Все о внешней разведке

В июле 1995 года к Питтсу был подослан Джейкия, который предложил ему продолжить сотрудничество с СВР РФ. Когда Питтс согласился, Джейкия познакомил его с агентом ФБР, игравшим роль сотрудника российс­кой разведки, «преемника» Александра Карпова. Не по­дозревая обмана, Питтс взял у своего «нового операто­ра» вопросник, схему расположения тайника для заклад­ки сообщений и 15 тыс. долларов. В дальнейшем за 16 ме­сяцев «сотрудничества» он передал агенту ФБР, а зна­чит — своему коллеге, множество секретных докумен­тов, электронные ключи от сейфов и кабинетов Акаде­мии ФБР в Куантико, где он в это время работал, а также сведения об одном российском гражданине, со­трудничавшем со спецслужбами США. С Питтсом было проведено 22 тайниковые операции и две личные встре­чи. А за переданные материалы ФБР заплатило Питтсу 230 тыс. долларов. Как впоследствии не без юмора отме­чали американские журналисты, при таком подходе ФБР скоро сможет перевербовать всех американских граждан. Всего же расходы ФБР на проведение операции «Чужой флаг» составили 1,5 млн долларов[181]. Необходимо отме­тить, что в августе 1995 года, после начала разработки Питтса, в ФБР обратилась его жена Мери, в прошлом сотрудница ФБР, и поведала, что в последнее время ее муж ведет себя очень странно.

Как уже говорилось, арестовали Питтса 18 декабря 1996 года. Первоначально он, как и Николсон, категори­чески отрицал предъявленные ему обвинения. Но как и Николсон, 28 февраля 1997 года признал себя виновным. «Я вступил в тайный сговор, сказал он судье, — и предоставлял информацию, которую считал секретной,

агентам СССР, а позже лицам, которых я полагал аген­тами России»[182].

Добровольное признание Питтса, как, впрочем, и Николсона, было связано с практикующейся в американ­ском судопроизводстве сделкой. Питтсу предложили при­знать свою вину и сотрудничать со следствием в обмен на гарантию того, что для него не будут требовать пожизнен­ного заключения. Такая сделка в принципе выгодна обеим сторонам: она не только избавляет суд от ведения дли­тельного и дорогостоящего процесса, но и дает шанс обвиняемому выйти из тюрьмы через 15—20 лет. Это было в деле Питтса немаловажным обстоятельством, так как после «дела Эймса» в США была вновь введена смертная казнь за шпионаж, если его последствия повлекли за собой смерть агента. Кроме того, на этой сделке особо настаивали представители ФБР, поскольку в случае су­дебного процесса могли бы всплыть нежелательные для него подробности его тайной деятельности.

Суд над Питтсом должен был начаться в конце фев­раля 1997 года, но его пришлось перенести в связи с обилием материалов, с которыми должна ознакомиться защита. По сообщению прокуратуры, за время 16-месяч­ного наблюдения за Питтсом ФБР было собрано более 5700 свидетельств его вины.

Закрытый судебный процесс над Питтсом состоялся 23 июня 1997 года в окружном суде города Александрии, штат Виргиния. Главным свидетелем на нем выступал Джейкия. Федеральный прокурор потребовал для обви­няемого 24,5 года тюремного заключения. Но судье этого показалось мало, так как он был уверен, что Питтс не полностью осознал свою вину. При оглашении пригово­ра он заявил, обращаясь к Питтсу:

«Вы предали свою страну, свое правительство, своих товарищей, всех нас. Каждый раз, когда вы приходили в Арлингтон (Национальное кладбище в Вашингтоне.—

А. К.),

или к вьетнамскому мемориалу, или к мемориалу войны в Корее, вы предавали каждого из этих людей, чьи имена выбиты там в камне»[183].

В результате Питтс был приговорен к 27 годам тю­ремного заключения. Что же касается нового гражданина Америки Роллана Джейкии, то он за свое предательство получил крупную сумму, сменил имя и теперь спокойно живет в США.

Приведенные примеры проникновения советской разведки в спецслужбы США показывают, что заявления некоторых перебежчиков типа Гордиевского о низком профессионализме сотрудников внешней разведки явля­ются не более чем выдумкой. Тот же Гордиевский утвер­ждал, что после Филби и других членов «кембриджской пятерки» у советской разведки больше не было агентов, которые сотрудничали с ней на идейной основе. И как всегда, попал пальцем в небо. Дело Олдрича Эймса сви­детельствует о том, что с представителями нашей стра­ны на Западе сотрудничают не только из-за материаль­ной выгоды. А раз так, то можно сделать вывод о том, что не все благополучно на сытом Западе.

Щупальца спрута

Структура органов внешней разведки  в 1920—2000 годах

Первые шаги

Органы ВЧК практически с первых дней своего су­ществования, как это следует из архивных материалов, стали заниматься разведывательной работой за рубежом. Начало этой деятельности положил сам Феликс Эдмундович Дзержинский. В январе 1918 года он лично завербо­вал бывшего издателя газеты «Деньги» Алексея Фроловича Филиппова, которого направил на работу в Фин­ляндию. Это был, пожалуй, первый закордонный развед­чик советской власти. Несколько позднее появился и второй:

в

Турцию был направлен еще один нелегал, выступавший под именем Р. К. Султанова. Кстати, под­линное его имя до сих пор неизвестно.

Следующим шагом на пути организации закордон­ной разведки явилось создание в декабре 1918 года осо­бых отделов ВЧК в армии и на флоте, которые также являлись контрразведывательными подразделениями. С августа 1919 года Особый отдел возглавлял лично Дзер­жинский, а с июля 1920 года— Вячеслав Рудольфович Менжинский. В апреле 1920 года в связи с обострением

международной обстановки (советско-польская война) в Особом отделе ВЧК было образовано Иностранное отделение, которое возглавил чекист Людвиг Скуйскумбре.

Тогда же начинают организовываться первые рези­дентуры в Польше, Латвии, Литве, Эстонии, Румынии и Германии. По инструкции ВЧК при каждой диплома­тической и торговой миссии создавалась резидентура (

station). Возглавлявший резидентуру резидент работал в миссии под легальным прикрытием. В помощь резиденту выделялись один или два сотрудника. Такие резидентуры позднее стали называться легальными, а сотрудники— оперативными работниками.

Кроме легальных создавались и нелегальные резиден­туры, главным образом в тех странах, с которыми у РСФСР не было дипломатических отношений. Однако в случае острой необходимости допускалось создание не­легальных резидентур и в тех странах, где были легаль­ные резидентуры. Их сотрудникам приходилось действо­вать в условиях идущей советско-польской войны, и это не могло не сказаться на результатах их работы.

В сентябре 1920 года Политбюро ЦК РКП(б) приня­ло решение об организации советской разведки. Была создана специальная комиссия (И. В. Сталин, Ф. Э.Дзер­жинский и другие деятели партии). 20 декабря 1920 года Дзержинский подписал приказ № 169 о создании само­стоятельного Иностранного отдела Всероссийской чрезвычайной комиссии (ИНО ВЧК). Этот день считается днем рождения внешней разведки, в настоящее время выделенной в самостоятельную организацию — Службу внешней разведки (СВР).

Согласно приказу № 169 «О создании Иностранного отдела ВЧК» Иностранный отдел Особого отдела ВЧК расформировывался и организовывался Иностранный отдел ВЧК, с подчинением начальнику Особого отдела ВЧК В. Р. Менжинскому. Временно исполняющим обя­занности начальника Иностранного отдела ВЧК назна­чался Я, X. Давыдов (Давтян).

Структура ИНО состояла из руководства отдела (на­чальник, два его помощника, особоуполномоченный для особо важных заданий), отдела канцелярии, агентурного отделения, иностранного отделения (уполномоченный, секретарь отделения, машинистка), бюро виз (всего в штате 70 человек).

181

Николаев В. Указ. соч.

182

Старосадский

В. Признание агентов КГБ // Ново­сти разведки и контрразведки. 1997. № 6.

183

Б ай Е. Еще один шпион Москвы осужден в США // Известия. 1997. 25 июня.