплатный образец товара этого доброго дяди?

– Ну да.

– А ты не подумал, что это могла быть пудра для кексов, сахар для глазури или еще что–нибудь. Щелок, например.

– Мойра попробовала на вкус. И сказала, что товар хороший.

– Да, держу пари, что она так сказала.

Саманта разломила дольку апельсина и поводила ею по тыльной стороне ладони и пальцам Гэри. Потом начала языком лизать его руку. Он отодвинулся и сказал:

– Дай мне десять минут. Иди прими душ.

– О'кей, – сказала Саманта.

Гэри проследил за ней глазами, а потом снова обернулся к этому идиоту.

– Так значит, Мойра укололась и умерла?

– Верно, – сказал Ренделл. – Она умерла, наверное, минут через пять. Я нашел ее в ванной комнате, она сидела на унитазе. Там мало места между унитазом и ванной. Она сидела с широко открытыми глазами, опершись на стену, и смотрела на светильник.

– Ты хочешь сказать, она умерла от передозировки?

– Горячая доза. Наркотик не был разбавлен. Был чистым, как горный снег. – Ренделл посмотрел на Гэри. – Она широко улыбалась. Я думаю, она умерла счастливой.

– Это облегчает дело.

– Мы долго были вместе, я и Мойра. Я собирался жениться на ней.

– А что с тем типом, который ранил тебя?

– Мы потеряли его из виду внизу, на берегу.

– У него был автомобиль?

– Нет, он был на ногах.

– Но у твоих людей был автомобиль, разве нет? – Гэри улыбнулся. – Такой опытный человек, как ты, Ренделл! Надеюсь, ты не отправил их в погоню на сраном автобусе?

– У меня было четверо, мистер Силк. Трое пешком и один в моем «линкольне». Парни лазали через заборы, забегали в здания и выныривали из них. Там много складов и всякого другого дерьма. И было темно.

– Но скажи мне, что вы чуть–чуть его не поймали. Что вы были уже близко.

– А мы действительно были близко, – признался Ренделл.

Он допил свой джин с тоником и уставился на пустой стакан.

Гэри промолчал. Фрэнк смотрел равнодушно. Ренделл покрутил стакан и пососал кусочек льда.

– Сказать тебе правду, Ренделл, я немного расстроен.

– Очень сожалею, мистер Силк. Но я делал все, что мог.

– Твои сожаления не помогают делу. Верно, Фрэнк?

– Абсолютно верно.

– Если распродать этот товар на улице, можно взять восемьдесят миллионов долларов, – сказал Гэри. Он подошел к бару, достал из морозильника банку пива, перелил его в чистый стакан, отпил немного, наблюдая за искрящимися пузырьками, и добавил: – Фрэнк, принеси карманный фонарь.

Фрэнк вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Ренделл слышал его удаляющиеся по коридору шаги, твердые и размеренные. Он прикинул, что рост Фрэнка никак не меньше шести футов и шести дюймов, а вес – фунтов триста. Ренделл слышал, что Фрэнк убрал для Гэри не менее пяти человек, в том числе двенадцатилетнего мальчишку, которому не повезло и он оказался в неподходящем месте в неподходящее время. Ренделл видел об этом передачу по телевидению в программе о борьбе с преступностью. Мальчишка шел своим обычным маршрутом, продавая газеты. Это было сразу же после Рождества, и в шесть утра было еще темно. А Фрэнк как раз выходил из квартиры, где он убил человека, музыканта, игравшего на саксофоне–теноре. Музыкант как раз принимал душ.

Встретив мальчика с холщовой сумкой газет, он задушил его лямкой от этой же сумки. Награда за поимку убийцы составляла тридцать тысяч долларов. Но Фрэнк работал на Гэри, и какой смысл имело становиться богатым, если вы окажетесь слишком мертвым, чтобы воспользоваться этими деньгами?

Ренделл посасывал кубик льда и, глядя на ковер, соображал, зачем это Гэри Силку понадобился фонарь. Он поднял взгляд, увидел, что Гэри в упор смотрит на него. И снова уставился на ковер.

– Расскажи мне о Мойре, – потребовал Силк.

– Что, например?

– Как ты познакомился с ней?

– Не помню! – Ренделл потер подбородок, внимательно изучая свои ногти. – В клубе.

– Она была за стойкой, да?

Ренделл наморщил лоб, вспоминая, и покачал головой.

– Нет, не за стойкой. Это было у Люси, вы знаете, где это?

– Там, где–то за Геро?

Ренделл кивнул.

– Она сидела за столом с моим знакомым парнем. Я подошел и представился. Потом мы подружились. Дальше – больше, вы знаете, как это бывает.

– В то время она уже баловалась наркотиками?

– Очень немного. Пара доз в день.

– И ты привел ее к себе и начал с ней…

Ренделл невольно улыбнулся, вспоминая, что они вытворяли.

– Чем она занималась тогда?

– Работала на радио. В приемной. Сидела за столом при входе, печатала на машинке, отвечала на телефонные звонки и занималась всякой ерундой.

– Всякой ерундой, – повторил Гэри. – Когда вы стали жить вместе?

– С той ночи, когда она впервые пришла ко мне, она осталась. Был конец месяца, ей надо было платить за квартиру. Я ей сказал, чтобы она забыла об этом. Она так и бросила там все – одежду, продукты в холодильнике, драгоценности. Я дал ей денег, чтобы она купила все взамен того, что оставила там. С работы она ушла.

– Ты купил ей новую одежду и вытолкнул на панель?

– Ей самой это очень нравилось, поверьте мне. Она скучала, сидя дома. И потом, мне очень дорого стоили эти дозы, которые она себе всаживала.

В кабинете было тепло, но Ренделл тянул руки к огню.

– И кроме того, она прекрасно умела делать это самое дело. Вела себя при этом очень естественно. Почему же не воспользоваться этим качеством?

– И ты продолжал спать с ней?

– Ну да, конечно.

– А ты не боялся… заразиться?

– Она была очень осторожна. Всячески предохранялась, вы понимаете, что я имею в виду? За все то время, что я с ней был, самой серьезной болезнью у нее была простуда.

– И ты верил ей?

– Верил?

– В постели.

Ренделл нахмурил брови.

– Когда ты занимался с ней любовью, – пояснил Гэри, – ты верил, что она на самом деле испытывает наслаждение, когда показывает это? Или ты сомневался и думал, что она и с тобой притворяется, как с клиентами?

– Ей никогда не приходилось притворяться, – сказал Ренделл.

Он задумался на момент, стараясь вспомнить в точности, как она выглядела. Оранжевые волосы с зелеными прядями. Или с голубыми? Маленький, с булавочную головку бриллиант, который она любила носить в носу. Он даже удивился тому, как нелегко ему было мысленно воссоздать ее образ.

– Я же сказал вам, что она вела себя очень естественно и могла быть похожей на кого угодно, хоть на такую даму, как Завьера Холландер, хоть на мать Терезу.

– Жаль, что я не был с ней знаком, – сказал Гэри. – Кстати, что вы сделали с телом?

Ренделл не был готов к этому вопросу. Тело Мойры так и оставалось у него в квартире, в ванной комнате. Он пожал плечами.