Страница 9 из 68
Поскольку традиционно с красоты начинается любое эстетическое исследование, вспомним коротко, что же считали прекрасным те, кто жили до нас.
О понимании прекрасного у доисторического человека мы можем судить лишь по наскальным рисункам и каменным статуэткам («Венеры неолита»). К сожалению, этого слишком мало, для того чтобы можно было без надуманности судить об эстетических воззрениях древних людей. Более информативными являются древние литературные источники, которые позволяют проследить понимание категории прекрасного в цивилизациях Древнего Египта, Шумера и Вавилона. При этом, чтобы избежать излишних сложностей, проведем наш краткий анализ по двум основным критериям:
1. Что именно понималось под красотой и считалось прекрасным?
2. Как объяснялся феномен прекрасного?
Корни эстетики, как справедливо отмечают многие авторы, следует искать не в классической античности, а в культуре Древнего Египта — цивилизации, возникшей в Северо-Восточной Африке, в долине Нила.
С именем царя Мина — основателя первой царской династии — связано начало летописной египетской традиции. Африканская по происхождению, древнеегипетская культура обрела свое лицо в пределах 3300–3000 годов до н. э., когда возникла иероглифическая письменность и сложились специфические черты искусства, солярный (солнечный) культ, обожествление правителя, развитие заупокойных представлений.
Непосредственно исходя из солярного культа, в Древнем Египте под высшей красотой понимался только обожествленный солнечный свет. Солнце, или Бог Солнца, что для древнего египтянина было равнозначно, наполняет весь мир светом; оно несет тепло, своими лучами дает жизнь всему живому на Земле и является высшим благом и высшей красотой. Поэтому во всех дошедших до нас произведениях египетской письменности солнце и красота являются синонимами.
Прекрасна также для древнего египтянина и молодая девушка как продолжательница рода, несущая любовное наслаждение, которое относилось к ценностям первого ранга. При этом следует отметить, что египтяне всегда усматривали красоту не столько в форме, сколько в степени полезности тех или иных явлений и предметов.
В Древнем Шумере — цивилизации, возникшей на рубеже IV–III тысячелетий до н. э. в южной части междуречья Тигра и Евфрата, — с пониманием красоты неразрывно связано понятие тотема — родового «Я», ощущение которого было органически связано с половым ощущением. Тотем как символ рода олицетворял нечто пышное, изобильное, плодоносное и прекрасное. На шумерских печатях можно увидеть сцены половых актов человека со скорпионом и другими животными, и при этом скорпион как тотем и связанное с ним представление о половой силе воспринимается как нечто прекрасное.
Шумерам принадлежит и первая известная иерархия прекрасного:
Прекраснее всего для шумера Боги и Богини.
Прекрасны службы в их честь. (При этом, если бы, например, самоубийство являлось составной частью этих служб, оно неминуемо воспринималось бы как прекрасное. Как известно, в Древней Индии тысячи людей ежегодно лишали себя жизни под колесами идола Джагерната, так как, по учению браминов, самоубийство приятно гневным богам и, следовательно, прекрасно.)
Прекрасны храмы Богов, прекрасна музыка, прекрасна любовная страсть, так как она внушена Богами. Как и для древних египтян, для шумер прекрасно сверкающее, сияющее солнце, прекрасно все, включающее в себя возвышенное, которое понималось как нечто огромное, возвышающееся, пугающее, вызывающее ужас.
Следует обратить внимание, что прекрасное как совершенное для шумера — это «сделанное по всем правилам», это точность в исполнении ритуала, это высокая техника исполнения.
Запомним это чрезвычайно важное для древнего мира понимание прекрасного. В дальнейшем это поможет нам открыть двери в сложнейший мир эстетики народов Востока: Индии, Японии, Китая. Без понимания красоты как «совершенного по всем правилам ритуала» невозможно понять эстетику ритуального самоубийства, столетиями существовавшего в Индии и Японии (сати и харакири).
В Древнем Вавилоне человек уже выделяет себя из окружающего его космоса, впервые наделяя качествами прекрасного не только Вселенную, но и собственное тело и душу. Получив автономию, атрибуты прекрасного, с одной стороны, стали тяготеть к форме, а с другой, сущность прекрасного стала наполняться земным, человеческим содержанием. К категориям прекрасного начали относить целомудрие, справедливость, добро. Эстетический комплекс прекрасного, связанный с божественным абсолютом, тотемом, распадается, и начинается постепенное становление нового эстетического комплекса, где центр — личность человека.
Выдающийся памятник шумеро-вавилонской словесности «Эпос о Гильгамеше» считается первой трагедией в мире, а Гильгамеш — первым трагическим героем. В этой трагедии повествуется о поисках человеком бессмертия и ставится вопрос о смысле человеческой жизни.
Видимо, лишь с этого периода мы можем говорить о возможности эстетического переживания смерти человека вообще и самоубийства в частности, как явления трагического.
Еще одна из самых древнейших цивилизаций мира — Древний Иран. Древнеиранские религии (зороастризм, зервенизм, манихейство) оказали значительное влияние на последующее развитие философских воззрений античного мира и эсхатологические учения в христианстве и исламе. Единственная дошедшая до нас древнеиранская книга Авеста определяет прекрасное как хорошее, доброе, благое. Прекрасно то, что хорошо и полезно для человека. Свет также понимается древними иранцами как высшее благо, добро и высшая красота.
Эти же представления находят свое отражение и в древней книге народа Палестины — Библии. Прекрасен свет, ибо он выявляет всю красоту мира. Само слово «красота» (jafe) сродни слову «сияние» (jefi). Екклезиаст проповедовал, что мир, сотворенный Богом, пронизан красотой. В Библии мы находим оригинальную эстетическую категорию tob = хорошо = прекрасно. Tob отражает красоту сотворенного Богом мира («…и сказал Бог, что это хорошо»).
В Библии впервые возникает дифференциация красоты чувственной и красоты разумной. Чувственная красота (hen) — красота видимого, осязаемого мира. Разумная красота (hadar) — красота божественного духа, его величие и слава. Hen и hadar — выражение гармонии и ценности предметов окружающего мира. Особая категория красоты — tabnith — отражает красоту и гармонию созидаемого, творимого человеком.
Огромное значение для человечества имеет цивилизация Древней Индии. С очень раннего времени она находилась в тесных контактах со многими странами Востока и античного мира. Многие выдающиеся философы Древней Греции и Древнего Рима посещали или мечтали посетить Индию.
Эстетические представления, содержащиеся в Упанишадах и Ригведе, тесно сплетены с философско-религиозными и этическими взглядами.
Древние индусы считали, что высшие эстетические переживания доступны не всем и возможны только при созерцании и познании непреходящих истин. Нет ничего прекраснее непреходящего Брахмана, его напоминают лишь свет и цвет солнца, тепло, пламя и жар жертвенного костра, на котором, по индийским обычаям, было принято сжигать труп умершего и на котором, по ритуалу, должна была кончать жизнь самоубийством индийская женщина в случае смерти мужа. Счастье познания Брахмана не может быть описано словами — оно постигается лишь своим внутренним началом. Брахман — «светоч светочей», образ бессмертия, блаженства. Знание Брахмана можно уподобить созерцанию «света в человеке» или «света внутри сердца». И это прекрасное и блаженное созерцание.
Античная эстетика базируется на мифологическом толковании окружающего мира. «На вопрос, что прекраснее всего для тогдашнего человека, можно ответить только одно: прекраснее всего для него Боги, демоны, герои как предельное и космическое обобщение общинно-родовых отношений» (А. Ф. Лосев).
Прекрасна и родовая община, и прекрасен всецело подчиненный этой общине человек, не имеющий собственной цели, кроме служения родовой общине, и если самоубийство какого-либо члена общины или даже группы ее членов будет служить интересам общины, такое самоубийство несомненно прекрасно.