Страница 26 из 43
Женщины попросились в туалет, парням также приспичило оправиться. Ещё раз осмотрев трассу и не заметив ничего подозрительного, они съехали в перелесок. Вышли из машины, и вот тут началось… Как из-под земли возникла группа захвата. Четверых друзей жёстко взяли. Женщины были шокированы и просили перестать бить ребят, так как те им ничего плохого не сделали и всю дорогу обращались вежливо.
После был суд, троим подняли срок до десяти лет. Их четвёртому товарищу не накинули ничего, менты сдержали слово. Случай, описанный выше, беспрецедентный. Обычно захватившим заложников не дают выехать за территорию учреждения. Руководитель операции, боясь, что на воле пострадают люди, даёт приказ, и «спецы» производят захват со стрельбой и взрывами, во время которого группа захвата, толком не разобравшись, палит во всё, что шевелится. Зачастую и заложники гибнут. Так что надо богу молиться за бравого майора. Не знаю, чем он руководствовался, но, рискуя карьерой, жизнь придуркам сохранил.
Деление по мастям
Предлагаю вам экскурс, кто есть кто за колючей проволокой. Также постараюсь сравнить, как жил криминальный мир прежде и как живёт теперь. В России произошли перемены, в неволе тоже многое изменилось.
В колониях осуждённые делят друг друга по мастям. Причём есть камерные люди. В хате он может быть бесспорным лидером, а прибудет в зону и станет «чёртом». Ведь там, чтобы достойно существовать, надо или быть очень сильным морально, или влиться в группировку.
Не буду писать про воров в законе, думаю, они сами не разберутся в собственных понятиях. Старые традиции вымерли, а новые не приживаются. Ушли в прошлое бессребреники, боровшиеся с произволом администрации зон и тюрем. Сейчас носящие «воровскую корону» почти не сидят и занимаются бизнесом. Быть «вором» стало скорее старинным романтическим обычаем.
Лучше коснёмся тех групп заключённых, которые встречаются всегда и в каждой колонии.
Первая и высшая масть — «блатные». Сюда входят: «положенцы», назначенные лично вором в законе смотреть за учреждением. «Смотрящие» — как бы выдвиженцы из среды зэков, они смотрят за всем. Нет «положенца» — смотрят за зоной, за общим (общаком), отрядами, санчастью, столовой, ширпотребом, ШИЗО, СУС, больницей (если есть в колонии). Сейчас авторитетные люди не идут на такие неформальные посты. Они остаются серыми кардиналами и рулят всем движением, а «смотрящими», с которых, если что, снимут голову, ставят не поймёшь кого: наркоманов и даже севших за изнасилование. Также в «блатных» ходят те, что имеют вес в неволе, порой больший, чем у «смотрящих» и «положенцев». Но часто такие люди подтягивают к себе богатых арестантов, чтобы сытно жить. Толстосумы благодаря такой «крыше» блатуют. Хотя часто бывают погаными людьми. При коммунистическом режиме за решёткой процветала уравниловка. Зэки в борьбе за лучшую жизнь имели равные шансы. Передачи разрешались через полсрока, были редки и весом не более пяти или восьми килограммов. Материальный фактор в зоновской иерархии не играл особой роли. Все ходили в робах и сапогах-кирзаках. Из-за этого в лидеры выбивались смекалистые люди. В наше время стало сложнее. Ты можешь быть хоть каким умным, но если плохо одет, у тебя нет нормальной пищи, постельного белья, можешь упасть в глазах окружающих.
Во многих зонах не выдают ничего — ни одежды, ни спальных принадлежностей. Только три раза в день — жидкое варево, которое нельзя назвать пищей. Из-за этого передачи разрешили хоть каждый день, без ограничения в весе. Естественно, тот, кто за счёт знакомых и близких имеет такие подгоны, не будет жить плохо.
В некоторых учреждениях ещё можно изредка видеть типа прежних блатных, засиженных урок, в наколках и при понятиях, живущих за счёт карточной игры. Но они сдают позиции. Сейчас авторитеты больше бандитствующего типа. Хотя зачастую за понятия выступают и бандиты. Последние обеспечивают материальную и силовую поддержку, а уголовник забивает головы впечатлительным дуракам сказками про «понятия».
Есть ещё «приблатнённые», но это подвид. Зэки такую масть не признают, и слово это не в ходу. Но они существуют — это те, кто крутится около блатных, но им не ровня. Здесь всякий люд, кто выбился из общей массы.
Хорошая и забытая сейчас масть — «порядочные мужчины». Они не блатуют, то есть внешне не подчёркивают, что они суперкаста. Такие смогут поставить на место любого. Из-за этого все их опасаются и действительно уважают.
Есть просто «мужики». Это слово на слуху. Самый никчёмный в колонии народ. Раньше хоть были работой заняты, получали зарплату. Могли приобрести еду, курево. Сейчас валяются на шконках. У них одна задача — достать жратвы, курева, чая и тут же его счифирить.
Следующая масть — «черти». Практически те же «мужики», но совершенно не следящие за собой. Впавшие в прострацию типы, ущербные на голову.
Дальше идут «шныри» — слуги, выполняющие роль уборщиков, прачек и личных холуёв.
Потом «козлы» — вот здесь сложнее. На жаргоне так называют и просто стукачей, и зэков, занимающих определённые должности типа завхозов, дневальных, бригадиров, председателей самодеятельных организаций (секций). Если зона «чёрная», где у власти «смотрящие», — то можно назвать активиста «козлом». Но в «красной» зоне они сами рулят — попробуй их так назови.
Потом идут «обиженные». Живут они все отдельной кастой, но отличаются друг от друга. В нормальной, не беспредельной зоне, у них есть «главпетух» — свой «смотрящий». Существуют рабочие «петухи» и не рабочие. Первые оказывают секс-услуги. Вторые — нет. Их просто «опустили», и они несут свой крест.
В «чёрной» зоне нельзя силой принудить педика оказывать сии услуги. С ним надо договориться, заплатить. «Петух» тоже может пожаловаться на беспредел «смотрящему» зоны.
Среди «обиженных» много истеричных, не умеющих себя вести тварей. Зэки их просто отделили от себя. Встречаются и жертвы беспредела.
Конечно, описанное выше очень схематично. Чтобы рассказать обо всех оттенках мастей, не хватит книги. Ведь есть ещё всякие «крысы» (ворующие у своих), «негодяи» (блатные, совершившие очень мерзкие поступки) и даже «суки» — отдельная масть. Многие зэки не знают, что это слово можно применить только к бывшему вору в законе, предавшему свою идею и близких. Ссученный вор — «сука». В общем, всего не объяснишь.
Маски-шоу. Затейники с дубинками
Поведаю, что творит за решёткой гуиновский спецназ.
Преступники сидят в тюрьме — за грабёж, хулиганство, нанесение телесных повреждений. Но если эти же деяния в СИЗО и зонах совершают люди в погонах, почему-то они за это никакой ответственности не несут.
В пенитенциарной системе есть свои войска специального назначения. Они призваны подавлять бунты в зонах, освобождать заложников. В неволе спецназовцы спокойно тренируются на зэках, заходят в тюрьмы и палками избивают арестантов.
Возьмём для примера один следственный изолятор, через который обычно проходят этапники. Помимо штатных сотрудников изолятора их встречают молодцы в тракторных комбинезонах, со всевозможными нелепыми нашивками. На спине крупно «Спецназ». На поясе — наручники, баллончик со слезоточивым газом, дубинка. На голове — глухая чёрная маска, но сквозь неё всё равно доносится запах перегара. Из-за маски их и прозвали в просторечии — «Маски-шоу».
После переклички — обыск. «Маски» сразу предупреждают: «Кто не сдаст запрещённые предметы добровольно, будет сильно избит. Если у кого найдут что-то криминальное при повторном шмоне в камере, „под молотки“ пойдёт вся хата». Слова у этих гоблинов с делом не расходятся.
При обыске у арестантов отнимают всё, что «спецам» нравится: деньги, консервы, дорогую зубную пасту, мыло, новые вещи. Вот он, грабёж! Даже рожи, как у разбойников, прикрыты.
После шмона зэков кидают в переполненные подвальные камеры. На площади девять квадратных метров обитает до восемнадцати человек. Когда «маски» проводят повторный обыск, открывается дверь, и спецназовец считает до пяти. Если кто-то, кроме дежурного, не успел выскочить на галеру и встать лицом к стене, широко расставив ноги, его сильно изобьют.