Горячие дозы (сборник)

– Где ключи–то, а, дамочка? – спросил он и тут же увидел, что они торчат в замке зажигания.

Он сполз с сиденья и установил зеркало заднего вида так, чтобы ему было удобно наблюдать за происходящим на стоянке перед винным магазином. Казалось, вся полиция города была здесь, не могла пропустить такое событие.

– Мы просто переждем в машине, пока все успокоится, – сказал Гаррет, – а потом немного прокатимся, и я тебя отпущу. Идет?

Женщина тихо заплакала.

– И все, – продолжал Гаррет, – но ты поплачь, легче станет.

В машине было холодно. Он чувствовал, как его тело потихоньку остывает, как коченеют руки и ноги. Всхлипывания женщины почему–то успокаивали его. Гаррет не мог понять, отчего перед «Севен–Илевен» начался пожар. Стоянка то вспыхивала перед его глазами, то тонула в полной темноте.

Он откинулся назад и закрыл глаза, ему было необходимо немного передохнуть.

Билли услышал наверху иностранную речь. Бесшумно ступая по ковру, он оказался на лестничной площадке первого этажа. Прошептав: «Это ты, Нэнси?» – он протянул руку, чтобы взяться за перила, и, к своему изумлению, обнаружил, что все еще сжимает пальцами кольт.

Он не отдавал себе отчета, что он сделает в ближайшие пять минут. Он прислушался к ровному шипению газового камина и чьим–то приглушенным голосам и начал медленно подниматься по лестнице, потом вдруг неожиданно для самого себя побежал вверх, перескакивая через две, а то и три ступеньки.

На фоне огней возникло видение, призрак. Нэнси моргнула, но видение не исчезало. Она перевернулась на бок. Перед ней, в ее спальне, наяву, – стоял он, мальчик в джинсах, в черной кожаной куртке, и в упор смотрел на нее.

Тайлер сел на кровати.

– Какого черта? Кто ты такой?

Он схватил свой купальный халат.

– Убирайся вон из моего дома! Или я вызову полицию!

Парень даже не взглянул на него. Он видел только Нэнси.

Тайлер надел халат и встал. Билли показал ему револьвер.

Он остановился в нерешительности.

– Это один из тех двоих, – начала было Нэнси.

– Я попал в беду, Нэнси, – сказал Билли. – Помоги мне.

Тайлер завязал узлом пояс халата. Нэнси машинально следила за движениями его рук, такими уверенными, четкими, будто он специально это делал, чтобы дать себе время подумать, разобраться и решить, что следует предпринять в такой ситуации. Только Тайлер умел так завязывать узел, чтобы оба конца свисали прямо вниз. Этот способ он разработал сам. Еще одна мелочь, из которых состояла его жизнь.

– Осторожно, Тайлер, – вскрикнула Нэнси. Больше ей ничего не пришло в голову.

Тайлер стоял около постели. Билли направил на него кольт.

– Вон из моего дома, мальчишка, – проговорил Тайлер.

Билли улыбнулся ему так холодно, как только умел, и засунул кольт за пояс джинсов. Его рука зависла над рукоятью «питона».

– Попробуй выгони, – ответил он Тайлеру.

Нэнси на всю жизнь запомнила выражение глаз мужа – взгляд дикаря, полного решимости защитить свое жилище. Он бросился на непрошеного гостя.

Билли выхватил кольт и трижды спустил курок. Боек ударялся по пустому барабану с негромким щелканьем, не более устрашающим, чем клацанье зубов какого–нибудь старого маразматика.

Тайлер вырвал у Билли револьвер, развернулся и двинул его кулаком в нос, свалив с ног.

Вскочив, Билли пустился наутек, а Тайлер – за ним. Перепрыгнув через перила, Билли приземлился на середине лестницы, кубарем скатился вниз, вскочил, пробежал через гостиную в кухню и, все ускоряя бег, врезался в стеклянную дверь.

Стекло разлетелось вдребезги. Билли вскрикнул, схватился руками за окровавленное лицо и живописно, как сброшенный лошадью наездник, перевернулся в воздухе. Его сапоги грохнули по кафельным плитам площадки бассейна, он поскользнулся, упал, стукнувшись головой, его тело обмякло и сползло в теплую воду, над которой поднимался туман.

Тайлер положил кольт на кухонный стол, влез на ходу босыми ногами в туфли и направился к бассейну; под подошвами скрипели осколки стекла. Билли ничком лежал в воде, вокруг головы образовался розовый кровяной нимб. Тайлер вернулся в дом и позвонил в полицию. Только на десятом звонке диспетчер сняла трубку. Она попросила его повторить свое имя, адрес и после этого поинтересовалась, срочный ли это вызов.

– Да, да, срочный, – ответил Тайлер. Она попросила его не вешать трубку, пока не приедет патрульная машина. Он поблагодарил ее за участие и машинально повесил трубку.

Он поднялся по лестнице и на минуту задержался у двери спальни. Мальчишка, кажется, хорошо знал Нэнси. Он обратился к ней, как будто они были друзьями. Или еще того хуже. Тайлер не был уверен, стоит ли ему задавать ей вопросы. Подумав, решил, что не стоит, вошел в спальню, обнял Нэнси и, как мог, утешил ее.

Полиция приехала быстро. Когда Тайлер их за это похвалил, один из них ответил, что они случайно находились поблизости.

Тайлер улыбнулся, подумав, что его разыгрывают. Ему хотелось вернуться к жене, но он оставался с ними, не желая показаться бессердечным по отношению к тому, кто лежит сейчас на дне его бассейна.

Эдди Оруэлл посветил фонарем на прозрачную воду, медленно поводил лучом по телу Билли, по черной кожаной куртке, узким джинсам, сапогам с серебристыми металлическими клепками. Он был почти на сто процентов уверен, что это тот самый мерзавец, который открыл пальбу у винного магазина и убил двоих инкассаторов.

– Он мертв? – спросил Тайлер.

– А давно так лежит?

– Минут десять.

– Тогда точно мертв.

Тайлеру показалось, что следователь вопросительно смотрит на него.

– Он ворвался в мой дом, – начал он, – угрожал револьвером моей жене…

– Ничего, ничего, вы мне потом все расскажете. А пока у вас не найдется длинного шеста, чтобы подтянуть его поближе? Тогда мы бы смогли вытащить его из воды.

Тайлер кивнул и пошел за шестом. Оруэлл потянул носом воздух.

– Это, конечно, не мое дело, мистер Краун, – сказал он, – но мне кажется, лучше не хлорировать воду так сильно.

Глава 25

Уиллоус потерял сознание как раз в ту минуту, когда врачи «Скорой помощи» уже бежали к нему. Они установили, что он дышит, но воздух не проходит ниже бронхов, а это плохой симптом. Напарница Уиллоуса громко звала его, трясла за плечи, нажимала на болевую точку между большим и указательным пальцем.

Но Уиллоус, лежавший на ледяном асфальте, ничего этого не слышал.

В его гортань ввели пластиковую трубочку. Пустили кислород. Быстрый осмотр не выявил никаких внешних ран и повреждений.

Паркер с тревогой смотрела, как Джека укладывали на носилки, как подняли и отнесли в машину «Скорой помощи», а там подключили к кардиологическому монитору. Она влезла следом и примостилась рядом с носилками. Двери захлопнулись, и они понеслись по улице, очищая путь воем сирены.

– Признаков аритмии нет.

Кровяное давление и пульс Уиллоуса не внушали врачам серьезных опасений. С помощью маленького фонарика установили, что рефлексы зрачков становятся почти нормальными, а еще через несколько минут Джек закашлялся.

– Ввести ему стимулятор?

– Не думаю, что в этом есть нужда. Он быстро набирает кислородный уровень. Давай вытаскивать трубку.

Уиллоус открыл глаза, увидел Паркер, потом шнур капельницы, тянувшийся от его запястья.

– Это еще зачем?

– На случай, если бы пришлось вводить какие–нибудь препараты.

– Уберите, – хрипло сказал Уиллоус и попытался сесть.

– Успокойтесь. Как вы себя чувствуете?

– Таблетка аспирина не помешала бы, – ответил Уиллоус. – Куда мы едем?

– В больницу. Будем там через несколько минут.

Уиллоус взглянул на Паркер.

– Что с Питером Ли?

– Он мертв, Джек.

– Надо вернуться.

– Вернетесь, но потом, – мягко сказал один из врачей, склонившись над Уиллоусом. – А пока необходим рентген, надо убедиться, что, вводя кислородную трубку, мы не повредили ваши легкие.