Страница 18 из 99
— Смотри, Ичиро, смотри! — крикнул он.
Эдано безучастно поднял голову, и лицо его пошло красными пятнами: его соотечественника атакует американец, а он ничем не может помочь. “Проклятие!” — со злобой ударил он себя рукой по колену.
— Да скоро ты? — заорал он на механика. — Ему надо помочь!
— Кому? Капитану Танаке?
Только теперь Эдано заметил единицу на борту фюзеляжа командирской машины.
“А, “аэрокобра”… Капитан струсил. Его бьет “демон смерти” Хамада'” — догадался Ичиро.
Не успел Эдано осознать весь трагизм происходящего, как картина боя резко изменилась. Капитан Танака не хотел умирать! Он сознательно промахнулся и, удачно маневрируя, ушел в сторону. Он держал курс на аэродром. Но Хамада был бдительным.
Поручик вылетел раньше отряда камикадзе и, набрав большую высоту, прилепился у края облака. В третий раз он так инспектировал вылет камикадзе и в зрелище атаки самоубийц на корабли находил болезненное удовольствие.
Вот показались самолеты камикадзе. Они шли плотным строем, прикрывая друг друга. Хамада слышал голос командира отряда, который по радио указывал цели летчикам. Но тут из-за облаков на японцев ринулись американские истребители. Камикадзе первыми открыли огонь, и командир отряда меткой очередью сразил американский истребитель. Эскадрилья противника, сбив с первого захода два японских самолета, готовилась повторить атаку, но запоздала. Камикадзе ринулись в смертельное пике. Набирая скорость, они мчались прямо на разрывы снарядов корабельных зениток. Вот взорвалась одна машина, другая, третья… Затем на палубе одного из морских транспортов вздыбился столб пламени, другой взрыв вспучил соседний корабль… Порядок конвоя нарушился — корабли маневрировали, пытаясь избежать атаки летчиков-камикадзе.
Увлекшись наблюдением, Хамада попал в облако, и, когда выскочил из него с другой стороны, атака камикадзе уже закончилась. Было поражено несколько кораблей. Два из них сразу же затонули, другие боролись за жизнь. Им на помощь спешили миноносцы, морские охотники…
— Банзай! — крикнул Хамада и тут же умолк.
Один из “дзеро”, прижимаясь к воде, стремительна скользил к берегу.
“Танака!” — сразу же догадался Хамада и ринулся за беглецом.
Капитан действительно был искусным пилотом, и Хамаде никак не удавалось поймать его самолет в визир прицела. Капитан выделывал немыслимые фигуры высшего пилотажа, пытаясь уйти от палача. Исход боя решило горючее — у капитана Танаки оно кончилось раньше. В отчаянной попытке уйти от преследователя он заложил крутое пике, стремясь посадить самолет. “Аэрокобра” ринулась за ним, постепенно настигая “дзеро” В ста метрах от земли огненная трасса пулеметной очереди вонзилась в “дзеро”, и начиненный взрывчаткой самолет превратился в клуб огня и дыма. Взрывная волна швырнула, завертела неосторожно приблизившуюся “аэрокобру”, и она рухнула на бетонное поле взлетной полосы…
— Что делается! Подумать только, — промычал Савада.
Разыгравшаяся на его глазах схватка ошеломила Эдано. Он не мог сразу разобраться в своих чувствах и только тупо смотрел на два догоравших костра.
— Ичиро! Пойди убери с полосы обломки, — крикнул летчику механик. — Через десять минут всё будет в порядке и лети к дьяволу!
Эдано вылез из кабины. Но едва он коснулся ногами земли, как в долину ворвалась новая, басовитая и мощная волна гула авиамоторов. Савада спрыгнул к летчику, схватил его за руку и потащил а сторону:
— Скорей! Это “Б-29”.
Эдано увидел выплывающую из-за горного хребта шестерку “летающих крепостей”. Не раздумывая, он побежал следом за механиком. Едва они спрыгнули в щель, как на аэродроме начали рваться бомбы.
Оглохшие, полузасыпанные землей, Эдано и Савада выкарабкались из щели, когда гул самолетов затих. Растерянно смотрел Эдано на изрытую гигантскими воронками взлетную полосу, вздыбленный бетон, на обвалившуюся стенку капонира и обломки своего самолета Рука Ичиро потянулась к кобуре пистолета…
Савада одним прыжком бросился к Эдано и схватил его за локоть.
— Не смей! — закричал он. — Это судьба, воля богов! Я тоже виноват. Мы сделали всё, что могли…
— Я похож на предателя, — глухо и вяло возразил Эдано.
— Какой ты к дьяволу предатель! Это же машина отказала! За три года на войне я и не такое видел.
— Что мне теперь делать? — опросил Эдано, не поднимая головы.
— Идем к штабу. Там меня должен ждать “пикап”.
Здание штаба отряда после налета превратилось в груду развалин: оно было сметено взрывной волной.
К счастью, “пикап” не пострадал. Метрах в пятнадцати от машины лежал труп солдата-водителя. Механик подобрал карабин шофера и вернулся к “пикапу”. Мотор завелся с первых же оборотов.
— Садись! — крикнул он безучастно стоявшему Эдано. — Садись, и пусть судьба или сами демоны помогут нам добраться до Манилы!
Савада гнал “пикап” во всю мощь его мотора, ожидая выстрела из-за каждого дерева, из каждой хижины. Машина резко кренилась и заносилась на поворотах, подпрыгивала на каждом мостике. Их спасением была скорость.
— Только не сдал бы мотор, — беспокоился Савада.
Через час такой гонки из-под пробки радиатора к ветровому стеклу протянулась белая полоска пара. Савада, выругавшись, остановил “пикап” у ручья и, схватив брезентовое ведро, выскочил из машины.
В наступившей тишине отчетливо слышалось журчание воды под мостком, посвисты и крики птиц в кустах, стрекот цикад.
Эдано, словно просыпаясь, потер ладонями лицо, нащупал повязку камикадзе. Он оказался недостойным великого предначертания.
Эдано стащил повязку и уронил её на траву. Возвратившийся Савада промолчал.
“Опомнится парень”, — с облегчением подумал он.
— Дай напиться! — прохрипел Эдано.
Пил он жадно, глотая воду большими глотками. Савада тем временем подобрал повязку и спрятал её в карман. Оторвавшись наконец от ведра с водой, Эдано вытер рукавом рот и широко открытыми глазами поглядел вдаль.
— Смотри! — уже окрепшим голосом, протягивая вперед руку, сказал он.
Вдали, различаясь по горизонту и постепенно подымаясь к облакам, вставала стена желто-черного дыма.
— Манила горит! — догадался механик. — Но всё равно нам надо туда ехать. Не подыхать же здесь!
Он налил воду в радиатор и снова сел за руль.
7
Манила горела. Один из красивейших городов Азии пылал, как гигантский костер. Несколько лет назад колонизаторы-янки, отступая под натиском азиатских конкурентов, объявили Манилу открытым городом. Теперь американцы сами с поднебесной высоты безжалостна предавали её огню.
Но столицу Филиппин жгли не одни американцы. Обреченные солдаты японской армии тоже стремились обратить её в пепел. Теперь им незачем было прикрываться званием “освободителей” и “защитников независимости” захваченной страны. Пьяная солдатня растеклась по улицам, грабила магазины, громила винные погреба, поджигала строения, врывалась в дома мирных жителей, насиловала и убивала. Кое-где возникали короткие схватки без просьб о пощаде — отчаявшиеся горожане старались отдать свою жизнь подороже.
…Отель “Манила” не пострадал. Возможно, американские пилоты не сумели попасть в него с высоты, а скорее всего, хотели сохранить в целости апартаменты своего командующего. Здесь внешне всё оставалось прежним. Однако жизнь обитателей отеля потеряла былой размеренный, как у часового механизма, ритм. По коридорам лихорадочно носились адъютанты и офицеры всех рангов, из дверей узла связи слышались необычно громкие голоса связистов.
В этот день генерал-лейтенант Томинага Кёдзи решил, что пора ему выпускать “чернильное облако” осьминога.
— Позовите генерала Янагиту! — распорядился он, и майор Кобаяси так же мгновенно исчез, как и появился на вызов.
Через несколько минут генерал Янагита с папкой последних сводок предстал перед командующим. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять всю значительность предстоящего разговора. Томинага Кёдзи сидел торжественный и официальный. Приподнявшись, он важно произнес: