Ночная охотница

– Так как насчет этого парня? Его звали Сахнович. Эдик Сахнович.

– Ты и фамилию запомнил…

– Мы целый год проработали вместе, так сказать, в одной фирме, – невесело пошутил Покровский. – «Цыганское счастье» называется. Так что если кто-то и может называться сейчас моим другом…

– Хватит, я понял, – сказал Леонард и посмотрел на часы. – Посмотрим, что можно сделать… А пока перестань считать листья во дворе, займись делом. Нужно, чтобы ты и Локстер съездили кое-куда.

– Ладно.

– К одной девушке.

– Ладно.

– Зовут Елизавета.

– Ладно.

– Надо, чтобы она… В общем, расшевелить ее. Локстер знает детали.

– Хорошо, – кивнул Покровский, хотя задание «расшевелить девушку» показалось ему немного странным. Совсем немного. Чем больше он общался с Леонардом, Локстером и прочей компанией, тем реже он употреблял – вслух или про себя – слово «странно».

– И еще… На всякий случай, – Леонард бросил это уже на ходу, через плечо. – Не надо с ней целоваться.

– А?

– Даже если она будет настаивать. Локстер знает детали.

Локстер и вправду знал детали. Он привез Покровского в небольшой городок, что забился в дальний угол Тульской области. По улицам уже кое-где сухой россыпью лежал снег, но подростки все так же беспечно раскатывали на трескучих мопедах, а на скамейках у подъездов сидели плечом к плечу бабушки в пуховых платках, готовые пережить и зиму, и еще чего похуже. Тусклые краски городка можно было списать на позднюю осень, но у Покровского возникло ощущение, что дело тут не только во времени года; ему показалось – а он вообще-то не был склонен к поэтическим образам, – что это место застряло во времени или, точнее, время забыло про этот город, оставив его в точке, отстоящей от сегодняшнего дня лет на двадцать.

Однако жители, похоже, ничего подобного не чувствовали и жили своей обычной жизнью, которую совершенно не нарушило появление локстеровской иномарки с дипломатическими номерами.

Двор, в который они заехали, был не то чтобы грязен, а скорее запущен. Кусты разрослись так, что закрывали окна первого этажа и затрудняли проход к подъезду, деревья стучали голыми ветками по балконам; на растянутых во дворе веревках болтались тряпки, которые когда-то, вероятно, были вывешенным на просушку бельем. На крыше подъезда сидели вороны, которые при виде Локстера и Покровского молча поднялись в воздух и улетели. Людей во дворе не было видно.

Локстер и Покровский вошли в подъезд, и Артем попутно отметил, что дверь была чуть ли не фанерная, чисто символическая, без кодового замка и сигнализации. Покровский давно уже не видел такого в городских многоквартирных домах, которые постепенно превращались в укрепленные башни с решетками на окнах, металлическими дверями толщиной с танковую броню, видеокамерами на каждом углу….

В самом подъезде было холодно и пахло пылью. И еще там было тихо, словно все до последнего жители этого подъезда легли спать или же уехали в отпуск.

Нужная им квартира была на втором этаже. Покровский думал, что Локстер позвонит в дверь, но тот подергал ручку, убедился, что заперто, и стал рыться в карманах, пока не нашел там маленькую металлическую коробочку. Все это время он улыбался и что-то насвистывал. Когда его взгляд случайно падал на Покровского, улыбка Локстера становилась еще шире.

– Что это у тебя? – спросил Покровский, чтобы не стоять молчаливым истуканом. Локстер ему не нравился, но, если уж им предстояло работать вместе, надо было налаживать хоть какой-нибудь контакт.

– У меня? – Локстер открутил крышку коробки. – Это одна из Леопардовых тварей….

– Как это? – спросил Покровский и тут же увидел, как из коробочки высунулось нечто, похоже не червячка, помедлило секунду, а потом юркнуло в замочную скважину, втянув туда все свое тело. Еще через пару секунд в замке что-то щелкнуло, потом еще раз, потом червяк выскользнул из замочной скважины в подставленную Локстером коробку.

– Вот так, – сказал Локстер и дернул дверь. Когда он это сделал, то не только открылась дверь в квартиру; дверная ручка вместе с частью замка оказалась в руке у Локстера, а прочие составляющие вывалились на пол, оставив в двери солидных размеров дыру, как будто Локстер собирался подглядывать за местными обитателями.

– Ого, – сказал Покровский. – Эта штука свое дело знает… Как ты ее назвал – Леонардова тварь? Он что, их выращивает?

– Ага, – сказал Локстер. – Вроде того. Выращивает.

– Я бы мог безо всякой флоры и фауны просто высадить эту дверь, – сказал Покровский. Он просто обязан был сказать что-нибудь в этом роде. Иначе получалось, что он в этой поездке – никто, бесплатное приложение к Локстеру. – Легко, – продолжил Покровский свое богатырское бахвальство. – С одного удара. А вы вечно все усложняете…

Локстер смерил Покровского взглядом, посмотрел на дверную ручку в своих пальцах, разжал пальцы, отряхнул ладони.

– Вряд ли, – сказал Локстер. – Но если хочешь, в следующий раз сначала ты попробуешь. С одного удара.

– Хорошо, – кивнул Покровский.

– Только не просто так, а на спор. Если не выбьешь с одного удара, подаришь мне одно ухо.

– Чье ухо?

– Свое.

Покровский посмотрел на Локстера и почему-то не увидел там обычной ухмылки.

– А если выбью?

– Хм, – сказал Локстер. – Интересная постановка вопроса, такое мне в голову не приходило. Надо подумать, надо подумать… Но после, ладно? Сейчас делом займемся, а то Леонард у нас у обоих уши оторвет…

«Боишься Леонарда, сука, – подумал с удовлетворением Покровский. – Ничего, скоро и меня будешь бояться, клоун недоделанный». С такими приятными мыслями он шагнул было через порог, но Локстер остановил его:

– Тихо, тихо… Давно не умирал героической смертью?

– Что?

– Медленно и осторожно… – С этими словами Локстер встал у входа в квартиру и, не переступая порога, вытянул вперед шею, понюхал воздух, повертел головой направо и налево… Покровскому вдруг стало интересно: а что, если сейчас треснуть Локстера по спине, чтобы тот потерял равновесие и ввалился наконец в эту треклятую квартиру? Что с ним после этого случится? Исчезнет? Сгорит? Развернется и врежет Покровскому по роже?

– Пойдем, – Локстер схватил Покровского за рукав и потащил за собой, в узенький коридор, оклеенный бледными обоями в цветочек. Когда коридор кончился, перед Покровским оказалась большая пустая комната, пожалуй, даже слишком большая для стандартной квартиры. И где-то в дальнем конце этой комнаты стоял стол, а за столом, положив голову на руки, спал человек. Между Покровским и этим столом было метров двадцать паркета, покрытого толстым слоем пыли.

– На месте, – довольно сказал Локстер.

– Елизавета? – уточнил Покровский. – Вот это – она?

– Это она… – как-то по-особенному вздохнул Локстер. – Пошли… – Он попятился к выходу, снова роясь в карманах.

– Как – пошли? Леонард сказал, что надо ее типа расшевелить… Она, по-моему, спит, – сказал Покровский и тут же подумал про толстый слой пыли на полу. Крепкий, должно быть, сон у девушки. Действительно, пора будить.

– Спит, – согласился Локстер. – Но будить ее я не собираюсь…

– Но…

– И тебе не советую.

– Ты знаешь детали, – кивнул Покровский.

– Чего?

– Леонард сказал, что ты знаешь детали. То есть – тебе виднее.

– Да уж… – Локстер вышел на лестничную площадку, и кривая ухмылка наконец-то вернулась к нему.

Покровский увидел, что из кармана он на этот раз вытащил не металлическую коробку с проворным червяком, а обычный мобильный телефон.