Ночная охотница

Настя покорно взяла многостраничный цветной буклет, который поначалу приняла за каталог товаров беспошлинной торговли, но потом увидела, что на глянцевых страницах вместо изображений товаров напечатаны фотографии каких-то зданий и парков. Она снова посмотрела на обложку и поняла, что разглядывает альбом с видами Лионеи, а ее саму в это время разглядывает Смайли. Настя вздохнула и стала медленно перелистывать страницы, скользя взглядом по картинкам, но не задерживаясь ни на одной из них. При точном соблюдении расписания полетов меньше чем через два часа их самолету предстояло коснуться посадочной полосы лионеиского аэропорта, и тогда эти картинки должны будут обрести объем, фактуру и запах, то есть они должны будут стать для Насти самой что ни на есть реальностью.

Тем не менее Настя в них не верила. Это было ненарочно. Это не содержало злого умысла. Это было инстинктивное стремление сделать так, чтобы сплетающаяся вокруг нее новая реальность сплеталась чуть помедленнее; это было стремление слегка уменьшить поток информации, который мог запросто унести Настю в открытое море чистого безумия.

По большому счету, Настя уже и не сопротивлялась, не пыталась забаррикадироваться фразами о том, что этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Виденного и слышанного за последние месяцы было достаточно, чтобы навсегда убрать такие слова из ее лексикона. Теперь она просто старалась запоминать, но запоминать нужно было так много, что иногда у нее развивалась своего рода информационная передозировка. И тогда, глядя на подброшенные Смайли книги или фотографии, Настя безразлично листала страницы, и ее разум скользил над этими текстами и иллюстрациями столь же бесконтактно, как тень самолета скользила по распухшим облакам.

Смайли ничего не говорил в таких случаях. Он просто смотрел и ждал, когда все снова придет в норму. Неизвестно, сколько ему пришлось ждать в этот раз, но в конце концов он деликатно тронул Настю за плечо и спросил:

– Волнуешься?

Настя недовольно заворочалась в кресле:

– Вообще-то я спала, если вы не заметили.

– Заметил.

– Тогда как я могу волноваться, если я сплю? И вообще, с какой стати мне нужно начинать волноваться… То есть я, конечно, волнуюсь время от времени, но почему именно сейчас… О… – Настя посмотрела в иллюминатор и все поняла.

– Подлетаем, – пояснил Смайли. – И я хочу, чтобы ты посмотрела вот это…

Он положил себе на колени кейс – тот самый кейс, – раскрыл его и вытащил тонкую папку. Настя не удержалась и скосила взгляд в сторону Смайли, стараясь разглядеть в содержимом кейса продолговатый конверт без указания отправителя и получателя. Конверт, из-за которого она и Смайли болтались где-то в небе над Западной Европой, пока пилот отыскивал зажатый между Швейцарией и Францией крошечный кусочек территории, именовавшийся герцогством Лионейским.

– Король Утер, – сказал Смайли. – Он же герцог Лионейский, он же граф Авалонский, он же Защитник человечества, он же еще много кто…

Настя посмотрела на фотографии. Они не вызвали в ней никаких эмоций.

– …и в частности, отец Дениса Андерсона, – закончил фразу Смайли.

– Я помню, – сказала Настя и еще раз посмотрела на снимки, но ничто в лице этого пожилого мужчины не напомнило ей Дениса. Она снова почувствовала свою удаленность от изображенных на фотографиях людей, как будто они были портретами давно почивших исторических деятелей. Что еще хуже, когда Смайли произнес имя Дениса Андерсона, то Настя восприняла его точно так же – чье-то имя, еще одно среди многих других имен, которые ей предстоит запомнить. Это уж было совсем неправильно, Настя это понимала, но пока ничего не могла с этим поделать. Наверное, это относилось к последствиям авиаперелета, и оставалось надеяться, что на земле Денис снова превратится в боль ее сердца, в незаживающий рубец на Настиной памяти…

То есть станет настоящим. Снова.

– Амбер Андерсон, – сказал Смайли, подсовывая новую порцию фотоснимков. – Дочь короля Утера и, соответственно, сестра Дениса. В аэропорту, скорее всего, встречать нас будет именно она.

– Он не говорил, что у него есть сестра, – пробормотала Настя. Снимки Амбер она разглядывала даже более пристально, не столько ища фамильное сходство, сколько с завистью оценивая ухоженность молодой женщины, которая действительно выглядела как дочь короля, то есть – безупречно. Некоторые фотографии относились к категории «светская жизнь», и сестра Дениса блистала там в таких платьях, что Насте стало как-то не по себе. Она вдруг поняла, что именно такие женщины и именно такая роскошь окружали Дениса с самого момента рождения, и мир должен был перевернуться с ног на голову, чтобы Денис Андерсон связался с некоей плебейкой по имени Настя, у которой, на минуточку, и платья-то вечернего ни одного нет. С одной стороны, можно было гордиться собственной персоной, перевернувшей прогнивший феодальный уклад этой самой Лионеи… С другой стороны, у Насти родилось смутное предчувствие, что за такое переворачивание ей вскоре всыплют по первое число.

Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Настя снова принялась разглядывать наряды Амбер Андерсон и пришла к выводу, что для этой девушки бриллианты – не просто лучшие друзья, тут, пожалуй, имеют место более тесные и страстные взаимоотношения. Настя вздохнула, взяла другой снимок и снова вздохнула…

Погрузившись в это занятие, она пропустила мимо ушей какую-то часть пояснений Смайли и спохватилась уже на словах:

– …ее присутствие более уместно.

– Чего?

Смайли терпеливо повторил все сначала:

– Поскольку тебе еще не придан официальный статус, встречать тебя будет Амбер. А вообще, в таких случаях полагается присутствовать первому рыцарю короля, иначе говоря, шефу королевской администрации…

– В каких – таких случаях? Какой там еще мне статус не придан?

– Официальный статус невесты наследника престола.

Настя внимательно посмотрела на Смайли и не увидела в его лице ни признаков умственного расстройства, ни сопутствующей розыгрышу кривой ухмылки. Гном был серьезен и ожидал такой же реакции от Насти.

– Невесты? – на всякий случай переспросила Настя.

– Именно.

– Они там не слишком торопятся, а?

– В каком смысле?

– У нас с Денисом, конечно, были, скажем так, отношения, но про женитьбу разговора не было. Тем более самого Дениса сейчас здесь нет и неизвестно, где он и что с ним.

– Именно потому что с Денисом все получилось так… – Смайли замолчал, подбирая подходящее слово. – Так сложно… Королевская семья хочет зафиксировать ваши отношения. По крайней мере, король хочет.

– Я польщена, но… Все это странно. И неправильно.

– Странно? Пожалуй, – согласился Смайли. – Кто бы мог подумать, что невестой Дениса станет студентка из России, а найдем мы ее в тихом вампирском городке? Но странно – это не всегда неправильно.

– Я кожей чувствую, как это все неправильно…

– Именно сейчас? – Смайли иронично скривил угол рта. – А все, что с тобой происходило начиная с прошлой осени, – это казалось тебе правильным?

Крыть было нечем. Оставалось признать, что когда с тобой на протяжении долгого времени происходят неправильные вещи, то это значит, что неправильность не в вещах, а в тебе самой. Мир, принимая твою неправильность, послушно дает трещину, и вот уже ты заходишь в книжный магазин, чтобы купить учебник к ближайшему экзамену, а в результате оказываешься на борту самолета, выполняющего рейс Москва – Лионея. В качестве почти официальной невесты наследника лионейского престола. В сопровождении начальника королевской службы безопасности, которого зовут Роберт Д. Смайли и который, между прочим, натуральный английский гном.

Кому-то такой поворот событий мог показаться подарком судьбы, но только не Насте. Уж она-то знала, что две эти точки соединены отнюдь не прямой дорогой, вымощенной золотыми кирпичиками. Молочных рек с кисельными берегами по пути тоже не наблюдалось, равно как и принцев на белых лимузинах и рассыпанных под ногами лепестков роз… Путь, который проделала Настя из пункта А в пункт Б, не был похож ни на веселенькую загородную поездку, ни на комфортабельный туристический вояж.