Страница 24 из 54
— Надеюсь, никто из них не уведет у нас из-под носа добычу, — зло бросил Менгерсен, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.
— Пеленг на конвой не меняется, — доложил старший помощник, не сводя глаз с визира пеленгатора.
— Пусть подойдет поближе, — командир сердито наморщил лоб и плотнее запахнул покрытые соляными разводами полы реглана. — Затем резкий поворот влево. Я скажу, когда.
Огромный, надвигающийся почти прямо на «У-101» пароход был виден теперь под нужным углом.
— Не меньше восьми тысяч тонн. Полубак сильно задраен. Судя по всему, это индийский корабль. Палубные надстройки высокие и растянутые… — вслух прикинул Менгерсен, и услышавший его слова в центральном посту штурман мгновенно раскрыл альбом с фотографиями вражеских кораблей.
— Положить рули на правый курс. Только очень медленно, иначе мы подойдем слишком близко… Так, а теперь резко влево.
Лодка сделала крутой поворот, пересекла стелющуюся за пароходом пенистую дорожку и вышла к его левому борту.
— Первый аппарат к бою готов?
— Так точно! — торпедист положил ладони на рукоятки стрельбового устройства и впился глазами в бегущую по круглому циферблату к надписи «товсь» блестящую стрелку.
Внезапно рядом с пароходом вздыбилась вода, грохот взрыва прокатился над волнами, отразился от далекого скалистого берега и замолк.
— Черт, нас опередили! — Менгерсен дернулся как полковой конь при звуке трубы и, быстро взяв себя в руки, скомандовал:
— Разворот вправо! Держать курс на следующий транспорт!
Через несколько минут капитан-лейтенант вновь навел перископ с упреждением на ход торпед, выжидая, когда корабль медленно вползет в перекрестье прицела.
— Расстояние?
— Двести двадцать три метра!
— Первый аппарат, пли!
Затаив дыхание, подводники прислушивались к шуму за бортом.
Торпеда попала прямо в середину транспорта. Опять поднялся огромный водяной столб и прогремел оглушительный, раскатистый взрыв.
— Поворачиваем влево! — лицо Менгерсена скривилось в злорадной ухмылке. — Идем на танкер!
Пол под ногами чуть вздрогнул от легкого толчка.
В течение нескольких секунд торпеда превратила танкер в пылающий шар. Огненный, с черными сгустками дыма смерч быстро выжег корпус изнутри, сделав из него полую стальную коробку. Мазут медленно, как асфальт по мостовой, толстым слоем растекался по воде. В нем беспомощно барахтались ошеломленные от ужаса моряки с потопленных ранее кораблей. Чуть дальше, задирая все выше и выше корму, тонули два транспорта, торпедированные другими подводными лодками.
— Сзади эсминец!
Один из кораблей охранения резко устремился к субмарине. Пламя высветило выросшие под форштевнем белые усы пены.
— Вниз!
Скатившийся внутрь лодки последним, Менгерсен закрутил до конца длинный рычаг запорного устройства. Громко зашипел сжатый воздух, забулькала вода в балластных цистернах.
— Шесть метров! Восемь метров! Пятнадцать метров! — монотонно произносил боцман, прислушиваясь к частым щелчкам эхолота.
Видимо, эсминец не обнаружил подлодку и начал бомбить по площадям. Сперва разрывы грохотали где-то вдалеке, затем зазвучали ближе и, наконец, слились в сплошной, разрывающий барабанные перепонки гул. Мигнув последний раз, погасли плафоны. Сразу же замелькали огни переносных фонарей. Менгерсен неподвижно стоял рядом с вертикальной трубой перископа.
Возле его рта четко обозначились жесткие морщины, бровь нервно подергивалась.
За четыре часа пребывания под водой из аккумуляторных батарей пролилась кислота. Концентрация в воздухе водорода стала опасной, и командир приказал всплыть под перископ, чтобы провентилировать отсеки. Он первым поднялся в боевую рубку, открыл люк и одном махом перебросил свое истосковавшееся по движению сухое жилистое тело на мостик. В этот момент в плафонах, медленно разгораясь, снова замерцал свет.
После окончания срока автономного плавания подлодка в экономичном режиме работы моторов возвращалась на базу. Менгерсен стоял на мостике, жадно вдыхая морской воздух. Он был доволен итогом боевого плавания «У-101»: два танкера, пароход и теплоход. Только у двух торпед не сдетонировал боевой заряд.
Промозглая ночь наполнила темнотой пространство от воды до невидимых туч, небольшие волны с утробным хлюпаньем бились о борта субмарины. Менгерсен поправил пилотку, щелкнул зажигалкой и, поднося трепещущее пламя к сигарете, твердо решил, что после доклада командующему флотилией на радостях непременно напьется.
На базе он узнал, что тоннаж кораблей, потопленных каждой из пяти задействованных подлодок, составил в среднем 697 тонн в день. Но даже при таких ощутимых потерях Великобритания благодаря колониям по-прежнему располагала колоссальным военно-экономическим потенциалом.
«Тактика волчьей стаи» и усиленные меры противолодочной обороны
Большие потери в торговом и в гораздо меньшей степени военном тоннаже вынудили Адмиралтейство развить бурную деятельность по формированию противолодочных сил. В дежурной части созданного специально для этой цели Оперативного штаба всю стену занимала огромная диаграмма. Кривая показывала соотношение между потопленными и построенными или зафрахтованными кораблями. Пересекавшая ее посередине красная линия обозначала предельно допустимую норму потерь. Ее превышение ставило под угрозу снабжение экономики сырьем, а население — продовольствием и товарами первой необходимости. В 1940 году тоннаж уничтоженных торговых судов достиг 4,4 миллиона брутто-тонн, а водоизмещение спущенных со стапелей кораблей в Великобритании и пока еще сохранявших нейтралитет США не превысило 1,2 миллиона тонн. Поскольку конвойная система доказала свою эффективность еще во время Первой мировой войны, в феврале 1940 года было организовано конвоирование судов. В одиночку в море теперь выходили только быстроходные корабли. С 9 апреля по 20 июня как в Англию, так и в обратном направлении прошло 149 конвоев, насчитывавших в своем составе 4364 корабля.
Проводке большего количества охраняемых караванов торговых судов мешала нехватка конвойных кораблей. Правда, Адмиралтейство заложило на верфях множество эсминцев с расширенным радиусом действия, однако для ввода их в строй требовалось время. Поэтому в сентябре 1940 года английское правительство даже согласилось передать США в аренду сроком на 99 лет восемь островных владений в Новом Свете в обмен на 50 эсминцев устаревшей конструкции, которые к тому же давно выработали свой ресурс.[28] Почти все торговые суда были оснащены артиллерийскими орудиями и бомбометами. Увеличился также самолетный парк авиации берегового базирования, патрулировавшей водные просторы в северной части Атлантики. После высадки 10 мая 1940 года британских войск в Исландии, тогда еще связанной личной унией с Данией, Адмиралтейство установило контроль над северным маршрутом в Датском проливе от мыса Фарвел до крайней южной точки Гренландии. На всем водном пространстве между Шотландией и Данией для борьбы с подводными лодками наряду с корветами с ограниченным радиусом действия широко применялись переоборудованные в «суда-ловушки» шхуны, сейнеры и траулеры. Под нажимом США английское правительство приказало вывести из Исландии войска. На смену англичанам 7 июля 1941 года пришли американские солдаты. При этом США не только не поинтересовались мнением исландцев, но даже ради соблюдения приличий не запросили согласия Дании; хотя Вашингтон и Копенгаген тогда еще поддерживали между собой дипломатические отношения.
Британский флот защищал три маршрута. На Атлантическом побережье Северной Америки корабли собирались в конвои в Норфолке, Нью-Йорке и Галифаксе, в Африке — во Фритауне. Еще один маршрут проходил из Порт-Саида до Гибралтара. Из города-крепости суда, обойдя берега Испании и Португалии, заходили в Атлантический океан.
Введение конвойной системы дало командованию германского подводного флота повод приступить к осуществлению своего давнего плана.
28
Эту сделку Рузвельт считал самой удачной в истории США со времен покупки «Луизианы» у Наполеона.