Горячие дозы (сборник)

– Думаю, что смогу покосить траву после обеда, если немного посвежеет.

– В общем, ведешь вполне спокойную жизнь? А как Миша?

– Она в порядке.

– Голос у нее был немного хриплым, может, простудилась?

– Нет, с ней все в порядке.

– Мне не нравится, – сказал Феликс, – что Мэнни до сих пор не позвонил.

– Я ездил к нему пару раз прошлой ночью, – сказал Юниор.

– Его автомобиль стоял у дома, но света в квартире не было.

– Чувствую, что–то пошло не так.

– Почему, черт возьми? Ты всегда нанимаешь парня, не советуясь.

– Я обязан его отцу за покровительство.

– Да?

– Это случилось много лет назад, Юниор. Еще до твоего появления на свет.

Юниор снова повернулся так, что ему был виден бассейн. Миша прыгала на трамплине вверх и вниз. Она, увидев, что он смотрит на нее, приветственно помахала рукой.

– Ты хочешь, чтобы я поехал к нему?

– Я не знаю, чего хочу. – Он тяжело вздохнул. – Посадишь Мишу на следующий самолет, хорошо? Скажи ей, что я скучаю по ней, и спроси, чего она хочет. Только упакуй ее вещи как следует и отправь.

– Все, что скажешь, Феликс.

– Что касается Мэнни, может быть, и стоит подъехать к нему…

– Он не собирался звонить, – твердо сказал Юниор.

– А если он обложился? И он, должно быть, действительно обложился, иначе позвонил бы.

– Ты так думаешь?

– Ставлю на пари свою жизнь против его.

– Не говори так, – быстро сказал Феликс. – Это ж несчастье.

– Я знаю этого парня, – сказал Юниор. – Он согласен провести следующие шесть месяцев, сидя безвыходно в своем обеспеченном продуктами маленьком доме, надеясь, что мы забудем о нем. Но мы не можем позволить себе этого!

– Не думаю, – медленно ответил Феликс. – И вовсе не хочу этого, но ты прав. Он становится помехой.

Юниор почувствовал странную дрожь. У него закружилась голова.

– Будь осторожен, – сказал Феликс. – Когда покончишь с ним, удостоверься, что он не оставил адвокату любовной записки, запрятанной в коробку для сигар, ты понимаешь, что я имею в виду?

– Конечно, – ответил Юниор.

– Надеюсь, что это так, – сказал Феликс. Он повесил трубку, не попрощавшись, но Юниор на этот раз не обиделся. Это было в порядке вещей. Он тоже положил трубку и снова вышел к солнцу и теплу. Медленно прошел через дворик, оттолкнулся ногами и, нырнув, достал дно, а потом вынырнул в другом конце бассейна.

Миша сидела на доске, окунув ноги с накрашенными ногтями в воду. Она улыбнулась ему и спросила:

– Чего хотел Феликс?

– Хотел, чтобы я думал за него.

– О чем?

– О Мэнни Каце.

– В самом деле? И что же ты решил?

– По–моему, самое время сказать ему до свидания.

– Неудивительно, что ты выглядишь таким раздосадованным, – пошутила Миша.

Юниор поднял руки и столкнул ее. Пронзительно крича и хихикая, она упала в воду.

– Я печален оттого, что ты не пришла, – сказал он, приблизившись к ней.

– Я никогда этого не делаю, – сказала она. – И никогда не сделаю.

– Но почему?

– Потому что не люблю давать повод для укоров.

Юниору хотелось, чтобы она попыталась объяснить ему мотивы своего поведения, хотя он и сомневался, что когда–нибудь поймет ее.

Миша, почувствовав, что он собирается учинить ей допрос, обняла его загорелыми руками и поцеловала в губы.

Юниор отодвинулся.

– Феликс хочет, – сказал он, – чтобы ты ближайшим рейсом вылетела из города.

Миша поцеловала его снова. Ее губы слабо пахли хлоркой. Прощальный поцелуй, подумал Юниор.

Глава 33

Юниор сел в автомобиль и захлопнул дверцу. Вставил ключ в зажигание и повернул его так, что на переднем щитке зажглись фосфоресцентная и зеленая лампочки. Кварцевые часы показывали без пятнадцати десять. Пять часов назад он отвез Мишу в аэропорт и еще чувствовал мускусный запах ее духов. Всю дорогу она обращалась с ним как с нанятым таксистом. Молча вышла из автомобиля и пошла к аэровокзалу, покачивая бедрами. Не помахала ни разу, даже не обернулась, чтобы бросить ему последний томный взгляд.

Ну и черт с ней!

Юниор нажал оранжевую кнопку дистанционного управления, положил блок дистанционного управления в отделение для перчаток, где уже лежал кольт, завел двигатель и медленно поехал по дороге.

Город спокойно лежал под ним. Море огней придавало небу блеклый, как брюхо мертвой рыбы, цвет. Однако у Юниора не было времени смотреть по сторонам. Он вел машину уверенно и мастерски, следя за асфальтом и глядя только на стрелку спидометра. На Саутбороу он сделал левый поворот без сигнала и срезал угол, оставив черные следы шин на дороге. Было безумием ехать так неосторожно, тем более готовясь к убийству и храня в автомобиле противозаконное оружие. Но Юниор был в плохом настроении с тех пор, как решил разделаться с Мэнни и знал, что должен брать его наверняка.

…Почему Феликс хотел, чтобы Миша вернулась в Калифорнию? Что за спешка? Наверняка в этом сыграло роль его собачье чутье. А может, и что–то другое витало в воздухе, чего Юниор не почувствовал? Нет, скорее всего Феликс, проснувшись, однажды обнаружил, что в постели рядом никого нет. Он был одинок, вот и все. Если б его что–нибудь серьезно беспокоило, Юниор первый узнал бы об этом. По крайней мере, именно так он и подумал, свернув с Тейлор–Уэй к мосту Львиные ворота.

В середине моста, застряв в потоке машин, он переключил свои мысли на борьбу с Мэнни. Поставить машину необходимо прямо перед домом, решил он, тогда парню не придет в голову, что Юниор охотится за ним. Можно бы, конечно, использовать и автомобильный телефон, но что сказать? Что Феликс беспокоится и хочет знать, что, черт возьми, он собирается делать дальше? Позаботился ли он о Керли, захватил ли видеопленку? Короче, забросав его вопросами, вывести из равновесия.

Нет, к черту все эти подходы. Держаться надо просто. Остановиться и подойти прямо к дому, войти внутрь. А что потом? Достать кольт и наставить прямо на него. Не разговаривать, не умничать, не дурачиться. Мэнни быстр как змея и, как фокусник, ловко обращается со своими ножами. Нельзя дать ему ни секунды на размышления. Просто ткнуть дулом в живот и выстрелить, сделав из него несколько низкосортных гамбургеров.

Юниор улыбнулся, представив взгляд водянисто–голубых глаз Мэнни и мысленно наблюдая за его падением.

Попав в приличный поток машин, он вставил пленку Лайонела Ричи в магнитофон. Увеличил громкость и откинулся на сиденье. Зеркало заднего обзора все еще сверкало огнями. В их ослепительном свете у него не было возможности увидеть шоколадно–коричневый «форд–фейрлейн», следовавший за ним.

Глава 34

Было без двух минут десять, когда Уиллоус услышал слабое гудение мотора и увидел, как вспыхнули задние огни «транс–ама». Он тут же подбежал к «фейрлейну». Стартер заскрипел, Паркер с придыханием что–то тихо говорила, поворачивая ключ. Он прыгнул в автомобиль, захлопнул дверной замок. Двигатель чихнул, задрожал и заработал. Они съехали с дороги и направились вниз по Гринбриар. Двумя кварталами ниже тормозные огни «транс–ама» исчезли за углом.

Паркер включила фары.

– Он повернул налево, – сказал Уиллоус и пристегнул ремень безопасности.

– Куда бы он ни направлялся, он, несомненно, спешит.

– Не потерять бы его.

– Ты сам хочешь вести? – спросила Паркер.

– Нет, ты хорошо с этим справляешься.

– Благодарю.

Близко расположенные глаза собаки, стоявшей у дороги, светились ярко–красным цветом. Это была немецкая овчарка с рыжевато–коричневым отливом. Когда Паркер была еще ребенком, у нее была овчарка. Собака эта по имени Шеба укусила продавца молока, когда он накричал на ее мать за просроченный счет. С тех пор они покупали молочные продукты в другом месте.

– Ты видела его? – спросил Уиллоус. Паркер покачала головой.

– Нет. Темно, к тому же у «транс–ама» тонированные окна.