Все о внешней разведке

В этот период С. М. Шпигельглаз неоднократно выпол­нял спецзадания за рубежом: в Китае, Германии, Франции. Так, под прикрытием владельца рыбной лавки возглавлял нелегальную разведсеть в Париже. В декабре 1937 г. С. М. Шпигельглаз (псевдоним Дуглас) руководил похище­нием возглавлявшего РОВС генерала Е. К. Миллера, орга­низовал вывоз из Франций в Испанию ценного агента ИНО в РОВС генерала Н. В. Скоблина. Активно работал против ОУН. Под непосредственным руководством Дугласа советская разведка добыла секретные материалы, германс­кого Генерального штаба, известные как «Завещание Сек­та» и содержавшие военную доктрину Германии в отноше­нии СССР.

Выезжая в Испанию в период гражданской войны, С. М. Шпигельглаз оказывал оперативную помощь резидентуре, руководил специальными операциями разведыватель­но-диверсионных «летучих отрядов» в тылу франкистов.

После смерти А.А.Слуцкого с февраля 1938 г. С. М. Шпигельглаз исполнял обязанности начальника 7-го отдела ГУГБ НКВД. С 28 марта 1938 г. он заместитель на­чальника 5-го отдела 1-го УГБ НКВД, с 29 сентября 1938 г. — 5-го отдела ГУГБ НКВД. Одновременно препода­вал в Школе особого назначения (ШОН) ГУГБ НКВД СССР.

Арестован 2 ноября 1938 г. За измену родине, участие в заговорщической деятельности, шпионаж и связь с врага­ми народа осужден ВК ВС СССР к высшей мере наказания. 29 января 1941 г. расстрелян.

В ноябре 1956 г. определением ВК ВС СССР приговор отменен и дело прекращено за отсутствием состава пре­ступления.

1896-1938. Старший майор ГБ (1935).

Родился в имении Сепкуль Сепкульской волости Лифляндской губернии. В 1914 г. вступил в партию большевиков. В органах ВЧК с 1919 г. Работал в Карелии, Пензе, на Северном Кавказе, Урале.

С марта 1932 по июль 1935 г.— в спецкомандировке за рубежом по линии ИНО ОГПУ.

С июля 1935 г. — заместитель начальника УНКВД Азер­байджанской ССР. С 19 января 1937 г. — заместитель на­чальника 7-го отдела ГУГБ НКВД.

С 20 июля 1937 г. он нарком внутренних дел Туркменс­кой ССР.

Награжден двумя знаками «Почетный работник ВЧК-ГПУ» (1925, 1935).

Арестован 17 декабря 1937 г. 29 августа 1938 г. по обвине­нию в шпионаже и участии в контрреволюционной органи­зации осужден ВК ВС СССР к высшей мере наказания и в тот же день расстрелян.

3 ноября 1954 г. определением ВК ВС СССР приговор отменен и дело прекращено за отсутствием состава пре­ступления.

Осипов, проживающий в Маньчжурии с 1923 года, был завербован в 1928 году и при помощи резидентуры устроился на работу в японскую жандармерию шофе­ром. В дальнейшем, зарекомендовав себя лояльным и исполнительным работником, он стал сотрудником особого (политического) отдела жандармерии, работав­шего против советских учреждений. В 1929 году при по­мощи Осипова сотрудникам резидентуры удалось под­бросить японцам документы, из которых следовало, что, дескать, их агенты Шапакидзе, Карнауха, Голу­бев, Чистохин, Шабалин и другие (всего около 20 чело­век) подали заявление о восстановлении их в советском гражданстве. В результате все они были ликвидированы самими японцами. В 1932 году Осипов близко сошелся с начальником жандармерии полковником Сасо, что по­зволило ему добывать материалы о противоречиях в кругах белой эмиграции. Летом 1936 года Осипов был вместе с полковником Сасо переведен в Тяньцзинь, где продолжил свою работу.

О деятельности Осипова можно судить по докладу резидентуры в Центр в 1936 году, в котором Говорилось: «Положение Осипова в местной японской разведке ук­репилось настолько, что вся работа полковника Сасо по белым, советским и иностранцам проходит сейчас через руки нашего помощника»[13]. К сожалению, связь с Осиповым прервалась в 1938 году и больше не восстанавли­валась. А в 1945 году во время боевых действий в цент­ральном районе Китая Осипов погиб.

Фридрих, бывший сначала офицером колчаковской армии, а затем одного из подразделении генерала Каппеля, появился в Маньчжурии в 1926 году. Будучи ра­ботником особого отдела жандармерии в Харбине, Фридрих в 1929 году предупредил сотрудников советс­кого консульства о предстоящем налете на него китайс­кой полиции. А с 1930 года он стал сотрудничать с со­ветской разведкой на постоянной основе. От него резидентура регулярно получала информацию о засылке японцами агентуры на территорию СССР, подготовке японцами и белоэмигрантами враждебных акций против советских учреждений в Маньчжурии, создании фашист­ской партией группы боевиков для совершения терро­ристических актов против советских представителей в Китае. В 1936 году Фридрих был арестован японцами по подозрению в связях с советской разведкой. Однако на допросах он категорически отрицал предъявленные ему обвинения и вскоре был отпущен на свободу. После освобождения Фридриха сотрудники харбинской рези­дентуры вывели его сначала в Тяньцзинь, а потом в Шанхай.

Браун, бывший офицер-каппелевец и полковник ки­тайской армии, обосновался в Харбине в 1923 году, а в 1927 году был завербован советской разведкой. Он активно

работал в белоэмигрантских организациях «Братство Русской Правды», «Дружина русских соколов», РОВС и других и пользовался среди их руководства уважением. Благодаря этому обстоятельству от него в резидентуру поступала информация о деятельности этих организа­ций, а также о попытках японцев сформировать при помощи атамана Семенова казачьи части для будущей войны против СССР. В августе 1933 года от Брауна посту­пила информация о том, что в июле в Харбине побывал полковник оперативного отдела японского Генштаба, активный сторонник партии войны Исимото. В разгово­рах Исимото утверждал, что военная партия категори­чески настаивает на военной демонстрации против СССР в ближайшее время. Кроме того, Браун сообщил, что, будучи в Харбине, Исимото занимался разработкой пла­на военной кампании в Монголии против Советского Союза.

В 1932 году харбинская резидентура получила еще одного ценного агента. Им стал Хироси Отэ (Абэ), офицер японский контрразведки, в 1927 году завербо­ванный сотрудниками резидентуры ИНО в Сеуле. В Хар­бине в служебные обязанности Отэ входило: сбор поли­тической информации и составление разведывательных докладов для командования Квантунской армии, обра­ботка сообщений русской агентуры, поддержание связи с японской военной миссией и полицией, работа с бе­лоэмигрантскими организациями, обеспечение в Мань­чжурии агентуры и разведывательных групп, забрасыва­емых в СССР.

Отэ передавал своему оператору Новаку информа­цию о японской агентуре и ее работе против советских учреждений в Маньчжурии, о формировании воинских отрядов из русских эмигрантов, о советских гражданах, за которыми установлена слежка. Кроме того, он сооб­щал о фактах перевербовки японцами агентов резиден­туры из числа китайцев, а однажды предупредил о том, что японцы завербовали сотрудника резидентуры советс­кой военной разведки, что помогло сорвать подготавливаемую японцами провокацию. Также с помощью Отэ была получена документальная информация о прибытии и размещении в Маньчжурии японских войск, их воору­жении и техническом оснащении и готовности к воен­ным действиям против СССР.

В 1935 году, давая характеристику Отэ и оценивая его работу, находившийся в Харбине Трилиссер докладывал в Москву:

«Очень неглуп, ловок, изворотлив, требует серьезно­го к себе отношения. Работает с нами по двум моти­вам — деньги и авантюризм. В сохранении связи с нами в данное время очень заинтересован отчасти в силу при­вычки, а главное потому, что нужны деньги для много­численной родни. В смысле конспирации часто крайне неосторожен. Любит, когда внимательно относятся к его личным делам... Очень умело завязывает связи в японс­ких учреждениях, и в этом отношении от него можно добиться результатов...

Дает ценный информационный и документальный материал по жандармерии, японской военной миссии и работе белоэмигрантов... Этот наиболее ценный среди японцев источник долгое время был единственным на­шим японским агентом»[14].

13

Очерки истории российской внешней разведки. Т. 3. С. 228.

14

Пещерский

В. Сокровище по имени Отэ // Новое время. 1995. № 13.