Страница 15 из 24
Болито смотрел, как его брат стоит у наветренного борта, поставив ногу на кнехт, с видом человека, наблюдающего за гонкой.
— По готовности, мистер Траскот! Когда поднимемся на волне!
В последовавшей паузе Болито расслышал, как над покрытой зябью водой прозвучали приглушённые крики и смутный металлический скрежет.
— Пли!
Выпалив с дистанции менее чем в семьдесят ярдов, орудия левого борта отпрыгнули назад, повиснув на брюках. Длинные оранжевые языки пламени ослепляли, а грохот залпа оглушал. В отличие от басовитых пушек линейного корабля или даже фрегата, пронзительные голоса шестифутовок «Мстителя», буквально ввинчивались в череп.
Болито представил себе эффект летящего широким веером града крупной и мелкой картечи, врезающегося в палубу судна противника. Он услышал треск рангоута, увидел всплески около тёмного силуэта шхуны — это куски рангоута, а возможно и люди, падали с мачт, словно гнилые фрукты с ветвей.
— Пробанить орудия! Заряжай!
Хью Болито обнажил клинок и в туманном свете звёзд он засиял в его руке словно кусок тонкого льда. Это был тот самый клинок, который он использовал, чтобы уладить дело чести. Возможно, им были сражены и другие, безысходно подумал мичман.
— Пли!
В то самое время, когда очередной бортовой залп встряхнул корпус судна, словно по нему ударили гигантским кулаком, несколько выстрелов и вспышек продемонстрировали, что контрабандисты не намерены сдаваться.
— Приготовиться к высадке! — прокричал Хью. Он даже не обернулся, когда, получив мушкетную пулю в шею, на палубу, трепыхаясь, упал человек.
Сколько же раз они отрабатывали и тренировались для этой ситуации, подумал Болито, выхватывая тесак. Расчеты оставили дымящиеся орудия и взялись за абордажные сабли, пики, топоры и кортики, в то время как остальные занимались шкотами и фалами. К моменту столкновения двух судов, паруса «Мстителя» исчезли как по волшебству, поэтому, прервав резвый бег по ветру, куттер с заставляющим замереть сердце рывком, поравнялся с противником.
Убранные паруса позволили уменьшить шансы потерять мачты, кроме того, куттер после столкновения не отскочил от врага. Поэтому, когда кошки взметнулись во тьме, а пространство между корпусами огласилось новой порцией выстрелов и криков, первые ряды абордажной команды полезли через фальшборт.
— Назад, парни! — прокричал Пайк.
Даже эта команда казалась частью заранее отрепетированного танца. В то время как возбуждённые моряки вновь отступили к центру судна, с полубака громыхнули две вертлюжных пушки, скосив толпу вопящих фигур, двумя секундами ранее бросившихся отражать атаку.
- Вперёд! Покажем им, парни! — прокричал Хью Болито, размахивая клинком.
Он вскочил на борт и перемахнул через него, рубя врагов и одновременно ухитрившись поддержать одного из своих парней, едва не ухнувшего в жернова трущихся друг о друга корабельных корпусов.
Размахивая тесаком, Болито бросился к полубаку, где находился последний отряд абордажной команды.
Вопя и веселясь как дьяволы во плоти, они перемахивали через разделяющую суда брешь. Один человек упал рядом с Болито, не издав ни звука, другой вскинул руку к лицу и закричал, звук оборвался резким вздохом, когда абордажная пика возникла из темноты и пронзила его.
Плечом к плечу, люди Болито продвигались по палубе шхуны, сопровождаемые советами и предупреждениями, которые выкрикивали оставшиеся на куттере моряки, поддерживавшие своих стрельбой из пистолетов и иногда тщательно пущенным ядром.
Болито почувствовал, что его обувь скользит на том, что осталось от смертоносной атаки вертлюг. Он выбросил всё из головы, сконцентрировавшись на мелькающих перед ним лицах и стальной рукояти тесака, врезавшейся в ладонь, когда мичман приступил к атаке и попытался нащупать слабое место в обороне противника.
Над головами и плечами кричащих, ругающихся людей мелькнули белые отвороты формы Хью. Голос командира призывал абордажную партию наседать, разделять обороняющихся на мелкие группы.
— Это тебе за Джека Трилло, ублюдок — послышался чей-то крик. Абордажная сабля мелькнула как коса, почти снеся чью-то голову с плеч.
— Сдавайтесь! Бросить оружие!
Но ещё несколько человек пали, прежде чем абордажные сабли и пики с грохотом посыпались на палубу среди трупов и стонущих раненых.
Затем Болито увидел, что его брат указывает на человека около оставленного без присмотра штурвала.
— Прикажи своим бросить якорь. Если откажешься или попробуешь бежать, ты будешь взят под стражу и высечен, — он вложил шпагу в ножны. — А потом повешен.
— Должно быть, весь Корнуолл слышал нас! — Болито бросился к борту.
- Вовсе не французы, как я думал, — казалось, Хью его не слушал. — Они говорят как колонисты. Да, я согласен, — добавил он, внезапно повернувшись. — Мы оставим приз здесь, на якоре и под защитой. Нацелим две вертлюжные пушки на пленников. Назначим ответственным одного из унтер-офицеров. Пусть управляется. Он скорее погибнет, чем решится предстать передо мной, если они сбегут!
Болито последовал за ним, его разум был в смятении, пока он следил за бурной деятельностью своего брата. Отдавая приказы, отвечая на вопросы, руки капитана приходили в движение, делая акцент на чём-либо или указывая на то, что должно быть сделано.
— Якорь брошен, сэр! — отрапортовал Пайк.
— Хорошо, — Хью Болито быстрым шагом приблизился к борту. — Остальные — со мной. Мистер Глоуг! Отшвартовываемся и уходим, с вашего позволения!
Раздался скрип блоков и поверх накрененного, изрытого картечью корпуса шхуны взметнулись паруса куттера.
Вначале неохотно, но постепенно набирая скорость, «Мститель» рывками и толчками удалялся от второго судна, паруса расправились, позволяя набрать скорость.
— Куда, сэр? — Глоуг указывал на паруса. — В этих водах небезопасно.
— Хорошего лотового на руслени. Пусть всё время докладывает глубину. Встанем на якорь на четырёх фатомах и спустим шлюпки. — Он бросил взгляд на брата.
— Мы отправимся вглубь двумя группами и перережем дорогу.
— Да, сэр!
Внезапно Хью похлопал его по плечу.
— Веселее! Прекрасный приз, набитый контрабандным товаром, что не удивительно, и всего несколько погибших! Один шаг к победе уже сделан!
В то время как куттер наощупь приближался к берегу, монотонные восклицания лотового свидетельствовали об усиливающемся риске. В конце концов, оставив по правому борту прибой и намёк на сушу, они встали на якорь. Но если бы не беспокойство и непрекращающиеся предостережения Глоуга, Болито подозревал, что брат решил бы подойти ещё ближе.
Даже сейчас он не завидовал ответственности Глоуга. Стоять на якоре посреди песчаных банок и острых камней, не имея достаточно матросов, чтобы менять паруса, если переменится ветер, ему будет непросто удержать «Мститель» от того, чтобы корабль не поволокло и не выкинуло на берег.
Даже если Хью Болито отдавал себе в этом отчёт, то хорошо скрывал свои страхи.
Были спущены две шлюпки, и почти вся команда, за исключением горстки людей, направилась в них к ближайшему пляжу. Лодки сидели в воде по планшир, каждый человек был вооружён до зубов.
По мере того как весла поднимались и опускались, а берег разрастался, готовясь принять моряков, Болито ощутил себя опустошенным. Звуков перестрелки было достаточно, чтобы вспугнуть контрабандистов. Те люди, что давали сигналы, да и любые их сообщники, сейчас уже наверняка у себя дома или гонят лошадей галопом, направляясь в какое-нибудь тайное место.
- Тут мы разделимся, Ричард, — сказал Хью, когда все собрались на крошечном пляже, омываемом волнами, накатывающими и с шумом убегающими назад по камням — Я захожу справа, ты слева. Любой, отступивший перед опасностью, будет расстрелян. Выступаем, — добавил он, кивнув своим людям.
Двумя растянувшимися шеренгами моряки двинулись по откосу от пляжа, по началу ожидая напороться на выстрел, но в конце концов убедившись, что они одни.